В четверг, 11 января [1498 года][44] мы открыли небольшую речку и встали вблизи берега на якорь. На следующий день мы подошли ближе к берегу на шлюпках и увидели толпу негров, мужчин и женщин. Они были высокого роста, и среди них был вождь («сеньор»). Капитан-командор приказал Мартину Аффонсу, долгое время пробывшему в Маниконго, и еще одному человеку выйти на берег. Их встретили гостеприимно. После этого капитан-командор послал вождю камзол, пару красных панталон, мавританскую шапочку и браслет. Вождь сказал, что нам позволено все что угодно в его стране, к которой мы прибыли по необходимости; по крайней мере, Мартин Аффонсу понял его именно так. В ту ночь Мартин Аффонсу со своим спутником отправились в деревню вождя, а мы вернулись на корабли.

По пути вождь примерил одежду, которую ему подарили, и тем, кто вышел ему навстречу, он сказал с явственной сильной радостью: «Посмотрите, что мне дали!» При этом люди в знак почтения захлопали в ладоши, и делали так три или четыре раза, пока не вошли в деревню. Прошествовав через всю деревню наряженным таким образом, вождь вернулся к своему дому и приказал разместить гостей на огороженной территории, где им дали каши из проса, которое имеется в той стране в изобилии, и курятины, такой же, как едят в Португалии. На протяжении всей ночи множество мужчин и женщин приходили посмотреть на них.

Утром их навестил вождь и попросил возвращаться на корабли. Он приказал двум людям сопровождать гостей и дал в подарок для капитан-командора курятины, сказав к тому же, что покажет данные ему вещи главному вождю, который, очевидно, должен быть царем этой страны. Когда наши люди добрались до места стоянки, где ждали шлюпки, они удостоились внимания едва ли не двух сотен негров, пришедших взглянуть на них.

Эта страна показалась нам густонаселенной. В ней множество вождей[45], а количество женщин, кажется, превышает количество мужчин, потому что среди тех, кто пришел посмотреть на нас, приходилось по 40 женщин на каждых 20 мужчин. Дома сделаны из соломы. Вооружение этих людей состоит из длинных луков, стрел и копий с железными клинками. Медь здесь, видимо, в изобилии, поскольку люди [украшают] ею свои ноги, руки и курчавые волосы.

К тому же в этой стране встречается олово, поскольку его можно увидеть на рукоятках их кинжалов, ножны которых делались из слоновой кости. Льняная одежда высоко ценится туземцами – они стремились дать за предложенные им рубашки значительное количество меди. У них есть большие калебасы, в которых они носят морскую воду вглубь суши и заливают ее в ямы, добывая соль [выпариванием].

Мы простояли в этом месте пять дней, запасаясь водой, которую наши посетители доставляли к шлюпкам. Наша стоянка, однако, не была достаточно продолжительной, чтобы принять на борт столько воды, сколько было нужно, поскольку ветер благоприятствовал продолжению нашего пути. Здесь мы стояли на якоре возле берега, открытого ветру и волне.

Эту страну мы назвали Терра-да-Бон-Женте [Terra da Boa Gente – Земля добрых людей], а реку – Риу-ду-Кобре [Rio do Cobre – Медная река].

В понедельник [22 января] мы открыли низменное побережье, густо поросшее высоким лесом. Держась прежнего курса, мы убедились, что достигли широкого устья реки. Поскольку было необходимо выяснить, где мы находимся, мы бросили якорь. В четверг [25 января] вошли в реку. «Берриу» уже был там, он вошел предыдущей ночью. И было это за восемь дней до конца января [то есть, 24 января][46].

Земли здесь низменные и болотистые, покрыты высокими деревьями, богатыми разнообразными плодами, которые местные жители употребляют в пищу.

Люди здесь черны и хорошо сложены. Они ходят обнаженными, едва прикрывая чресла хлопчатой ткани лоскутом, который у женщин больше, нежели у мужчин. Молодые женщины хороши собой. Их губы пробиты в трех местах, и они носят в них кусочки витого олова. Здешние люди получали от нашего прибытия большое удовольствие. Они брали нас в свои альмадиа[47], которые у них имеются, когда мы направлялись в их деревни заготавливать воду.

Когда мы простояли в этом месте два или три дня, явились двое вождей [señhores] этой страны посмотреть на нас. Они держались очень надменно и не оценили ничего из предложенных им даров. На голове одного из них была тука[48] с вышитой шелком каймой, у другого – шапка из зеленого атласа. Сопровождавший их молодой человек – как мы поняли по его жестам – прибыл из дальних стран, и ему уже доводилось видеть большие корабли, вроде наших. Эти знамения [signaes] порадовали наши сердца, поскольку оказалось, что мы вроде бы приближаемся к вожделенной цели.

Этим вождям принадлежали какие-то хижины, построенные на берегу реки, рядом с кораблями, в которых они оставались семь дней, ежедневно посылая на корабли людей, предлагавших для обмена ткани, запечатанные охрой. Когда им надоело находиться здесь, они уехали на своих альмадиа в верховья реки.

Что же касается нас, то мы провели на этой реке 32 дня[49], запасаясь водой, кренгуя корабли и ремонтируя мачту на «Сан-Рафаэле». Многие из наших людей заболели: их ноги и руки опухли, а десны вздулись так, что они не могли есть[50].

Здесь мы воздвигли колонну, которую назвали колонной Св. Рафаэла[51], в честь корабля, который ее сюда доставил. Реку эту мы назвали Риу-де-Бонш-Сигнеш – река Добрых Знаков или Знамений.

В субботу [24 февраля] мы покинули это место и вышли в открытое море. Всю ночь мы двигались на северо-восток, чтобы совершенно отойти от земли, видеть которую было так отрадно. В воскресенье [25 февраля] мы продолжали двигаться на северо-восток и на вечерней заре все вместе открыли три островка, два из которых были покрыты высокими деревьями, третий же пустынный. Расстояние от одного острова до другого составляет 4 лиги.

На следующий день мы продолжили наш путь, и шли 6 дней, ложась в дрейф лишь на ночь[52].

В четверг [1 марта] мы увидели острова и берег, но поскольку был уже поздний вечер, мы остались в море и легли в дрейф до утра. Затем мы приблизились к земле, о которой я расскажу вот что.

Утром в пятницу, 2 марта, Николау Куэлью, пытаясь зайти в залив, неправильно выбрал фарватер и сел на мель. Когда корабль поворачивали на другой галс, к другим кораблям, которые шли у него в кильватере, Куэлью заметил несколько парусных лодок, приближавшихся к этому острову поприветствовать капитан-командора и его брата. Что же касается нас, мы продолжали двигаться к месту нашей предполагаемой стоянки, а эти лодки постоянно сопровождали нас и делали нам сигналы остановиться.