– Вы вполне можете остановиться в Эббот-Хаусе, мама, – великодушно предложил сын назло жене.

– Господи, Гасси, ни за что! – отмахнулась леди Эббот. – Он слишком мал и, боюсь, расположен не в самом престижном квартале. Сирена просто обязана произвести хорошее впечатление в свете! Кроме того, ваши друзья заполонят весь дом, а подобное место вряд ли подходит для молодой девушки.

– Дом, который мой отец подарил нам на свадьбу, находится в прекрасном квартале! – взорвалась уязвленная Шарлотта.

– Возможно, дорогая, – великодушно согласилась свекровь, – но все же это не Беркли-сквер, не так ли? – Она широко улыбнулась, довольная, что поставила на место нахальную девчонку. – Уверена, что Септимиус пригласит вас на все балы, которые даст в честь Аллегры. В конце концов, она кузина Гасси!

– Мне всегда нравилась Аллегра. Миленькая, но уж очень своевольная кошечка, – заметил маркиз Роули с довольным смешком. – Но когда они с Сиреной встречаются, сам дьявол не мог бы наделать большей суматохи! Вдвоем они способны на любую проделку. Тебе нелегко придется, мама.

– Поэтому я заранее предвкушаю последующее спокойное лето в деревне, – с улыбкой заметила мать.

– Если девушки сумеют подцепить мужей, мама, не будет тебе никакого покоя все лето. Придется готовиться к свадьбам. Дядя Септимиус сможет положиться в этом деле только на тебя. Представляю, с какой помпой он станет выдавать дочь замуж.

– У мисс Морган почти никакой надежды сделать достойную партию, – вмешалась Шарлотта. – Пусть она богата, но не слишком знатна, а позорная выходка ее маменьки вряд ли свидетельствует в ее пользу. Не зря говорят, что яблоко от яблони недалеко падает.

– Мать Аллегры, если помните, Шарлотта, приходится мне младшей сестрой, – отрезала леди Эббот. – Ее неразумный поступок отражается на моей племяннице в той же степени, что и на мне или на тех детях, которых вы так и не успели родить. Что за бред вы несете, дорогая!

– Ты слышала что-нибудь о тете Пандоре со времени ее побега? – полюбопытствовал Огастес.

– Раз уж мы заговорили об этом, я скажу, но только ни слова Аллегре или кому-то из посторонних. Да, я знаю, где моя сестра. Она вышла замуж за своего графа и живет неподалеку от Рима. Насколько мне известно, вся округа их любит и уважает.

– Но как может разведенная женщина снова выйти замуж? – ахнула Шарлотта.

– Первый брак Пандоры не был заключен по католическому обряду и, следовательно, не признается римской церковью. Моя сестра сначала перешла в католичество, а потом вышла замуж. Септимиусу все об этом известно, но Аллегре ничего не сказали.

– Она почти не помнит мать, – кивнул Огастес. – Ей было всего два года, когда тетя Пандора сбежала.

– Племянница совсем ее не помнит, разве что видела портрет, висящий в Морган-Корте. Септимиус так и не снял его, потому что до сих пор любит Пандору. Моя сестра не стоит такого хорошего человека.

– Мадам, – глупо хмыкнула Шарлотта, – вы так жалеете лорда Моргана, что всякий может вообразить, будто вы к нему неравнодушны.

Она хитро подмигнула свекрови, продолжая при этом хихикать самым раздражающим образом.

Просто удивительно, и что нашел Огастес в этой нелепой особе?!

Леди Эббот поморщилась. Всего год прошел с кончины ее любимого мужа, и Октавия только что сняла траур, когда ее сын встретил Шарлотту, дочь небогатого графа. Ее родители пришли в восторг от столь удачного знакомства своей дочери. Еще бы! Они и сделали все, чтобы свадьба состоялась незамедлительно после первой встречи молодых людей. У Октавии не было времени открыть сыну глаза на легкомыслие девушки, которая к тому же оказалась злой эгоисткой. Но Огастес, похоже, был счастлив с женой, хотя она так и не удосужилась родить ему ребенка. Сын утверждал, что Шарлотта боится родов, поскольку наслушалась душераздирающих историй от своей маменьки, безмозглого создания, которое, однако, несмотря на все мнимые страхи, ухитрилось произвести на свет троих отпрысков.

– Тебе понадобится карета, чтобы добраться до Лондона? – спросил мать маркиз, игнорируя, как и надеялась Октавия, идиотский выпад своей жены. При всей любви к Шарлотте порой даже его смущала ее бестактность.

