Когда художник закурил, отдыхая, Василий подошел к нему ближе и спросил:

– Скажите, вы самоучка или учились где-нибудь?

У молодого человека было подвижное, живое лицо, насмешливые глаза.

– Собственно, почему это интересует вас? – он оглядел Василия с головы до ног.

– Мне кажется, для самоучки вы рисуете слишком хорошо, а для профессионала…

– А для профессионала ничего другого не оставалось! Я пять лет учился в студии… Очевидно, мсье – иностранец, если он не знает, что последнее ничего не значит!.. У меня нет мастерской, нет денег на холст и краски, – он говорил резко, с вызовом, но, взглянув на Лизу, изменил тон. – Мать моя прикована к постели, – негромко проговорил он, – а я единственный ее кормилец. Да и самому мне тоже нужно есть и пить. Вот и добываю себе на пропитание, как могу…

– А хотели бы вы иметь постоянную работу? – спросил Василий.

– А вы знаете кого-нибудь, кто мне предложил бы ее? Кстати, учтите, меня даже гарсоном в ресторан не взяли. Говорят, слишком выразительная физиономия и выражает не то, что нужно!..

– Загляните ко мне завтра, – Василий протянул ему визитную карточку. – Скажем, в десять утра.

Молодой художник долго смотрел вслед Василию и Лизе. И, увидев в кепке кроме мелких серебряных монет трехфранковую бумажку, подумал: уж не появился ли в Париже новый граф Монте-Кристо?

Утром, в условленный час, он стоял перед Василием в его конторе.

– Садитесь и слушайте, – Василий указал рукой на кресло. – Здесь рекламное бюро, которое пока ничего не рекламирует. К сожалению, вышло так, что нужно начинать все сызнова. Вот я и пытаюсь. Прежде чем взять вас на работу, мне хотелось бы увериться, что вы способны трудиться в области рекламы.

– Попробуйте, – у художника оказалась неожиданно широкая и добрая улыбка.

– Надеюсь, вы не чванливы и не считаете, что реклама – дело второсортное, не имеющее ничего общего с искусством, – продолжал Василий. – Моя жена, например, считает рекламу искусством, а ей и книги в руки – она искусствовед. Конечно, этот вид искусства имеет свою специфику. Но ведь не случайно, что в Америке рекламой занимаются весьма одаренные, даже признанные художники. Даю вам пять дней – походите по Парижу, подумайте хорошенько над оформлением витрин универсальных магазинов, как рекламировать в кинотеатрах новые фильмы. Нам нужно найти оригинальные формы рекламы, но отвечающие высоким художественным требованиям. Я буду платить вам десять франков в день, – Василий достал бумажник и отсчитал художнику пятьдесят франков. – Разумеется, это на первых порах. Потом мы установим вам оклад в зависимости от ваших способностей.

– Через пять дней я буду у вас, – молодой человек откланялся.

– Думаете, он вернется? – с иронической улыбкой спросил Жубер, молча слушавший разговор.

– Непременно!

– Святая наивность! Друг мой, вы плохо знаете парижскую богему. У этих волосатых бродяг ничего нет святого, нет ни чести, ни совести. Сегодня же ночью он промотает ваши пятьдесят франков в компании девиц легкого поведения и разве что, вспомнив вашу щедрость, выпьет бокал за ваше здоровье!..

– Я действительно плохо знаю Париж, но хорошо разбираюсь в людях. Этот парень талантлив. Он не только вернется, но и принесет стоящее предложение.

– Поживем – увидим…

Молодой художник пришел на третий день. Он принес миниатюрный объемный макет рекламы старого американского боевика «Багдадский вор». Картина эта опять шла в одном из кинотеатров города.

На макете был изображен прославленный Дуглас Фербенкс, смуглый, обнаженный до пояса, в широких шароварах. Он притаился на крыше ажурного дворца восточного владыки. Ниже, в глубине комнаты со сводчатым потолком и узкими окнами, сидела, поджав под себя ноги, молодая девушка в легком восточном одеянии – пленница гарема. За высокими стенами дворца виднелись иглы минаретов. На небе висел большой диск розовой луны. Все это было дано в привычных традициях «восточной романтики». Забавным и неожиданным было то, что художник включил в эту экзотическую обстановку современных парижан – тех, кто заполняет улицы, бульвары, магазины. Он как бы говорил этим: «Посмотрите фильм – и каждый из вас переживет необыкновенные приключения, вообразит себя героем!»

