Она одобрительно улыбнулась:

– Да, это то, что надо. Ну, Бренна, выпей-ка! Это придаст тебе силы. Помоги ей немного приподняться, Кейлин.

Кейлин присела на скамью позади бабушки и осторожно приподняла ее.

– Что она пьет? – спросила Кейлин, заметив, что Бренна жадно потягивает маленькими глотками красноватую жидкость.

– Это бычья кровь, – ответила Сира. – Она очень питательна и поможет Бренне восстановить собственную кровь. – Сира сдержала улыбку, увидев на лице Кейлин отвращение. По крайней мере девочка не падает в обморок.

– Сира! – прогремел низкий голос. – Что происходит? Неужели то, что рассказала Маеве, правда?

Кейлин подняла голову. В зал вошел высокий мужчина с белоснежными волосами и такими же усами. Он был одет в темно-зеленую шерстяную тунику, вышитую золотой ниткой у ворота и на рукавах. На шее у него сверкало золотое ожерелье, отделанное зеленой эмалью. Такого великолепного украшения Кейлин никогда не видела. Широким шагом он направился прямо к скамье, где лежала Бренна, и посмотрел на нее.

– Привет, Берикос, – произнесла Бренна насмешливо.

– Так ты вернулась… – мрачно промолвил Берикос. – Благодаря чему мы удостоены такой чести, Бренна? Я думал, что никогда больше не увижу тебя.

– Я не такая, как ты. Ты стал старым, Берикос, – сказала Бренна. – Моей ноги здесь бы не было, если бы не Кейлин. Я скорее умерла бы в лесу, чем пришла к тебе. Но моя внучка… Я здесь ради нее, Берикос, а не ради себя.

– У нас нет ничего общего с внучкой, – ответил он.

– Берикос! – Голос Сиры стал резким. – Не упорствуй в своей глупости сейчас, когда случилось такое. Кайна мертва.

Выражение горя промелькнуло на лице старика и исчезло.

– Как? – спросил он бесстрастным голосом, глубоко пряча боль, чтобы никто не мог ее видеть.

– Прошлой ночью, – начала Бренна, – я пошла с Кейлин на праздник костров, но устала и вернулась домой рано. В атрии я наткнулась на мертвое тело своего зятя Гая Друзаса. Я побежала в спальню Кайны. Она лежала неподвижно на постели, истерзанная и избитая до смерти. Я даже не почувствовала удара, обрушившегося на меня. Очнувшись, я увидела тела Гая и двух наших внуков, Тита и Флавия, рядом со мной. Убийцы ждали Кейлин.

– Квинт Друзас! – закричала Кейлин, побледнев как мел.

– Да, детка, твой внутренний голос не обманул тебя. – Бренна посмотрела на Берикоса и продолжила свой ужасный рассказ.

– А что твой хваленый римский магистрат в Кориниуме? – спросил Берикос язвительно, когда она закончила. – Или больше нет римского правосудия?

– Начальник магистрата в Кориниуме – тесть Квинта Друзаса, – сказала Бренна. – Какие шансы у Кейлин против него?

– Тогда чего ты от меня хочешь, Бренна?

– Я прошу защиты, Берикос, хотя эта просьба уязвляет мое самолюбие. Я прошу защитить Кейлин и меня. Рабы еще не возвратились на виллу, когда все это случилось. Никто не знает, что мы одни уцелели, никто не должен об этом узнать. Кейлин – твоя внучка, и ты не можешь отказать мне. Не знаю, переживу ли я эту ночь. Я ранена, мои легкие обожжены. Я собрала все свои силы, чтобы привести Кейлин сюда, к тебе.

Берикос мрачно молчал.

– Племя защитит вас обеих, – сказала Сира. Муж зло посмотрел на нее, но она нeвoзмyтимo добавила: – Бренна все еще твоя жена, Берикос, мать твоей единственной дочери. Кейлин – твоя внучка. Родная кровь! Ты не можешь отказать им в приюте и защите по нашим законам, или ты забыл эти законы из-за старой страсти к Бриджит?

– Я воспользуюсь вашим гостеприимством только до тех пор, пока жива бабушка, – заявила Кейлин сердито. – Когда она уйдет через врата смерти в другую жизнь, я найду свою дорогу в этом мире. Я не знаю вас, Берикос из племени добунни, и не нуждаюсь в вас.

Легкая неприветливая улыбка коснулась уголков губ старика. Холодными голубыми глазами он серьезно посмотрел на Кейлин в первый раз с того момента, как вошел в зал.

