К великому удивлению девушки, губы мужчины оказались мягкими. Она не ожидала такого. А потом он привлек ее еще ближе к себе, и его рот стал требовательным. Инстинктивно отвечая ему, Скай обвила его шею руками, и их тела коснулись друг друга. Секунду девушке казалось, что она уносится в поднебесье. Но внезапно он оставил ее губы – глаза потемнели от страсти. Глядя на девушку сверху вниз, он хрипло произнес:
– Я это знал! Знал, что с тобой будет именно так!
На короткое мгновение рассудок вернулся к Скай, и она задрожала. Глаза Найла наполнились сочувствием, и он взял ее лицо в ладони.
– Не надо, дорогая. Не тревожься и не бойся меня. Боже, только не это! Я этого не вынесу!
– Я не понимаю, – прошептала девушка, – не понимаю, что со мной происходит.
– С нами, дорогая. Это происходит и со мной, Скай. Я едва тебя знаю, но уже люблю. Раньше я никого не любил, но знаю, что чувство, которое испытываю к тебе, называется любовью.
– Нет! – Слезы покатились по щекам девушки. – Вы не должны говорить мне этого, милорд. Через несколько дней я выхожу замуж за Дома О’Флахерти.
– Но ты же его не любишь, Скай!
– Милорд Бурк, вы же знаете, как происходят такие вещи. Я обручена с ним с колыбели.
– Я тотчас же поговорю с твоим отцом, дорогая. Ты не должна выходить замуж за молодого О’Флахерти!
Скай с удивлением посмотрела на мужчину:
– А вы разве не помолвлены, милорд?
– Она умерла задолго до того, как мы смогли пожениться. Я с ней даже не познакомился. Ну же, дорогая, поцелуй меня снова. – Губы Найла потянулись к ней, и она радостно вскрикнула, когда он крепко прижал ее к себе.
Это было безумием, но он ее любил! Этот могущественный, знаменитый лорд любил ее. Боже! И она тоже любила его. Она, такая уравновешенная, влюбилась с первого взгляда. Тело напряглось от желания. Она так его любила, что, если бы он попытался овладеть ею в этот момент, она бы с радостью отдалась ему. И он, без сомнения, об этом знал.
Нехотя он разжал объятия, горячим взглядом лаская девушку:
– Скай! О любимая Скай! Каким ядом ты отравила меня? Нам лучше вернуться, пока я не потерял голову. – Он взял ее за руку и медленно повел обратно к замку.
Анна О’Малли видела, как они вошли в зал, и пришла в отчаяние. Щеки девушки горели, губы слегка припухли от недавних поцелуев, глаза затуманились. Анна поднялась со стула – ей следовало немедленно поговорить с мужем. Внезапно боль пронзила живот, воды хлынули, замочив туфли, чулки и юбки.
– Ребенок! – закричала она, согнувшись пополам и схватившись рукой за живот. В ту же секунду ее окружили женщины. Сквозь толпу проложил дорогу Дубхдара О’Малли, поднял жену на руки и понес вверх по лестнице в ее спальню.
Никто бы не поверил, что у женщины, родившей троих детей, могут быть такие тяжелые роды, но Анна мучилась целых два дня. Знавшая толк в акушерстве, Эйбхлин не покладала рук. Но ребенок был слишком крупным и занимал неправильное положение.
Четыре раза монахиня поворачивала плод, и четыре раза он снова возвращался в прежнее положение. Наконец в отчаянии Эйбхлин в пятый раз повернула малыша и, ухватившись за плечико, потянула наружу. Только после осторожной помощи Эйбхлин Анна смогла завершить дело. Как она и предсказывала, родился мальчик, весивший десять фунтов[2]. Назвали его Конном.
Дубхдара О’Малли подошел к постели жены. Ее уже вымыли и уложили на пахнущие лавандой простыни. Женщине дали напиток, приготовленный из говяжьего бульона, красного вина и трав для восстановления сил. Анна была совершенно измотана.
Комната опустела. О’Малли наклонился и поцеловал в щеку жену. За эти дни он заметно постарел, мучаясь мыслью, что может потерять любимую женщину.
– Все, Анна! Я вполне счастлив, имея пятерых сыновей и лучшую в Ирландии жену! Я не намерен тебя терять, любовь моя.
Она слабо улыбнулась и похлопала его по руке. Но внезапно вспомнила свое обещание:
– Скай… – едва слышно начала она.
