— Что ты хочешь скрыть от меня, мама? Почему ты не можешь говорить об этих людях? — закричала в ответ Валентина. — Ты говоришь мне, что ехать нельзя, но больше ничего не добавляешь. Так не пойдет, мама. Этого мало. Я должна знать, я должна!

В течение следующего часа мать и дочь в ярости обрушивались друг на друга. Их голоса разносились по дому до тех пор, пока семья и слуги в тревоге не собрались под дверями библиотеки лорда Блисса. Первым, кто осмелился громко постучать в дверь, был Патрик Бурк.

Лорд Блисс прошел к выходу, прикрикнув на жену и дочь:

— Помолчите!

Женщины перестали кричать.

— Дядя, — обратился Патрик к Конну, — мы не можем не слышать. Слуги напуганы, а мне, говоря откровенно, любопытно.

— Нечего бояться, — объяснил лорд Блисс слугам. — Идите занимайтесь своими делами. — Он посмотрел на детей, которые стояли в коридоре. — Вам нечем больше заняться. кроме как подслушивать у дверей?

— Нет, — крикнула Валентина. — Пусть они войдут. Том и Патрик тоже. Этот вопрос касается их, поскольку они оба заинтересованы во мне. Входите! Входите! — Она сделала им знак заходить в библиотеку.

Слуги пошли заниматься делами.

— Валентина, не надо, — предупредил ее отец. — Твоя мать может не…

— Нет, Конн. Слишком многое было скрыто. Правда должна быть известна, — тихо сказала Эйден. — Пришло время семье узнать.

В библиотеке собралась семья, зять лорда Блисса, Роберт Грейсон, его племянник лорд Бурк, граф Кемп. Они переводили взгляды с Эйден, которая сидела измученная, опустив голову на руки, на Валентину, сидевшую с застывшим взглядом.

— Патрик, Том, это отразится на вас обоих. Однако, прежде чем вы выслушаете этот рассказ, хочу сказать вам, что вы оба свободны от любого обязательства передо мной. Вам лучше поискать жен где-нибудь еще, потому что старшая дочь лорда Блисса может оказаться вообще не его дочерью.

В течение долгой минуты они смотрели на нее, не в силах постичь сказанное. Наконец сестра Валентины Анна Сен-Мишель Грейсон крикнула:

— Валентина! О чем ты говоришь?

Валентина бросила испытующий взгляд на мать. История, которую предстояло рассказать, принадлежала не ей, а матери. Рассказывать ли ей?

Эйден кивнула.

Глядя в пол, Валентина рассказала им ее историю. Когда она кончила, в комнате было так тихо, что можно было услышать, как перо падает на пол.

Потом граф Кемп опустился на колено перед Эйден и приложил ее руку к губам.

— Мадам, я преклоняюсь перед вами, — тихо сказал он. — Ни один англичанин под огнем в Кадисе не вел себя так храбро, как вели себя вы во время ваших злоключений в варварской стране. Вы можете быть уверены, что я не перестану претендовать на руку вашей дочери. Дочь такой храброй женщины, как вы, как раз та жена, которую я ищу. Та мать, которую я хотел бы иметь для своих детей. Если вы верите, что ваш муж ее настоящий отец, мадам, тогда я верю вашему слову в этом вопросе. Другой поступок был бы недостоин меня как джентльмена.

Благодарно глядя в глаза Тома Эшберна, Эйден тихо сказала:

— Спасибо, милорд. Вы в самом деле джентльмен, и, по-моему, очень учтивый.

— Я люблю тебя, Вал, — сказал Патрик Бурк, подходя прямо к леди Бэрроуз — и какова бы ни была истина, мне нужна только ты. Том, я принимаю с удовлетворением слова моей тети. И, кроме того, Вал, ты слишком упряма, чтобы быть кем-то, кроме О'Малли.

После этого замечания раздался смех, сестры и братья Валентины собрались вокруг нее, успокаивая ее, но она не хотела успокаиваться.

— Я должна ехать в Турцию, — сказала она. — Только там я могу узнать правду.

— Но, — вставила Эйден, — нет никакой гарантии, что, поехав туда, ты узнаешь истину. Когда они оба умерли и…

— Я должна рискнуть, — оборвала ее Валентина.

Разубеждать ее было бесполезно. Конн послал за своей старшей сестрой, Скай О'Малли де Мариско, главой семьи. Отказавшись от кареты, она приехала верхом через осенние поля, которые отделяли ее дом — Королевский Молверн — от Перрок-Ройяла. Ее муж Адам приехал вместе с ней.

