Рано утром начальник заставы Траян Мереуца спешил на смену наряда. Пограничники ждали его у офицерского блиндажа.

– Сегодня день рождения у капитана Мясникова, – обратились они. – Хотим его поздравить.

Михаил Мясников был заместителем у Мереуцы. Они вместе учились в Голицынском высшем военном пограничном училище. После выпуска судьба разбросала их, и вот несколько месяцев назад опять свела на этой Богом забытой заставе на стыке Чечни, Ингушетии и Грузии.

– Информация точна и верна. Михаил Анатольевич появился на свет сегодня, 23 апреля.

– А у нас для него подарок, – сияли бойцы. – Торт!

– Знаю я ваш торт. Обмазали печенье сгущенкой и выложили пирамидкой.

– Ну что вы, товарищ капитан, – обиделись пограничники, – а дипломированного кондитера зачем в штате держим?

Действительно, его заставе несказанно повезло: к ним, видимо, по недогляду кадровиков, попал служить повар-кондитер. И уж торты он пек отменные, даже при их скудных пищевых ресурсах. Выходит, постарался и на сей раз.

– Да-а, – мечтательно улыбнулся начальник заставы, – торт – это замечательный подарок! Думаю, капитану Мясникову он понравится. Молодцы, хорошо придумали!

– Но это только полподарка, – сказал кто-то из пограничников.

– Даже так? – с недоверием спросил Мереуца, видя, как переминаются бойцы с ноги на ногу. – Что ж, выкладывайте.

– Мы хотим ему клумбу эдельвейсов подарить!

Начальник заставы от удивления только глазами захлопал.

– Товарищи пограничники, вы же не первый день службу в горах несете. Пора бы знать, эдельвейсы на клумбах не растут.

Бойцы широко заулыбались.

– В том весь и прикол. Один цветок или даже букет дарить не имеет смысла. А мы сходим в горы, на границу, накопаем эдельвейсов вместе с дерном и соорудим вот тут целую клумбу.

И они указали место, где рядом с офицерским блиндажом на столбе висела тарелка «НТВ плюс», затянутая маскировочной сеткой.

– Представляете, товарищ капитан встает после службы, выходит из блиндажа, а тут эдельвейсы цветут. Здорово!

Как тут было не согласиться начальнику заставы: действительно здорово!

– Только вот без вашего разрешения не можем, – замялись пограничники.

– Да уж, – сказал Мереуца, – сами знаете, на границу имеет право выходить только пограничный наряд.

Бойцы с надеждой смотрели на начальника заставы. Они верили, он должен найти выход.

– И потому, – отдал команду капитан, – старшим наряда назначаю старшину заставы. Всем соответственно экипироваться, надеть бронежилеты, получить оружие, боеприпасы, а цинки для эдельвейсов, надеюсь, вы и сами не забудете.

…Через полчаса наряд «охотников за эдельвейсами» направился в горы. Вернувшись на заставу, бойцы высадили цветы вокруг «НТВшной» мачты. Только вот досада – эдельвейсов для оформления клумбы не хватило. Пришлось совершить еще один поход в горы.

Солнце уже стояло в зените, когда вторую партию эдельвейсов доставили на заставу. Вскоре работы по оформлению клумбы были закончены. И как раз вовремя. Из офицерского блиндажа вышел виновник торжества – капитан Михаил Мясников. Он поздно ночью вернулся из наряда, отоспался и решил взглянуть на белый свет.

Застава уже замерла в строю, прозвучала команда: «Смирно! Равнение на новорожденного!». Мясников принял торт, а потом его подвели к клумбе.

Яркое апрельское солнце играло на улыбающихся лицах бойцов. Белоснежные цветки эдельвейсов, словно серебряные звезды, упали из поднебесья на каменистый кусочек горной земли. Капитан Мясников, как завороженный, смотрел на эти серебряные брызги и ничего не мог сказать. Перехватило горло. Откровенно говоря, подарками он не был обделен. За двадцать шесть лет ему дарили много чего. Но чтобы такое? Капитан был тронут до глубины души.

