Ежели целый мир признал Колумба искусным и знаменитейшим мореплавателем, ежели Великобритания превознесла на верх славы великого Кука, то и Россия обязана не меньшей признательностью первому своему мореплавателю Берингу.

Достойный муж этот, прослужив в Российском флоте тридцать семь лет со славой и честью, достоин по всей справедливости отличного уважения и особенного внимания. Беринг, подобно Колумбу, открыл россиянам новую и соседственную часть света, которая доставила богатый и неисчерпаемый источник промышленности.

Но, к сожалению, имеем мы только очень краткое и поверхностное сведение как о жизни, так равно и о подвигах сего первого мореплавателя нашего. Бытописатель, гордящийся честью быть повествователем Беринговых деяний, не находя материалов, должен обратить читателя своего к карте.

Вот, скажет он, северный берег Камчатки, восточная часть Азии, остров Святого Лаврентия, острова Святого Диомида и пролив, отделяющий Новый Свет от Старого, – вот места, с коими познакомил нас Беринг, вот моря: Камчатское и Бобровое, по коим никто до него не плавал.

Объяснив подвиги первого его плавания, устремляет он взор свой к берегам Америки и видит длинную цепь островов Алеутских, острова Шумагинские Туманные, северо-западную часть Америки и знаменитую гору Святого Илии.

Вот, скажет он читателю своему, подвиги второго Берингова плавания – подвиги тем знаменитейшие, что они возбудили предприимчивость сибирских жителей, положили начало торговле, мореплаванию и послужили основанием к водворению россиян в Америке, к образованию колоний.

Беринг был датчанин и вступил в начале XVIII столетия в российскую морскую службу. Миллер говорит, что в 1707 году был он лейтенантом, а в 1710 – капитан-лейтенантом. Неизвестно, на которых морях служил он в званиях сих и сам ли командовал судами или находился под командой.

Между бумагами знаменитого гидрографа нашего, адмирала Нагаева, нашел я копии с писем князя Долгорукова к императору Петру I из Копенгагена. Из оных видно, что купленным там кораблем «Перло» командовал капитан Беринг, и в марте 1715 года готов был выступить в море.

Надобно полагать, что Беринг, прибыв с кораблем этим в Кронштадт, был отправлен немедленно к городу Архангельску, дабы привести оттуда новопостроенный корабль «Селафаил».

Князь Долгоруков говорит в другом письме, из Копенгагена же, от 5 ноября 1715 года: доношу вашему величеству, есть ведомость, что команды командора Ивана Сенявина капитан Витус Беринг с кораблем «Архангелом Селафаилом» обретается в Норвегии. В донесении капитан-командора Ивана Сенявина от 5 декабря 1715 года видно, что он и Беринг прибыли благополучно со своими кораблями в Копенгаген 27 ноября; а с третьим кораблем капитан-лейтенант Бейс остался зимовать во Флекене.

Где находился после сего капитан Беринг, неизвестно; а видно только по письму капитан-командора Наума Сенявина к императору Петру I из Ревеля от 10 мая 1718 года, что корабль «Селафаил», по худости своей и течи, введен в гавань и разгружен поручиком, ибо командир оного, капитан Беринг, находится в Санкт-Петербурге.

Журналы Государственной Адмиралтейств-коллегии доставили мне следующие биографические материалы о Беринге.

1723 года декабря 20 дня чинили морским обер-офицерам из капитан-лейтенантов в капитаны баллотирование, и при том присутствовали: генерал-адмирал граф Апраксин; вице-адмиралы: Сиверс, Гордон; шаутбенахты [вице-адмиралы, нем., гол.]: Наум Сенявин, лорд Дюфусс; капитан-командоры: Иван Сенявин, Гослер и Бредаль; капитаны: Гей, Литерс, Муханов, Вильбоа, Мишуков, Калмыков, Кошелев, Коробьин, Трезель, Нарышкин, Гогстрат, Деляп, Армитаж Беринг, Брант и Бенс.

Почтенный Беринг полагал, вероятно, что он имеет право на чин капитана 1-го ранга, ибо мы видели, что еще в 1715 году командовал он линейным кораблем.

