Только война могла разрешить этот спор. Сражение у устья реки Ялу вроде бы подтвердило английскую теорию. Два китайских эскадренных броненосца, имевших совершенно незащищенные броней оконечности, получили до двухсот попаданий, но вышли из боя, полностью сохранив свои мореходные качества. Испанские же крейсера, имевшие полный или почти полный броневой пояс по ватерлинии, были уничтожены в 1898 году в бою у Сантьяго американскими кораблями с небронированными оконечностями. В то же время русско-японская война со всей определенностью показала необходимость полного бронирования по ватерлинии. Кроме того, многие английские специалисты и офицеры военно-морского флота считали, что на стороне Франции будет определенное преимущество: если будет выведена из строя корабельная артиллерия или убита орудийная прислуга, это все же не помешает самим кораблям выйти из боя и произвести ремонт полученных повреждений. Даже Совет Адмиралтейства колебался в вопросе о кораблях с небронированными оконечностями.
В 1885 году два морских лорда, включая Фредерика Ричардса, ставшего в 1893-1899 годах первым морским лордом, указали на то, что линейный корабль должен иметь броневой пояс во всю свою длину, от штевня до штевня.
Несмотря на то, что все шесть линейных кораблей типа "Admiral" спустили на воду между 1882 и 1887 годами, Уильям Уайт считал их в 1893 году уже устаревшими в связи с их ограниченным.бронированием и отсутствием на них скорострельных орудий более крупного калибра. Лорд Бересфорд, будучи в 1880-х годах членом парламента, внес предложение подвергнуть тщательным практическим испытаниям один из линейных кораблей, имевших небронированные носовую и кормовую части, проделав пробоины в его оконечностях и поставив в такое положение, которое ему, возможно, пришлось бы испытать во время боя. В ответ один из членов парламента предложил Бересфорду не настаивать на своем требовании, объясняя это следующим: "Предположим, что Ваша теория окажется правильной, не думаете ли Вы в таком случае, что было бы не в интересах самой Британии показать другим государствам, что из ее 22 линейных кораблей 13 оказываются по своим качествам хуже французских и что им может угрожать опасность даже от огня артиллерии небольшого калибра?"
Артиллерийское вооружение британских линейных кораблей не стало причиной таких жарких споров. Начиная с 1870 года и кончая серединой 80-х годов, корабельные пушки, по отзыву адмирала Фитцжеральда, были "короткими, широкими, походившими на бутылки для содовой воды, заряжавшимися с дула, которые стреляли снарядами, нередко разрывавшимися в самом орудии или летевшими после выстрела в любом направлении, кроме должного, зато дыма при этом было очень много".
Французский флот располагал более эффективными казнозарядными орудиями задолго до того, как их ввели во флоте ее соперницы Англии, несмотря на то, что Адмиралтейство еще в 1858 году приняло на вооружение казно-зарядные пушки Армстронга. Эти орудия имели способность убивать орудийную прислугу при взрыве в казенной части или же их снаряды взрывались, так и не покинув орудия, поэтому моряки прозвали их "пушками с двумя дулами". Около 1865 года их сняли с вооружения, так как военные специалисты предпочли возвратиться к менее совершенным дульнозарядным пушкам. Такие орудия продержались на вооружении флота более пятнадцати лет, несмотря на то, что в это время на вооружение флотов других держав приняли казнозарядные пушки, имевшие перед последними три важных преимущества: большую скорострельность, большую безопасность и более высокую начальную скорость снаряда.
Прогресс в технике, сделавший возможным применение длинных стволов, а также несчастный случай, происшедший в 1879 году но броненосце "Thunderer" (на нем разорвалось 38-тонное орудие из-за ошибочного введения двойного заряда со стороны дульной части, что было совершенно невозможно при заряжании с казны), поколебали веру Адмиралтейства в дульнозарядные орудия, и начиная с 1880 года на новых линейных кораблях и крейсерах начали устанавливать казнозарядные пушки. В 1888 году на вооружении 16 английских линкоров, 9 броненосных крейсеров, 7 крейсеров, не имевших бронирования, 13 кораблей береговой обороны и специального назначения все еще состояли устаревшие дульнозарядные орудия. Но на этом неприятности с артиллерией не заканчивались.