Скай всегда была красивой женщиной, и, хотя ей вскоре предстояло отпраздновать свой шестьдесят первый день рождения, время не испортило ее красоты.

После сорока ни ее лицо, ни ее тело заметно не состарились. Ее замечательные синие глаза, того же оттенка, что и вода у берегов Керри, были, как всегда, живыми и ничего не упускали. Волосы оставались по-прежнему шелковисто-черными, не считая двух седых прядей у висков.

Тем же днем, удобно усевшись в библиотеке своего брата, она выслушала его рассказ о том, что произошло между Эйден и Валентиной. Ее взгляд переключился на красивую племянницу, и Скай спросила:

— Ты твердо намерена ехать?

— Да, — ответила Валентина.

— Тогда она, конечно, должна ехать, — сказала Скай.

— Боже правый! — закричала Эйден. — Ты с ума сошла? Ты же была на Востоке, Скай! Ты же знаешь, что это такое!

— Валентина — совершеннолетняя. Она состоятельная вдова и имеет средства, чтобы поступать так, как ей заблагорассудится. Ты, конечно, можешь не пустить ее. Ты, например, можешь силой заставить ее идти к алтарю и переложить решение проблемы на плечи мужа. Но она возненавидит тебя за это, и тебе это известно. Если она не может успокоиться, пока не поедет, тогда она должна ехать.

— Спасибо вам, тетя Скай, — благодарно сказала Валентина.

— Не торопись благодарить, девочка моя, — сказала Скай. — Существуют условия, обязательные для моего согласия. Как сказала твоя мать, я побывала на Востоке. Дважды. Я очень хорошо знаю Восток. Ты должна будешь учесть то, что я тебе скажу.

— Я не безрассудна, тетя. Скажите, что мне делать, чтобы обезопасить себя. Я сделаю все, что вы скажете. Я не очень хочу кончить жизнь в каком-нибудь турецком гареме.

Скай кивнула.

— Ты — дочь Эйден, несмотря на весь норов, присущий О'Малли. Очень хорошо, теперь слушай меня. Ты поедешь на торговом корабле компании О'Малли — Смолл, который будет снаряжен специально для твоей поездки. Ты оплатишь стоимость снаряжения этого корабля, Валентина, и еще двух кораблей, которые пойдут с тобой для охраны! — Валентина поморщилась, но промолчала. — Находясь в море, ты будешь подчиняться приказам капитана. Понятно?

— Да, тетя.

— Я должна поговорить с банкирами Кира в Лондоне. Ты свяжешься с ними в Стамбуле. Но я ничего не знаю насчет Крымского ханства. Я должна изучить этот вопрос, — пробормотала Скай задумчиво.

Адам де Мариско улыбнулся жене. После их последней поездки в Индию десять лет назад Скай сидела дома, занимаясь делами поместья, растя внуков и разводя лошадей. Она была счастлива, в этом Адам был уверен, но он давно не видел ее такой заинтересованной. Ее синие глаза заискрились, и он заподозрил, что она скучала по настоящим приключениям и увлечениям своей молодости, хотя никогда не признавалась в этом.

Неожиданно заговорил его пасынок.

— Валентина не может ехать одна в такое далекое и опасное место без защитника. Я еду с ней.

— Отличная идея, Патрик! — одобрила его мать. — Я собиралась поговорить о какой-нибудь компаньонке, принимая во внимание место, куда едет твоя кузина.

— Эй, милорд! Думаете опередить меня? — спросил граф. — Если едете вы, тогда я поеду тоже. Еще одна добрая шпага не помешает в рискованном путешествии.

Скай с любопытством посмотрела на сына, потом на Тома Эшберна, потом на Валентину, потом снова на сына. И ухмыльнулась.

— Значит, так обстоят дела. — Она еще раз ухмыльнулась. — Ну, что ж, вы правы, милорд. Еще одна добрая шпага всегда пригодится в таком опасном предприятии, но и вам, и моему сыну нужно хорошо помнить: вы не враги друг другу. Помните также, что вы сопровождаете Валентину, чтобы оберегать ее.

— Мадам, — заявил граф с ухарской улыбкой, — я предлагал ей свою защиту уже в течение нескольких месяцев, но она не принимает ее.

— Ах, — усмехнулась Скай, — если бы я была лет на двадцать моложе, милорд.

— Мадам, меня расхолаживают не эти двадцать лет, — поддразнил ее Том Эшберн. — Все дело в вашем муже, который так сердито смотрит на меня.