Поведавший мне эту историю начальник заставы Траян Васильевич Мереуца сказал: «Вот так любили Михаила солдаты». Он замолчал, вспоминая, видимо, о своем однокурснике и сослуживце, а потом добавил: «Впрочем, эта любовь была взаимной».

Увидев мой вопросительный взгляд, Траян Васильевич пояснил:

«Михаил очень заботился о солдатах. Он, как наседка, оберегал их. Понимаю, возможно, кто-то и не согласится с подобным отношением к бойцам, мол, офицер, замначальника заставы… Есть устав, дисциплина. Скажу сразу: все было честь по чести. И устав соблюдался, и дисциплина. Но только ли в них дело. Вот пример. Когда к нам на заставу пришел Мясников, он меня в первый же день спрашивает: „Что так неактивно живет застава вне службы?“. Ну, я только развел руками: делаю, что могу. По максимуму заполняю свободное время обустройством и бытом. Пришли-то на пустое место, жили в палатках. Скинулись с зарплаты, купили бензиновый агрегат, стиральную машину, тарелку „НТВ плюс“, телевизоры. Чтоб не ходить по колено в грязи, засыпали плац щебенкой. Путь от блиндажа до столовой прикрыли каменной стеной с бойницами для ведения огня.

Михаил прав, сутки были похожи друг на друга как две капли воды: служба, немного отдыха, остальное время – обустройство. На следующий день то же самое. И это сильно утомляло. Мясников тогда неожиданно предложил: „А давай спортзал сделаем“.

Я, конечно, двумя руками „за“ но у нас же ничего нет. Тут ведь хоть какие-то спортивные снаряды нужны.

„Ну, я подумаю“, – сказал Мясников и уже часа через два пришел с предложением. Спортзал устроить в развалинах старой крепости, которая располагалась рядом с заставой. Там, во всяком случае, стены остались. А штангу, гантели, сказал он, сделаем сами.

И он сделал. На металлические трубы надел выпиленные из бревна чурки, зафиксировал их веревками. Получилась первая штанга. А самое главное – своей идеей создания спортзала он зажег бойцов. Через двое суток смотрю, а пограничников из свободной смены, которые обычно кучковались у телевизора, нет. Исчезли куда-то.

Пошел в крепость. А там почти вся свободная смена. Спортзал вскоре уже не вмещал желающих. Пришлось Мясникову составлять график посещения спортзала.

Подчеркну только, что спортзалов не было нигде, даже в управлении погранотряда. Так что бойцы на Михаила смотрели как на авторитетного и очень заботливого командира.

Или вот еще случай. Мы возвращаемся из боевого разведдозора. Прошли не один километр по горам. Остается последний подъем. Бойцы устали, еле тащат ноги, отстают. Михаил молча подходит к пограничнику и забирает у одного бронежилет, у другого – автомат. И вот, когда возвращались на заставу, на Мясникове кроме своего оружия, „броника“, было еще четыре автомата. И это при том, что у него старая травма колена. Он, когда ходил, ставил ступню внутрь, косолапил, чтобы боль перераспределить.

Кстати, в том дозоре вместе с нами был еще один, правда, прикомандированный офицер. Так вот, я ему персонально давал задание помочь бойцам. Не помог. Люди разные.

Поэтому на нашей заставе, когда предстояло идти в разведдозор, шел либо я, как начальник, либо мой заместитель – капитан Мясников. Альтернативы не существовало. Больше не на кого было опереться. Хотя на заставе находились еще несколько прикомандированных офицеров».

Траян Мереуца знал, что говорил. Казалось бы, какое это имеет значение – прикомандированный офицер или штатный, задачи одни и те же, и ответственность тоже. Иначе зачем он нужен, такой офицер? Место в блиндаже занимать? И если он во время горного перехода молодому солдату не помог, то какой толк от него в бою? Вот потому и ходили в боевой разведдозор Мереуца да Мясников. Когда вместе, когда по отдельности. Ибо не забудем – шел 2001 год, застава располагалась на территории Чечни, в руках офицеров была не только безопасность границы, но и жизни бойцов.

Вскоре сама действительность подтвердила правоту Мереуцы и Мясникова. Как-то одному из тех самых прикомандированных офицеров по острой необходимости руководство погранотряда разрешило выбраться во Владикавказ.