– Только вчера вечером в Уайтхолле я познакомилась с племянником герцога, Робби. – Она выскользнула из его объятий и взяла его под руку. – Пойдем наверх и что-нибудь перекусим. У меня еще куска во рту не было, я умираю с голоду.

Он последовал за ней.

– Да я и сам проголодался, я ведь прямо из гавани, так спешил тебя увидеть. Капитан «Королевского Гарри» послал из Плимута шхуну наперехват моей «Русалке». Он спешил сообщить, чтобы я швартовался в Лондоне, так как ты остановилась в Гринвуде. Да, неплохо было бы что-нибудь проглотить.

– Мясо? – поддразнила она его. – Кусок сочной, чуть поджаренной говядины?

Голубые глаза Роберта Смолла засветились от предвкушения удовольствия.

– Да знаешь ли ты, сколько времени я не брал в рот говядины? – сказал он.

– Знаю, Роберт. Солонина и галеты с червями – вот и все, что ты ел в последние месяцы.

Они дошли до ее комнаты, из которой вышла улыбающаяся Дейзи.

– Добро пожаловать домой, капитан Смолл, – приветствовала она.

Обняв за талию, Робби смачно чмокнул ее в щеку.

– Дейзи, девочка моя, ты прелестна, как никогда.

Дейзи хихикнула.

– Спасибо, сэр! – Она ускользнула от его руки, норовившей переместиться с талии пониже. – Сэр!

Робби хрюкнул.

– Этого мне тоже не хватало, Скай, – сказал он.

Скай признание Робби нисколько не шокировало, так как его интерес к женскому полу был ей хорошо известен. Вероятно, поэтому он и не женился – ведь ни одна женщина не выдержала бы его бесконечных измен. В остальном он был неприхотлив: Робби обожал всех – малышек и великанш, брюнеток, блондинок и рыжих, смуглянок и белянок.

– Мы с капитаном Смоллом хотели бы позавтракать, Дейзи. Скажи повару, чтобы для капитана пожарили говядины.

– Да, госпожа. – Дейзи сделала реверанс и унеслась.

– Сядь у огня, Робби. – Скай уселась в гобеленовое кресло. – Утром еще довольно прохладно.

– Что представляет собой племянник герцога? – спросил он, занимая кресло, но не теряя из виду нити разговора. В камине потрескивали дубовые поленья, и их жар согревал выходящую на реку комнату.

– Эдмон де Бомон – карлик, – сказала она.

– А герцог?

– Нет. Эдмон сказал, что его дядя сантиметров на пять выше меня. Тебе понравится Эдмон, Робби. Ты познакомишься с ним на сегодняшнем обеде. Это очень умный и веселый человек.

– Тебе он понравился. – Это был не вопрос, а утверждение.

– Конечно, понравился. Он был так же возмущен, как и ты, когда узнал, что меня принудили оставить здесь детей. Он предложил мне поговорить с королевой.

– Но ты, конечно, запретила ему?

– Конечно, – ответила Скай. – Он сказал, что его дядя серьезный и ученый человек.

– У герцога нет детей? – спросил Робби.

– Мальчик пяти лет, но слабоумный. Поэтому герцог назначил наследником Эдмона, пока у него самого не появится сын.

– Значит, тебя посылают как племенную кобылу к герцогскому жеребцу, чтобы ты родила ему детей? Мне это не нравится!

– Не думаю, что королева озабочена проблемой наследников герцога. Ее больше интересует информация о Франции, Испании и папских владениях, которую я смогу получить. Я должна стать ушами и глазами Елизаветы.

Он кивнул:

– Теперь мне ясно, зачем посылают тебя. Юная девушка может влюбиться в мужа и целиком погрузиться в семейный быт и детей. Это невыгодно королеве и Сесилу. Но ты – зрелая женщина и более ответственно отнесешься к поручению королевы.

– Да, Роберт, – поддразнила его она, – скоро я отмечу свое двадцатидевятилетие. Я уже почти взрослая.

Он улыбнулся, но затем снова стал серьезным.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – сказал он. – В твоей жизни уже была настоящая любовь, и не единожды, а трижды. Ты только что овдовела и не сможешь сразу же завести новый роман. Да и герцог – не тот человек, что станет лезть из кожи вон, чтобы завоевать тебя. Он женится из-за детей. Так что ты сможешь послужить короне, что и нужно Елизавете и Сесилу. Нет, не нравится мне это, Скай. Это может быть опасным, девочка.