Василий некоторое время молча разглядывал макет. Потом позвал компаньона.

– Посмотрите-ка, Жубер, если все исполнить, ну, скажем, в половину натуральной величины, хорошо осветить, это не может не остановить внимания. Ни так ли?

– Да, неплохо…

– Работа увлекла меня, – взволнованно сказал художник и достал из папки несколько листов плотной бумаги. – Здесь наброски рисунков для рекламы кое-каких товаров…

На одном рисунке была изображена обставленная элегантной мебелью комната. Возле изящного полированного секретера стоял в полной растерянности громила с фомкой в руках. «Он так хорош, что рука не поднимается взломать его!» – гласила надпись. На другом рисунке тощий Диоген с фонарем в руках разглядывал выставку современной керамики: «Если бы я дожил до этого времени, я бы знал, где мне купить хорошенькую бочку для жилья!»

– Все это не лишено остроумия, – сказал Жубер. – Во всяком случае, свежо и ново!

– Вы молодчина, мой друг! Для начала совсем неплохо. Как ваше имя? – спросил Василий.

– Меня зовут Анри Борро.

– Так вот, Борро, сколько времени вам нужно, чтобы изготовить объемный макет «Багдадского вора»? И что для этого вам потребуется?

Лицо художника на мгновение озарилось радостью, потом снова стало сосредоточенным.

– Если дадите помощника и обеспечите необходимыми материалами, думаю, дня за три справлюсь!

– Отлично. Материалы вы найдете внизу, в мастерской. Помощника пригласите сами. Вам известны размеры витрины кинотеатра?

– Да, мсье. Я измерил витрину.

– Есть ко мне вопросы?

– Пожалуй, пока нет…

Отпустив художника, Василий поехал к владельцу кинотеатра, в котором демонстрировался «Багдадский вор». В маленьком кабинете, со стенами, сплошь завешанными афишами, произошел нелегкий для Василия разговор.

– Я пришел с деловым предложением, – сказал Василий владельцу кинотеатра.

– Слушаю вас, – ответил тот, не предложив даже сесть.

– Я совладелец рекламной фирмы «Жубер и компания». Наша фирма, помимо других дел, занята в настоящее время разработкой новых методов рекламы кинокартин. Вместо устаревших, приевшихся фотовыставок и панно мы предлагаем объемные рекламные установки, изображающие отдельные эпизоды демонстрируемых фильмов, интригующие зрителя.

– Чего же думаете достичь этим?

– Привлечь внимание публики, вызвать интерес к фильму…

– Гм… Сколько же будет стоить ваша установка?

– Примерно, тысячу – тысячу двести франков.

– О-го-го, – владелец кинотеатра махнул рукой. – Тысячу франков! Это почти четверть дневной выручки. Какой смысл выбрасывать такие деньги, когда фирма кинопроката обязана снабжать нас рекламным материалом бесплатно? Нет, мсье, ничего у вас не получится.

– Думаю, что вы ошибаетесь. Наш метод рекламы поможет вам по крайней мере удвоить сбор. Почему бы вам не попробовать?

– Мне некогда заниматься экспериментами, да и нет у меня лишних денег… Если уж «Багдадский вор» не дает полных сборов, не поможет никакая реклама!

– В таком случае разрешите нам рекламировать картину бесплатно, в порядке опыта.

– Бесплатно? – удивился хозяин. – Зачем вам это?

– Хотя бы затем, чтобы доказать всем – в первую очередь вам – преимущества нашего метода. От вас потребуется только одно – осветить установку. Больше того, мы даем обязательство снять рекламу по первому вашему требованию.

Настойчивость Василия, его убежденность произвели впечатление. Владелец кинотеатра пожал плечами:

– Ну что ж, действуйте… Витрина в вашем распоряжении. Об освещении я позабочусь. Но помните – ни одного сантима…

– Благодарю вас, – и Василий вышел.

Из кинотеатра он отправился к директору-распорядителю большого универсального магазина и предложил оформить витрину мебельного отдела.