– Смелые слова, беспородная сучка, – сказал он, – но я хочу знать, какие удобные римские дорожки приготовила ты себе, чтобы выжить в этом суровом мире?

– Я не боюсь, – ответила Кейлин вызывающе, – и я способна учиться. Хочу также напомнить, что я британка, Берикос. Я родилась здесь, как и мои родители, и прародители с обеих сторон, и поколения до меня. Меня воспитали в уважении к старшим, но не испытывайте мое терпение или поймете, что не сможете спрятаться за стеной своих почтенных лет!

Берикос занес над ней руку, но быстро опустил, удивленный злобой, которую увидел в ее пристальном взгляде. Она не такая высокая, как добунни, но и не маленькая. Она напомнила ему Кайну многими чертами, но темперамент, конечно, бабушкин. Темперамент – вот что прежде всего привлекло его в Бренне. К сожалению, он не смог терпеть ее характер, а Бренна не стала покорной. Он подозревал, что с этой девчонкой произойдет то же самое. Кейлин. Его внучка. Он понимал, что она будет колючкой у него в боку, но другого выбора нет, он обязан обеспечить ей защиту и кров в своем доме.

– Ты можешь остаться, – произнес он и, резко повернувшись, пошел прочь.

Бренна привалилась к Кейлин.

– Я устала, – сказала она.

– Корио, – позвала Сира, – отнеси Бренну в свободную спальню с южной стороны от очага. Там будет удобнее и теплее. Иди с ней, детка. Когда уложишь ее, возвращайся. Я покормлю тебя. Ты, должно быть, очень голодна после такого путешествия и потрясения.

Юноша бережно поднял Бренну, быстро пронес через зал и осторожно положил на кровать. Кейлин укрыла бабушку овечьим одеялом, подоткнув его с боков, глубоко вздохнула и тревожно посмотрела ей в лицо. Но Бренна не видела этого: она уже спала.

Кейлин вздрогнула от чьего-то прикосновения к своей руке. Повернувшись, она впервые увидела лицо Корио, приятное, с кроткими голубыми глазами.

– Пойдем, моя бабушка покормит нас. Хлеб всегда лучше есть теплым. Мы ведь двоюродные брат и сестра, не так ли? Мой отец Эппилус – младший сын Сиры. Я первый родственник, которого ты встретила. У твоей матери десять братьев, и все они живы. У многих есть дети, а у некоторых даже внуки. Здесь ты не будешь одинокой.

Кейлин посмотрела на Бренну. Она лежала бледная, но дыхание ее было спокойным и ровным. Девушка повернулась и последовала за юношей. Сира занималась приготовлением завтрака. Женщина положила ячменную кашу на два свежих куска хлеба и протянула обоим.

– На столе есть ложки, если ты так не привыкла, – сказал Корио. – Садись. – Он жадно откусил кусок хлеба с кашей.

Сира поставила перед ними два бокала.

– Разбавленное вино, – сказала она и, поскольку в зале больше никого не было, присоединилась к ним. – Ты напоминаешь свою мать и все же выглядишь не совсем так, как она в твои годы. Она была счастлива с твоим отцом?

– О да, – ответила Кейлин. – У нас была счастливая семья! – Внезапно весь ужас трагедии стал ей ясен. Еще вчера ее мать, ее отец, ее братья были живы. Ничто не предвещало трагического конца, этой кровавой резни всей семьи. Зачем жить, когда все они умерли?

Это был первый праздник костров, когда ей разрешили остаться одной, без сопровождения. В эту ночь Бренна предоставила внучке свободу, и, почувствовав себя самостоятельной, Кейлин начала смотреть на вещи совсем по-другому. Все молодые люди желали потанцевать с ней, и она танцевала у костра почти до зари. Она не хотела прятаться в темноте с каким-нибудь парнем, но выпила свою первую чашу медового вина и чувствовала себя замечательно. Кейлин хотела вернуться домой со своими братьями, но они намного раньше исчезли в темноте с двумя девицами. Больше она их не видела. Только когда первые лучи зари осветили небо и музыка наконец смолкла, она пошла к вилле и обнаружила, что до нее здесь побывала смерть.

Кейлин побледнела и отодвинула кусок хлеба. Сама мысль о еде вызывала тошноту.

Сира сразу догадалась.

– На то воля богов, – сказала она тихо. – Иногда они добры, иногда жестоки, потом снова добры. Ты и Бренна живы, потому что ваше путешествие в этом мире еще не окончено. Ты ведь не сомневаешься в мудрости богов, Кейлин Друзас?