– Но я не собираюсь напрягаться на королевской службе, Робби. Мне не нравится этот брак – королева снова предала нашу дружбу и оскорбила мою верность. Но меня просто загнали в угол, как животное, ведь королева знала, что я не могу не согласиться на план лорда Берли. У меня не было иного пути, как просить у нее помощи. Ведь я одинока и вынуждена выбирать сильнейшего покровителя, даже если не могу ему доверять.

Роберт Смолл кивнул: Скай сделала лучший выбор в трудной ситуации. Никто, даже мужчина, не придумал бы лучшего.

– Я еду с тобой, – сказал он.

– Что? – Ее голубые глаза расширились от удивления.

– Еду с тобой, – повторил он. – Послушай, девочка: на некоторое время Бомон де Жаспр станет моей морской базой, как в свое время Алжир. Нужно торговать с Северной Африкой, с Испанией, даже со Стамбулом. Я не хочу, чтобы ты оказалась отрезанной от друзей, по крайней мере до тех пор, пока не станет ясным, что за птица этот герцог и будешь ли ты счастлива.

– Спасибо, Робби. – На глаза Скай навернулись слезы. – Я так боялась, но не признавалась в этом даже себе.

– Ты ведь только человек, – намеренно грубо пробурчал он, и она спрятала улыбку.

– Перед приездом в Лондон я встречалась с Адамом де Мариско, – сказала Скай.

Он успел заметить тень печали, проскользнувшую в ее глазах.

– Ты говорила с ним об этом браке?

– Нет.

– Расскажи ему. Может быть, он захочет увидеть тебя перед отъездом. Надо быть честной, Скай.

– Я больше не хочу огорчать его, Робби. Мы не можем встретиться без того, чтобы не оказаться в постели. Я люблю его и хотела бы быть его женой, но он всегда говорит «нет». И он сказал мне, что не будет моим любовником.

– Ты разобьешь его сердце, Скай, если не скажешь. Просто дай ему возможность приехать в Лондон. Скажи ему. Да ты просто не можешь уехать черт знает в какое средиземноморское герцогство неизвестно на сколько и не сообщить ему!

– Хорошо. Напишу ему сегодня и пошлю гонца в Линмут. А там мое письмо перешлют ему.

Дверь в комнату распахнулась, и в сопровождении нескольких служанок, нагруженных подносами с едой и кувшинами, вошла Дейзи. Подносы водрузили на дубовый буфет.

– Поставьте между креслами круглый столик, – распорядилась Дейзи.

Когда указание было выполнено, она лично расстелила красивую льняную скатерть. Затем на столике появились блестящие оловянные тарелки и такие же кувшины, льняные салфетки. Из длинного черного кожаного футляра Дейзи достала две двузубые золотые вилки – по новейшей флорентийской моде – и положила их по бокам тарелок.

– Такими я уже пользовался, – сказал Робби, – они протыкают пищу.

– Да, – ответила Скай, – они удобны, и пальцы не пачкаются.

– Эль или вино, капитан? – спросила Дейзи.

– Темный эль! – Его глаза сверкнули.

– Есть, сэр!

– Несколько месяцев не пил эля, Дейзи. Наливай!

Дейзи налила в оловянный кубок добрую порцию эля из запотевшего глиняного кувшина и принесла с буфета блюдо с огромным куском сочной говядины в собственном соку. Она сама положила этот кусок на его тарелку и вручила ему нож.

Послав Скай извиняющийся взгляд, он перекрестился и набросился на мясо, отрезая кусок за куском и посылая их в рот. Плотоядно урча, он пережевывал его. Суровое лицо озаряла счастливая улыбка.

На середине стола Дейзи водрузила несколько кувшинов со свежим маслом и медом и подставку с дымящимся теплым хлебом. Затем появилась ваза с апельсинами. Дейзи положила госпоже с небольшого блюда смесь взбитых яиц с ветчиной и зеленым луком.

– Вино, госпожа?

– Белое, пожалуйста, – сказала Скай, тоже перекрестившись. Затем она подцепила вилкой кусок ветчины.

Когда госпожа и ее гость приступили к еде, слуги удалились. Несколько минут Скай и Робби ели молча. Наконец, когда Робби начал куском хлеба собирать остатки подливы на своем блюде, Скай сказала:

– Эдмон дал мне миниатюрный портрет герцога. Хочешь взглянуть?