— Добро пожаловать домой, госпожа!

— Седрик! — Эльф, улыбаясь, протянула руки эконому. Он взял их, на секунду прижал к груди и отступил, давая место Джону и Фулку. Лица у обоих счастливо сияли.

— Спасибо за то, что управляли Эшлином в мое отсутствие, — промолвила она. — Фулк, должна сказать, что Сим вел себя очень храбро, особенно перед лицом опасности. Ты можешь гордиться своим родственником, и обещаю в следующий раз слушаться твоих советов.

Глаза Фулка предательски повлажнели.

— Спасибо, госпожа, — сказал он, радуясь тому, что она не винит его в своем похищении.

— Я хочу искупаться после ужина, — объявила Эльф, как только все уселись за высоким столом.

Слуги принялись разносить блюда, и Эльф с аппетитом принялась за еду, особенно за мясо и зелень, несравнимые с теми, что подавались в Гвинфре. Повар даже приготовил сладкий пудинг из разваренной пшеницы, молока, сахара, корицы, сушеных яблок и изюма. Эльф только что не вылизала деревянную чашку и со вздохом допила вино.

— Похоже, — заметил муж, — кухня валлийца оставляла желать лучшего. Хочешь мою порцию?

Элинор, не отвечая, проворно поменяла местами чашки и с лукавой улыбкой проглотила оставшееся лакомство.

— Как я соскучилась по сладкому, — со вздохом призналась она.

— Я тоже, — поддакнул он, хитро блестя глазами, и Элинор весело хихикнула. Какой чудесный звук! — Иди купайся, малышка, — прошептал он.

— Только вместе с тобой, Ранульф, дорогой мой господин, — пригласила она, нежно глядя на мужа. — Мы были в дороге несколько долгих дней и ночей. Нам обоим не помешает омовение в теплой воде.

Поднявшись из-за стола, она направилась к двери, ведущей в хозяйские покои, но у самого порога обернулась, бросила на него манящий взгляд… и исчезла.

Ощущение, столь часто преследующее его в эти дни, вернулось с новой силой, почти сотрясав его огромное тело. Мужская плоть восстала и напряглась в предвкушении грядущей ночи. Ранульф медленно осушил чашу, напрасно пытаясь взять себя в руки. Он столько месяцев ждал этой ночи! И не испортит ее ненужной поспешностью.

Из покоев выбежали смеющиеся Вилла и Арвид. Когда-то они были друзьями, и теперь, когда Эльф взяла валлийку под свое крыло, не видели нужды дуться друг на друга.

— Леди просит вас присоединиться к ней, господин, — шепнула Вилла.

— И приказала нам не возвращаться до утра, — добавила Арвид.

Ранульф заговорщически усмехнулся, чем вызвал очередной взрыв хохота, пересек зал и затворил за собой дверь покоев. И потрясение замер. Эльф стояла перед ним обнаженная, какой создал ее Господь. Ранульф на мгновение прикрыл глаза, охваченный нестерпимым голодом.

— Господин, — выдохнула она, — позволь помочь тебе раздеться, пока не остыла вода. Я приказала ее немного надушить цветочным маслом.

Она подвела его к табурету и легонько подтолкнула.

— Садись, я сниму с тебя сапоги.

Ранульф мгновенно подчинился, не зная, то ли радоваться, то ли поражаться дерзости жены. Что случилось с его невинной Элинор? Неужели Мэрин Ап-Оуэн…

Но Ранульф немедленно отогнал грязные подозрения. Он ни на мгновение не сомневался в верности Элинор. Надругайся над ней валлиец, и Эльф бы просто покончила с собой или призналась во всем мужу и умоляла о прощении. Почему он вдруг так взволнован восхитительной нескромностью жены? Разве она не старается доставить ему удовольствие?

Она наклонилась, чтобы стащить сапоги, и его голодный взгляд скользнул по маленькой округлой попке.

За сапогами последовали шоссы.

— Пожалуйста, поднимись, господин, — велела Эльф и, стянув шоссы до щиколоток, внезапно запустила руку под его тунику и стала ласкать обнаженную плоть, гладить и мять твердые ягодицы. — Подними правую ногу, — наставляла она. — Теперь левую.

Опустившись на корточки, Эльф скатала шоссы, положила на соседний табурет и дразняще улыбнулась мужу. Не успел тот оглянуться, как она принялась стягивать с него верхнюю тунику и две нижние. Теперь на Ранульфе осталась лишь полотняная камиза. Его истомившееся копье натягивало мягкую ткань.

