По прибытии в Санкт-Петербург, пожалован был Чириков в капитан-командоры, и скончался 1749 года[29]. Миллер говорит: Чириков скончался, заслуживши себе честь не токмо искусного и прилежного офицера, но и праводушного и богобоязливого человека; чего ради память его у всех, кои его знали, в забвение не придет.

Петр Чаплин, почтенный повествователь Берингова путешествия, написавший собственною рукою весь пятилетний журнал, показан, по списку 1723 года, одним из лучших гардемаринов. Когда он произведен в мичманы, упомянуто выше. В 1729 году пожалован он был в унтер-лейтенанты, а в 1733 в лейтенанты. Как происходил он далее чинами – неизвестно; но над именем его написано рукой знаменитого нашего гидрографа адмирала Нагаева: умер у города Архангельска 1764 года, и был капитан-командор.

Свен Ваксель.[30] Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга

Ученый мир, несомненно, осведомлен о снаряженной Россией в 1733 году так называемой Второй Камчатской экспедиции, так как она в свое время получила большую известность как из газет, так и из иных опубликованных документов и донесений, и отправление ее не держалось в тайне.

Однако до сих пор не нашелся никто, кто бы потрудился сообщить свету об ее подготовке, ее ходе и окончании, если только не считать судовых журналов, составленных с возможной краткостью и лишь отмечавших предметы, касающиеся вопросов навигации; прочие же наблюдения и заметки, как, например, о неизвестных островах, вновь открытых землях, берегах, вовсе в них не указаны.

Поэтому я и решил положить начало, поскольку я принимал участие в экспедиции с самого ее отправления и до конца; быть может, это побудит и других, знающих о ней столько же, сколько и я, а может быть, и еще больше моего, и участвовавших в ней лично, а потому способных написать для сведения любознательной публики еще лучшее сочинение и изложенное к тому же лучшим слогом.

Я совершил бы непростительную ошибку, выдавая себя за ученого историка или за человека, обладающего талантом писать книги или истории. От этого намерения я крайне далек, в этом отношении я заранее признаю свою неспособность и бессилие. Я осмеливаюсь доложить здесь о виденном лишь в качестве простого моряка, а всем известно, что немногие из них посещали высшие школы и что необходимая ученость у нас отсутствует.

Все это, однако, не может отвратить меня от моего намерения, так как я убежден, что ученые и разумные люди, приняв во внимание в данном случае качества, свойственные мне и мне подобным, отнесутся ко мне снисходительно, не поставят мне в вину моего невежества и учтут, что, приступая к составлению сочинения, может быть весьма полезного для многих, я, как сказано выше, вперед заявляю, что не обладаю способностью написать великолепное произведение, но обещаю сообщить исключительно истину, а это, я считаю, лучше всяких украшений.

Я беру себе примером в этом деле славного и великого моряка капитана Уильяма Дампира и его штурмана Фэннеля, которые отплыли из Англии в 1679 году и совершили путешествие вокруг земного шара. Эти моряки также ознакомили свет со своим путешествием, и хотя слог их не слишком изящен и учен, но книги их, содержащие истинные и новые сведения, о которых всему свету интересно было знать, были приняты с большим уважением во всей Европе, и имя Дампира не скоро будет предано нами забвению.

Недавно издана на английском языке книга, описывающая путешествие вокруг света благородного адмирала лорда Ансона, предпринятое им в качестве командующего эскадрой военных судов его величества короля Великобритании, посланной для проведения различных мероприятий в Южный океан, и выполненное в 1740, 1741, 1742, 1743 и 1744 годах.

Эта книга, как по изящному своему слогу, так и благодаря множеству замечательных известий, прекрасных наблюдений и весьма полезных советов, встретила во всей Европе такой превосходный прием, что ее пришлось в самое короткое время перевести с английского языка на различные другие европейские языки.

В эти же самые годы, а именно с 1738 по 1743 год, одновременно с экспедицией лорда Ансона находилась в водах Тихого океана, только значительно севернее[31], наша Камчатская экспедиция. Об этой экспедиции, о ее задачах, также о ходе ее и об ее окончании, равно как о сделанных во время экспедиции наблюдениях, вновь открытых странах и островах, приключившихся несчастных случаях и других происшествиях, я намерен, согласно выпискам из моих и других веденных во время путешествия дневников, рассказать по возможности вкратце, но с полной правдивостью.

Хочу еще добавить здесь для сведения, что в настоящем кратком отчете я описываю только наш путь, по которому мы следовали из Санкт-Петербурга на Камчатку; о землях, губерниях, провинциях, воеводствах, городах и уездах, производимых ими продуктах и различных народах, населяющих их, их образе жизни, промыслах и тому подобном я ничего не говорю, ибо хотя я и мог бы кое-что об этом сообщить, но считаю это излишним, так как в это же самое время в Сибири около десяти лет работали господа профессора (о чем сказано в первой главе)[32], которые с большой достоверностью и с гораздо большими подробностями обо всем том частично уже сообщили в своих печатных трудах, частично же в будущем представят их свету.

А потому я со своими скромными данными не выступаю и, по пословице, остаюсь как сапожник при своей колодке, то есть, как уже замечено выше, буду вести свой простой рассказ моряка.

Хотел бы еще просить моих читателей благосклонно извинить меня за встречающиеся грамматические ошибки и неточные выражения и принять во внимание горячее мое желание выполнить свое дело возможно лучше.

В начале 1733 года необходимые судовые материалы были погружены на несколько сотен саней и отправлены несколькими обозами; основной состав экспедиции выступил в путь в марте этого же года. Он насчитывал примерно пятьсот человек, главное командование коими было поручено капитан-командору Витусу Берингу, по рождению датчанину, уже много лет состоявшему на русской службе.

В командовании экспедицией его помощниками были два капитана флота, а именно: Мартын Шпанберг и Алексей Чириков, оба – дельные люди. Было назначено также десять лейтенантов флота, а именно: Степан Малыгин и Алексей Скуратов, которые держали путь через Архангельск, по причине, о которой я расскажу в дальнейшем; прочие лейтенанты – Петр Лассениус, Уильям Вальтон, Егор Ендогуров, Дмитрий Лаптев, Дмитрий Овцын, Свен Ваксель, Василий Прончищев и Михаил Плаутин – отправились все вместе с основным составом экспедиции в Тверь на реку Волгу, куда прибыли через несколько дней.

Здесь пришлось дожидаться вскрытия реки и тем временем озаботиться получением необходимых судов как для личного состава экспедиции, так и для материалов, с тем чтобы при первой возможности продолжить путешествие. Для того чтобы экспедиция не испытывала нужды в научных силах и для использования всякой возможности производства необходимых научных наблюдений, правительствующий Сенат особым указом вскоре после отъезда экспедиции назначил опытных и ученых людей, которые догнали ее в Тобольске.