– Вы женаты?

– Нет. Сначала земля, а потом жена или две, – заявил он, не скрывая своей практичности.

Кейлин застенчиво улыбнулась и подумала, что саксонец – самый красивый мужчина, которого она когда-либо видела. Затем, вспомнив о своих обязанностях, она сказала:

– Вы должны извинить меня, господин. Так как госпожа Сира ушла, кухня поручена мне. Мой дед очень беспокоится по поводу еды и любит ее с пылу с жару. Оставайтесь у огня и устраивайтесь поудобнее. Я послала за Берикосом, чтобы сообщить ему о вашем прибытии.

– Благодарю вас за доброту и гостеприимство, госпожа.

Кейлин поспешила из зала и послала первую попавшуюся служанку за хозяином. Затем вернулась на кухню проследить за последними приготовлениями к обеду, попросила приготовить кувшины с вином, пивом и медом для вечернего застолья. Она попробовала похлебку и приказала повару добавить еще немного чесноку. Говядина шипела на огне, издавая аппетитный запах.

– Я послала человека к реке проверить сети, маленькая хозяйка, – сказала ей повариха. – Он обнаружил двух прекрасных жирных окуней. Я нафарширую их зеленым луком и петрушкой и зажарю на углях. Пусть будет лучше больше, чем меньше. Мне говорили, что саксонец-гигант долго путешествовал верхом. Думаю, он хочет есть.

– Этого хватит, Орна? – беспокоилась Кейлин. – Берикос разозлится, если решит, что мы не уважили гостя. Я никогда раньше не готовила для такой важной персоны и не хочу опозорить Сиру и всех добунни.

– Хватит, хватит, маленькая хозяйка, – успокоила девушку краснощекая повариха. – Вы приготовили ужин на славу. Прекрасная густая похлебка, говядина, рыба, овощи, хлеб, сыр и яблоки. Это очень хорошая еда.

– А окорок у нас есть? – громко поинтересовалась Кейлин и, когда пухлая Орна кивнула утвердительно, сказала: – Тогда надо получше подать его. Да, и свари еще дюжину яиц. А груши! Я положу их с яблоками. И пожалуйста, позаботься, чтобы было побольше хлеба, Орна.

– Я прослежу за этим, – сказала Орна. – А теперь идите и наденьте свое самое лучшее платье, маленькая хозяйка. Вы намного красивее, чем катувеллонская женщина. Сегодня вечером вы должны сидеть за столом с вашим дедом на месте госпожи Сиры. Поспешите!

Кейлин оставила кухню и вернулась в зал. Сначала она не думала идти к деду и его гостю. С тех пор как Сира и Маеве уехали, Кейлин ела на кухне. Тем более Бриджит не понравится, если она появится в их компании в этот вечер, но пусть Бриджит катится ко всем чертям, решила Кейлин. Орна права. Она должна занять место Сиры. Кейлин поспешила в свою спальню, чтобы переодеться. К удивлению, там ее ожидал небольшой тазик с теплой водой. Она улыбнулась. Слуги, конечно, солидарны с ней в ее неприязни к Бриджит и выражали эту солидарность стремлением помочь ей затмить молодую жену Берикоса.

Кейлин сняла тунику и отложила ее в сторону. Открыв небольшой сундучок, она достала свое лучшее платье из светлой шерсти, окрашенной смесью вайды и краппа. Роскошный пурпурный цвет производил потрясающее впечатление. Ворот и манжеты рукавов были вышиты золотом и серебром. Сира дала ей это платье на праздник Лага, но Кейлин ни разу не надевала его. Она тщательно вымылась кусочком мыла с ароматом жимолости. Положив в сундучок тунику, которую она носила каждый день, Кейлин надела пурпурное платье поверх льняной рубашки. Корио сделал ей гребень из грушевого дерева. Кейлин улыбнулась, когда закалывала им копну своих густых рыжих локонов. Ее голову украшала скромная лента с жемчужинами и кусочками пурпурного кварца – подарок Маеве в день Лага.

Услышав голос деда, Кейлин поспешно покинула свою спальню и сделала знак слугам подавать еду. Она заняла свое место за столом, вежливо поклонившись Берикосу, который лишь слегка наклонил голову в ее сторону. Когда Бриджит открыла рот, чтобы выразить недовольство присутствием Кейлин, Берикос свирепо посмотрел на жену, и та заткнулась, так и не произнеся ни единого слова. Кейлин прикусила губы, чтобы не рассмеяться. Она понимала: это совсем не значит, что Берикос полюбил ее; просто старик достаточно умен и понимает, что Бриджит не может управлять слугами. А Кейлин, он узнал от Сиры, может.