Леди Эббот чуть улыбнулась и ободряюще похлопала сына по руке.

– Нет, дорогой, мы поедем в дорожном экипаже Септимиуса. Он гораздо удобнее.

– Я слышала, что все накладки на его дверцах из чистого серебра, – снова вмешалась Шарлотта.

– Кажется, так и есть, – кивнула леди Эббот. – Через несколько дней мы с Сиреной уезжаем в Морган-Корт, а уж оттуда – в Лондон. Буду очень благодарна, если ты одолжишь нам свою карету, чтобы добраться до Морган-Корта.

– Разумеется, мама.

– Но что, если мне вздумается как раз в это время навестить сестру? – заныла Шарлотта.

– В таком случае я сам отвезу тебя к Лавинии в фаэтоне, моя бесценная.

– О, – просияла Шарлотта, – какая чудесная мысль!

В этот момент двери гостиной распахнулись, и на пороге появилась Сирена Эббот с пакетом в руках. Леди Эббот улыбнулась хорошенькой девушке с золотистыми волосами и серо-голубыми глазами. Ее розовато-белая кожа напоминала цветом нежный персик со сливками.

– Мама, это только что прислали от дяди Септимиуса, – выдохнула девушка. – Должно быть, он взял на себя труд расписать все наше путешествие едва ли не по часам!

Она хотела добавить еще что-то, но, вовремя вспомнив о хороших манерах, присела перед невесткой, подбежала к брату и горячо его обняла.

– Ох, Гасси, я так волнуюсь! Представляешь, мы с Аллегрой едем в Лондон! И думаем, что там нам не будет равных! Все джентльмены будут у наших ног. Нашими мужьями достойны стать только те, кто готов драться за нас на дуэли!

Огастес от души расхохотался и прижал к себе сестру.

– Надеюсь, это окажется таким волнующим, как ты и предвкушаешь, сестричка. И ты найдешь прекрасного мужа из достойной семьи и с солидными средствами, который о тебе позаботится.

– А он будет меня любить, Гасси? – встревожилась Сирена.

– Как можно тебя не любить? Ты прелестна, добра, хорошо воспитана и к тому же добродетельна. Ни один мужчина не может требовать от жены большего, дорогая.

– Но помни, не стоит доверять своим лондонским приятельницам, – вставила Шарлотта. – Ты не дома. Все они охотятся за мужьями и не упустят случая унизить соперницу или ей напакостить, если будущая добыча особенно соблазнительна.

– Прекрасный совет, – кивнула леди Эббот, удивленная столь неожиданным великодушием невестки. Правда, не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы сообразить: Шарлотта счастлива поскорее сбыть золовку с рук.

– Можно подумать, что это какая-то война, – заметила простодушная Сирена.

– Так оно и есть, – усмехнулась Шарлотта. – Твой святой долг – держаться начеку и неусыпно следить за соперницами, пока жених не наденет тебе на палец обручальное кольцо перед алтарем. В свой первый сезон я встретила девушку, помолвленную с молодым человеком, предметом зависти всех ее подруг. Дело уже шло к свадьбе, когда жених вдруг передумал и сбежал с другой! Несчастная, разумеется, лишилась всего разом: будущего, репутации, надежд на достойный брак – и с тех пор не осмеливалась показаться в Лондоне! Вряд ли теперь кто-то на нее польстится, пусть даже в провинции.

– Бедняжка! – сочувственно пробормотала Сирена.

– Не будь рядом с тобой мисс Морган, я и в самом деле встревожилась бы за тебя, Сирена, – нетерпеливо бросила Шарлотта. – У твоей кузины по крайней мере хватает здравого смысла.

Леди Эббот снова удивленно подняла брови.

– Мне казалось, что вы недолюбливаете Аллегру Морган, – заметила она невестке.

– Ошибаетесь, она мне совершенно безразлична, – заверила та.

Вопреки надеждам Сирены в конверте оказалась всего лишь короткая записка. Лорд Морган просил родственниц приехать через неделю. Оказалось, что экипаж Роули не понадобится: лорд Морган решил прислать за дамами свою карету. Они немного погостят в Морган-Корте, а потом отправятся в столицу. Сам хозяин намеревался выехать вперед, чтобы ожидать их в Лондоне. Он уже договорился с мадам Поль, самой известной модисткой в городе, эмигранткой, бежавшей от ужасов французского Террора. Она пообещала сшить девушкам полный гардероб, включая и придворные наряды, в которых они будут представлены королю.