Медленно, вызывающе проведя языком по губам. Эльф расшнуровала вырез и спустила камизу с плеч, так что она с тихим шорохом скользнула на пол.

— Теперь мы на равных, господин, — кокетливо улыбнулась она и, наклонив голову, легко лизнула соски, раз, другой, пока у него не закружилась голова и не запылали чресла, охваченные лихорадочным желанием. Поспешно подняв жену, он заключил ее в объятия.

— Куда девалась та маленькая невинность, на которой я женился? — прошептал он и, не дожидаясь ответа, впился в губы жарким поцелуем.

Эльф теряла остатки разума, утопая в наслаждении. Слишком давно, слишком долго они были вдали друг от друга'.

Ее груди настойчиво прижимались к его торсу. Тепло его тела пьянило. Его плоть раскаленным железом прижималась к ее животу. Ее губы чуть приоткрылись под его поцелуями, языки вели любовный поединок, посылая по ее спине приятную дрожь предвкушения.

Через некоторое время Эльф нашла в себе силы отстраниться.

— Вода остынет, если мы немедленно не залезем в лохань, в отличие от нашего желания, которое не остудит никакой лед.

Его глаза страстно пылали, но Ранульф послушал жену и, поднявшись по ступенькам возвышения, ведущего к лохани, нагнулся и подхватил ее на руки. Эльф намылила тряпочку и стала мыть его, проводя по спине и груди, плечам и шее. Она даже намылила его лицо и руки и не оставила без внимания скрытые водой части тела. Ранульф, стиснув зубы, терпел ее очаровательные хлопоты. По команде жены он нырнул под воду, чтобы смыть мыло. Настала его очередь.

Он взял у нее тряпочку, намылил мылом из горшочка и принялся, в свою очередь, мыть жену, зачерпывая воду широкой ладонью. Но наконец не выдержал. Отбросив тряпочку, он привлек Эльф к себе и осыпал поцелуями стройную шею, особенно затылок, там, где закручивались легкие завитки тонких волос.

— Восхитительно, — произнес он, едва прикасаясь губами к коже, и восторженно засмеялся, когда она взвизгнула и прижалась очаровательным задиком к его паху. — Ведьма, — выдохнул Ранульф и, взяв тряпочку, обвел сначала одну грудь, потом прелестную ложбинку и второй упругий холмик. Он сразу увидел, какое действие произвели на нее его заботы: крошечные соски гордо поднялись и превратились в две розовые бусинки. Его рука накрыла ее венерин холмик, и Эльф ахнула от удовольствия. Но тут он, к ее удивлению, решительно подтолкнул ее к стене, раздвинул бедра и немного согнул. Эльф почувствовала, как его меч входит в ножны, заполняя ее до отказа.

— О, Ранульф, — прошептала она.

— Я больше не мог ждать, — признался он. — Но впереди целая ночь, малышка, вот увидишь, что еще будет.

Он начал двигаться, и Эльф инстинктивно и мгновенно попала в такт его толчков. Голова у нее шла кругом от несказанного наслаждения, пальцы Ранульфа впились в ее бедра, оставляя синяки, пока он проникал все глубже в горячие влажные глубины. О, она, кажется, сейчас умрет от блаженства.

И тут окружающий мир словно взорвался, и оба в нарастающем экстазе громко вскрикнули.

Ранульф бессильно обмяк, продолжая, однако, перекатывать ее соски между пальцами, пока Эльф снова и снова содрогалась в судорогах наслаждения. Придя в себя, Ранульф покрыл ее плечи и грудь алчными требовательными поцелуями.

— Это всего лишь начало, малышка, — пророкотал он и, сжав ее ягодицы, дал ощутить силу своего желания.

— Не знала, что мужчины могут быть столь ненасытны, — пролепетала она, приникнув к мужу, хотя и сама, только что вознесясь в рай влюбленных, чувствовала, что этого и для нее недостаточно. Груди по-прежнему ныли от неудовлетворенной потребности в ласках, и внизу живота опять разгорался костер.

— Подумать только, почти год я жил вдали от тебя, хотя все это время ни разу не изменил своей малышке, — признался Ранульф. — При Дворе любви королевы Алиенор было немало прелестных женщин, готовых провести со мной ночь, но я думал лишь о тебе, моей драгоценной женушке, моей единственной любви, — искренне исповедался он. Элинор впервые заметила мелкие морщинки в уголках глаз мужа. — Знаешь, дорогая, моя миссия закончилась ничем. Королю не за что быть мне благодарным, так что замка в Эшлине нам не видать. Придется оставаться прежними скромными дворянами, которых едва не разорил Мэрин Ап-Оуэн.