Заключению сему служит доказательством следующее постановление Государственной Адмиралтейств-коллегии от 25 января 1724 года: по прошению морского флота капитана Витуса Беринга, к шаутбенахту лорду Дюфуссу послать указ: велеть у оного Беринга, который просит об отпуске из службы в отечество, взять письменное известие против регламента коллежской должности 58-го артикула и оное известие прислать в коллегию.

Но в 58-м артикуле сказано: «Ежели кто из морских и адмиралтейских служителей российской нации будет просить о свободе от службы, то в коллегии надлежит разыскать о причине его». По-видимому, артикул этот не касался Беринга как иностранца.

По журналам Коллегии не видно, какие причины представил Беринге к увольнению его от службы; но 9 февраля того же 1724 года записано в журнале:

Его императорское величество изволил прибыть в коллегию и учинил следующее: коллегия доносила его величеству, что морского флота капитаны Гей, Фалькенберг, Беринг и Дубровин просят об отпуске из службы абшитов [увольняющихся, нем.], и при том генерал-адмирал граф Апраксин его величеству доносил, что оных капитанов, кроме Дубровина, отпустить, а оного Дубровина прибавкою жалованья наградить конечно, надлежит.

На что его величество изволил говорить: надлежит впредь морских офицеров в службу принимать и контракты чинить покрепче; а об отпуске оных точных указов не определил.

Невзирая на то что император Петр I не определил решительно, отпускать ли сих капитанов в отставку, состоялось 23 февраля следующее постановление: морского флота капитанов Ульяма Гея, Матиаса Фалькенберга, Витуса Беринга, по прошениям их и учиненным экстрактам [извлечениям, лат.] из службы его величества, отпустить в отечество их и дать им от Адмиралтейств-коллегии паспорта и заслуженное жалованье по день отпуска, а также и на прогоны в дорогу, по указу, за вычетом на госпиталь, и за прибавочный месяц[28] выдать от цалмейстерских дел по ведомости от конторы генерал-кригс-комиссара.

Постановление это носил обер-секретарь Тормасов к президенту коллегии графу Апраксину для подписи, но он отказался, что за болезнью подписать не может. Тормасов, возвратившись в коллегию, послал постановление это к вице-президенту адмиралу Крейсу, который хотя и подписал оное, но требовал, чтобы еще разослали к графу Апраксину, и дабы он изволил коллегии отозваться, почему не подписывает. А до того времени остановиться исполнением.

Февраля 25 ходил Тормасов вторично к графу Апраксину, предлагая к подписанию постановление 23 числа. Граф отвечал ему, что он так болен, что не может даже ехать в Москву для коронации императрицы Екатерины I, а тем менее подписывать определения коллежские, составленные в такие числа, когда он даже и не присутствовал.

Впрочем, присовокупил он: как постановление это уже подписано всеми членами, то можно приводить оное в исполнение и прислать к нему паспорта, которые он, невзирая на болезнь свою, подпишет. Замечательно, что граф Апраксин уехал 3 марта в Москву.

26 февраля состоялось в коллегии постановление: поскольку абшиты капитанам Гею, Фалькенбергу и Берингу подписаны уже рукой генерал-адмирала, то и постановление 23 числа произвести в действо.

По журналам коллегии видно, что 10 марта приходил капитан Гей жаловаться в Коллегию, что данные ему, Фалькенбергу и Берингу паспорта в полицмейстерской канцелярии не прописывают без коллежского указа. Коллегия послала о сем немедленно указ к генерал-полицеймейстеру.

Марта 11 подал Беринг прошение в коллегию, что хотя ему и выдали заслуженное жалованье, но удержали часть за прибавочный 13-й месяц; а потому и просит он приказать ему оное выдать. Коллегия, невзирая на постановление свое от 23 февраля, определила, что понеже он, Беринг, повышен в России чинами и прибавкою трактамента, то таким на третий на десять месяц жалованья производить не велено; а которым-де и дано, и у тех велено вычесть.

Мы видели выше, что 10 марта получил капитан Беринг паспорт. По 85-му артикулу регламента о коллежской должности обязан каждый иностранец, получивший паспорт, выехать из России через 8 дней; но неизвестно, ездил ли Беринг в отечество свое или проживал в Санкт-Петербурге. В журналах коллегии не упоминается о нем вовсе до августа месяца.