Мгновение он выглядел озадаченным, потом лицо его прояснилось:
– Скай? Ах да. Свадьба назначена на завтра. Ты ведь не хочешь, чтобы ее переносили, любовь моя? Не беспокойся, Анна, завтра же Скай выйдет замуж. А ты лежи и набирайся сил. А если проснешься до завтрашнего вечера, я пришлю к тебе невесту и жениха.
Анна попыталась заговорить, сказать мужу, что свадьбу следует отложить, что брак между Домом и Скай будет величайшей ошибкой. Но травы и слабость сделали свое дело. Ее глаза закрылись, и она не сумела открыть их снова. Анна О’Малли спала глубоким наркотическим сном.
2
Дубхдара О’Малли стоял и смотрел на спящую дочь. Даже его поражала ее красота. Как бы он хотел, чтобы его имя и состояние позволили ему выдать ее замуж за человека более благородного, чем юный О’Флахерти.
Ни к чему английскому он не питал любви, но знал, что английский двор был сейчас в центре всего мироздания. Как бы там сияла Скай!
Но и так он подобрал дочери неплохую партию. Ее муж будет главой клана Баллихинесси О’Флахерти, и она родит Дому нового главу. Дочь надежно устроена. Но сам он ее терял. Дубхдара горько усмехнулся: почему бы не признать, что для этой девчушки в его сердце был особый уголок? Она родилась истинной О’Малли: он сам – в женском обличье. Скай не походила на других его детей.
Еще несколько минут он в молчаливом изумлении смотрел на дочь, потом легонько потряс ее за плечо:
– Просыпайся, Скай! Просыпайся, девочка!
Она сопротивлялась, не желая расставаться со сном, в котором целовалась с Найлом Бурком. Но отец не отступал, и наконец она открыла глаза и пробормотала:
– В чем дело, па?
– Анна родила чудесного здорового мальчугана, но сама совершенно измотана родами. И все же она не хочет откладывать твою свадьбу. Торжества состоятся, как и планировалось, но обвенчают вас с Домом через час в семейной часовне. Вставай, Скай. Сегодня, девочка, день твоей свадьбы.
Скай моментально проснулась:
– Нет, папа! Нет! Анна ведь обещала…
– Все в порядке, любимая, – прервал он дочь. – С Анной все в порядке. Ей жаль, что она не может присутствовать на торжествах, но она понимает: когда замок набит гостями, свадьбу откладывать уже нельзя.
Скай привстала, длинные черные волосы разметались по белым плечам. Голубые глаза казались удивительно глубокими. Отец сконфуженно перевел взгляд с ее маленьких грудей, выделявшихся под сорочкой.
– Папа! Послушай меня, пожалуйста! Я не хочу выходить замуж за Дома О’Флахерти. Ну почему ты меня не слушаешь?
Дубхдара О’Малли присел на краешек кровати любимой дочери:
– Мы говорили уже об этом не раз, малышка. Конечно же, ты выйдешь замуж за Дома. Он симпатичный юноша и хорошая тебе пара. Все это девичьи нервы, но ты не должна поддаваться страхам.
– Почему ты не можешь понять? Я не хочу! Не хочу, па! Я ненавижу Дома! Я не могу… не выйду за него, – девушка едва сдерживала рыдания.
– Прекрати, Скай! – Голос отца стал жестким. – Сейчас же прекрати. Я и так уже отложил свадьбу на два года в надежде, что ты перерастешь свои капризы, но больше откладывать не собираюсь. Для слез нет причин. Одни девичьи страхи, которые завтра уже рассеются. – Он поднялся. – Нарядись как следует для Дома. – И, сказав это, вышел из комнаты.
Девушка расплакалась: разочарование, гнев и страх мучили ее. Вслед за рыданиями из глаз покатились горячие соленые слезы, веки распухли, почти прикрыв глаза. В таком плачевном положении и нашла ее Молли и тут же позвала госпожу Эйбхлин. Молодая монахиня тотчас же явилась и, обняв любящими руками младшую сестру, постаралась ее успокоить. Когда всхлипывания наконец прекратились, она уложила Скай на подушку, смешала какие-то травы в бокале с вином и подала сестре. Лекарство успокоило девушку. Эйбхлин и раньше видела, как нервничают невесты.
Потом монахиня смочила полотняные платки в розовой воде и положила Скай на глаза.