Бриджит села между мужем и его гостем. Она кокетничала с Вульфом Айронфистом, что, по ее мнению, должно было способствовать успешному выполнению планов Берикоса. Молодой саксонец отвечал вежливо и был весьма поражен женой хозяина. Он слышал, что кельты гостеприимный народ, но жена есть жена. То и дело его пристальный взгляд останавливался на Кейлин, молчаливо сидевшей по другую сторону от Берикоса. Она только иногда давала указания слугам и, он видел, очень хорошо управляла ими. Она будет хорошей женой кому-то. Почему-то ему показалось, что она еще не замужем. Кейлин выглядела такой невинной, чувствовалось, что она еще девушка.

Бриджит заметила, как красивый саксонец посматривает на внучку ее мужа. В ее голове стал созревать коварный план. Она так терпеливо выжидала несколько недель подходящего момента, чтобы отомстить Кейлин Друзас! Сейчас этот момент настал. Кейлин опозорила ее публично перед всей деревней, и, что хуже всего, Берикос отказался наказать девчонку. Как эти две старые вороны, Сира и Маеве, злорадствовали, защищая Кейлин от ее гнева, но сейчас они далеко. Бриджит ненавязчиво наполняла и наполняла бокал мужа, сначала густым красным вином, потом медовым. Берикос мог много выпить, но все же в последнее время стал сдавать.

На стол поставили дымящуюся горячую похлебку, говядину, ветчину и рыбу. Затем принесли тарелки с овощами, сыр и хлеб. В порыве великодушия Берикос одобрительно кивнул своей внучке. Не отставая от старика, саксонец ел и пил бокал за бокалом, пока наконец со стола не убрали еду и не начался серьезный деловой разговор.

– Если я обучу ваших юношей и поведу их, Берикос, что вы дадите мне со своей стороны? – спросил Вульф Айронфист. – После десяти лет в легионах я могу научить ваших кельтов воевать не хуже римлян. Римляне имеют самую лучшую в мире армию. Мои знания очень ценные. Я должен получить взамен не меньше.

– Что вы хотите? – проворчал старик.

– Землю, – последовал простой ответ. – Мне надоела война, но я сделаю это для вас, если вы дадите мне в собственность землю.

– Нет, – сказал Берикос. – Только не землю! Я хотел бы прогнать всех римлян и других иноземцев из Британии, чтобы земля опять принадлежала моему народу. К чему же еще мне стремиться на старости лет?

– Единственными иноземцами в Британии сейчас являемся мы, саксонцы, – усмехнувшись, ответил Вульф Айронфист. – Истинные римляне давно ушли отсюда, а те, кого вы называете римлянами, на самом деле британцы, Берикос. Их кровь перемешана с такой же, как у вас, кельтской, и многие поколения уже больше не иноземцы. Если вы хотите стать королем этой страны, я помогу вам в обмен на землю и буду верен вам, но идея изгнать из Британии всех, в ком не чистая кельтская кровь, безрассудна и невыполнима.

– Но если я добьюсь успеха, – настаивал Берикос, – другие племена – катувеллони, айсени, силюры – присоединятся ко мне. – В порыве он опрокинул бокал, но Бриджит быстро поставила и наполнила его. Берикос выпил.

– Нет, не присоединятся. Они привыкли к мирной жизни, – сказал саксонец. – Они не хотят войны. Вы продолжаете жить в другом веке, Берикос. Времена изменились, они меняются даже сейчас, когда мы сидим и беседуем. Теперь мы, саксонцы, проникаем в Британию. В следующие пятьдесят лет эта земля станет родиной для наших потомков. После нас придут другие люди, они также растворятся, смешаются с британцами и станут коренными жителями. Так устроен мир: одно племя завоевывает другое, смешивая кровь, – и появляется другой народ. Вы должны принимать это, потому что ничего не можете изменить, Берикос, как не можете изменить фазы Луны или времена года. Я обучу ваших кельтов военному искусству, вы станете самым сильным военачальником в этой стране, но за это вы должны дать мне в собственность землю. Может быть, я найду себе жену или даже двух среди ваших женщин. Это справедливое предложение, Берикос.