При изготовлении казнозарядных орудий происходило много задержек, и они устанавливались на новых кораблях крайне медленно. Причиной этому послужила ошибка, допущенная по вине артиллерийского комитета в связи с лейнированием орудий. Недостаток артиллерии был общеизвестным фактом, в палате общин его считали "одной из величайших административных ошибок современности". Премьер-министр признал, что "подлинным, наиболее серьезным недостатком является недостаток в тяжелых орудиях". Он делал со своей стороны все что мог, чтобы ускорить производство тяжелой артиллерии, но, по его словам, обращенным к королеве, "трудностей, с которыми сопряжены всякие попытки заставить что-либо идти более быстрыми темпами при парламентском государственном строе, гораздо больше, чем может себе представить Ваше Величество."
Первые казнозарядные пушки оказались крайне несовершенны. Во время одной из практических стрельб при первой же проверке орудий были выведены из строя три новых линейных корабля. Взрывавшиеся в стволе орудия снаряды, дефекты лейнеров и другие "неприятности" продолжали серьезно беспокоить моряков вплоть до начала 90-х годов. В 1891 году два новых линейных корабля из четырех, входивших в состав эскадры Канала (Ла-Манша), в течение долгого времени находились в ремонте в результате повреждений, вызванных дефектами в казнозарядных орудиях главного калибра. Но неудачи с артиллерией в Уайтхолле принимались относительно спокойно. Фишер, бывший в 1890 году инспектором морской артиллерии, располагал "авторитетными сведениями", полученными из доклада специального комитета о том, что английская морская артиллерия превосходит французскую и, возможно, за одним исключением равна германской артиллерии. Английский флот, по его мнению, намного превосходил флоты других держав в скорострельных орудиях. Кроме того, Фишер указывал на то, что с английскими казнозарядными пушками никогда не происходило столь серьезных несчастных случаев, которые повлияли бы на их боевое применение, и ни один человек никогда не был ранен при взрыве английского казнозарядного орудия. Правда, при испытании одного из 43-тонных орудий на "Collingwood" произошел инцидент, во время которого была оторвана часть его ствола, но никто при этом не пострадал, а пушка могла продолжать действовать.
Все это держалось в большом секрете от других государств, но в то же время Англия располагала весьма достоверными сведениями о нескольких несчастных случаях с иностранными, главным образом французскими казнозарядными орудиями крупного калибра. Так, например, спуск нового французского эскадренного броненосца первого класса "Marceau" задержали на два года в результате полной неудачи с орудийными башенными установками. Эндрю Ноубл, английский магнат, занимавшийся производством вооружений, писал Фишеру, что "эти несчастные случаи и недочеты держатся в зарубежных флотах в строгой тайне, но всякая неудача с английскими пушками или кораблями рекламируется громче, чем мыло "Пирс"".
Частые аварии со сложными механизмами на военных кораблях стали особенно очевидны в конце 80-х и начале 90-х годов и привели вместе с постоянными неполадками морской артиллерии к тому, что отношение к флоту стало весьма ироничным. "В настоящее время наш флот, за исключением тех случаев, когда он используется для каких-либо политических целей, интересует нас только с юмористической точки зрения. В тех случаях, когда какой-нибудь броненосец, участвуя в маневрах, выявляет какой-то из своих внутренних дефектов и его приходится отводить в порт на буксире, весь английский народ веселится. Если другой броненосец в результате каких-то кажущихся незначительными причин идет на морское дно, мы так радуемся тому, что представляется возможность забросать веселыми шутками лицо, ответственное за его гибель, что у нас уже не хватает духу побранить его серьезно… Излюбленной темой юмористических журналов стало описание английского адмирала с кораблями, которыми ему не удается командовать и с пушками, из которых он боится стрелять… По-видимому, если не было бы человеческих жертв, которые заставляют нас относиться к этому серьезно, то английский народ имел бы достаточно причин посмеяться, и, если бы в течение каждой недели тонуло по одному броненосцу, смех не умолкал до тех пор, пока на флоте оставались корабли," – писал очевидец тех событий.
