– По-моему, милорд Эдмунд, мы составили красивую пару, – заметила Блейз.

– Да, – согласился он, – так оно и есть. Значит, у нас будут привлекательные сыновья и хорошенькие дочери.

Вспыхнув, Блейз отозвалась:

– Надеюсь, вы правы!

Вместе они спустились по лестнице и встретили у ее подножия мастера Энтони, леди весьма решительного вида и джентльмена с мягкой улыбкой.

– Дороти! – воскликнул эрл и поцеловал женщину в обе нарумяненные щеки. Затем, отступив, добавил: – Позволь представить тебе мою жену, леди Блейз Уиндхем, графиню Лэнгфорд. Блейз, это моя сестра, Дороти.

Блейз вежливо присела перед леди Уиндхем, хотя в сущности, это женщине следовало приседать перед ней, поскольку та не имела титула. Скромность Блейз польстила ее золовке.

– Хорошенькая девчушка, – пробормотала леди, – но и Кэтрин была недурна. Вы сможете подарить этой семье сыновей, Блейз Уиндхем? – спросила она.

– Надеюсь, да, мадам, – ответила Блейз, быстро разобравшись, что Дороти Уиндхем сурова только на вид.

Удовлетворенно кивнув, Дороти повернулась к мужчине и представила его:

– Мой муж, лорд Ричард.

– Рада познакомиться с вами, сэр, – произнесла Блейз, приседая перед ним.

– И я тоже очень рад, дорогая, – последовал ответ. Ричард Уиндхем приятно заулыбался. – Вы – чудесное прибавление в семействе, миледи Блейз. – С этими словами он поцеловал ей руку.

– Я прибыла бы сюда еще раньше, если бы знала, как галантны мужчины этой семьи, – отозвалась Блейз, блеснув фиалковыми глазами.

– Даже я? – невинным тоном осведомился Энтони.

– А вот насчет вас мне следует подумать, сэр, – мгновенно нашлась с ответом Блейз.

– Не раздражай свою тетю, Тони, – предупредила его мать. – Тебе нужна жена, а у нее есть сестры, которые могут составить достойную партию.

Блейз была ошеломлена. Лорд Энтони собирается жениться на одной из ее сестер? На которой же? Разумеется, не на милой Блайт, а Блисс метит гораздо выше – она слишком тщеславна. Неужели на Дилайт? Смешливой малышке Дилайт? Казалось, это единственный выбор, если только лорд не желает ждать пять лет, когда подрастут Ларк и Линнет.

– Идем, дорогая, – мягко напомнил Эдмунд, прерывая разговор и взяв жену под руку. – Нам уже пора быть в церкви.

У двери их ждал экипаж, ибо церковь находилась у дороги между деревнями Уэйтон и Майклсчерч. Уиндхемы из имения Риверсайд прибыли в собственном экипаже, который, как объяснил Эдмунд жене, леди Дороти считала удобным для себя, но в действительности экипаж был нужен скорее ее мужу, Ричарду, поскольку он с каждым годом хворал все сильнее. Он уже давно не мог ездить верхом.

– У них нет других детей, кроме лорда Энтони? – с любопытством расспрашивала Блейз.

– У Энтони было два младших брата, Ричард и Эдмунд, и сестра Мэри. Ему едва минуло шесть лет, а мне – десять, когда в Риверс-Эдже началась эпидемия, и остальные дети погибли. Мэри было всего четыре месяца от роду, а мальчикам – два и четыре года. Никто так и не понял, почему уцелели мы вдвоем, ибо перенесли болезнь так же тяжело, как остальные малыши. После этого у моей сестры больше не было детей. Она сильно горевала – она любит детей.

– Бедняжка… – пробормотала Блейз.

– Но она будет радоваться внукам, если мы сможем женить моего беззаботного племянника.

– Почему же он до сих пор не женат?

– Не знаю точно – впрочем, идея женитьбы никогда его не прельщала. Мы с Кэти поженились через день после моего шестнадцатилетия.

– Когда ваш день рождения? – спросила Блейз. – Я еще так мало знаю о вас.

– Двадцать восьмого августа. Совсем недавно я отметил свое тридцатипятилетие.

– А мне тридцатого ноября исполнится шестнадцать, – сообщила Блейз. – Вы с леди Кэтрин были женаты уже три года, когда я родилась.

– И тем не менее, несмотря на свои преклонные годы, обещаю тебе, Блейз: как только мы будем близки, я не просто стану исполнять свой долг. – Простодушное замечание Блейз о том, что он годится ей в отцы, уязвило Эдмунда.

– О сэр! – Она покраснела и рассмеялась.

Экипаж остановился перед церковью, и лакеи поспешили опустить подножку, чтобы эрл и графиня могли выйти.

– Это церковь святого Михаила, вот почему сначала я предполагал, что наша свадьба состоится в день этого святого, в конце месяца, – объяснил Эдмунд, помогая жене выйти из экипажа и подводя ее к церкви.

Высокий седовласый священник в белой с золотом ризе ждал их.

– Добро пожаловать, дитя! – поприветствовал он Блейз. – Я – отец Мартин. Если пожелаешь, я стану твоим духовником.

Священник провел их к высокому алтарю церкви, где позволил повторно обменяться клятвами, которые Блейз днем раньше произносила, стоя рядом с доверенным лицом мужа. Она считала, что Эдмунду стоит услышать эти слова, была уверена, что это поможет ему по-настоящему почувствовать себя мужем. Пока священник произносил молитву, Блейз исподтишка оглядывала церковь. Она еще никогда не видывала такой богатой церкви. В высоких изогнутых вверху окнах красовались разноцветные витражи с изображением фигур апостолов и ангелов. Блейз еще не доводилось видеть таких окон, а свечи на алтаре оказались позолоченными.

В передней части церкви помещалось несколько статуй, искусно вырезанных из камня и дерева, инкрустированных драгоценными камнями и мастерски расписанных, в том числе и превосходная статуя воинственного святого Михаила, сжимающего золотой меч. Эдмунд слегка пожал Блейз руку. Она виновато взглянула на него, но эрл заговорщически подмигнул ей. Да, в очередной раз поняла Блейз, она сумеет с легкостью полюбить этого человека.

– А теперь, – провозгласил отец Мартин, завершая краткую церемонию, – новобрачные должны появиться на ступенях перед церковью, дабы получить благословение.

Когда они вышли из церкви, Блейз увидела, что весь двор и дорога за ним переполнены людьми. Завидев эрла и его жену, толпа разразилась приветствиями. Отец Мартин с улыбкой поднял руку, заставляя прихожан замолчать, и вскоре крики стихли – слышались лишь шорох ветра и щебет птиц. Блейз и Эдмунд опустились на колени перед священником на каменные ступени церкви, и отец Мартин благословил их зычным голосом, доносящимся даже до самых отдаленных зрителей. Когда он снял ладони с голов новобрачных и они повернулись лицом к людям, еще более громкие и радостные возгласы понеслись над толпой.

– Да благословит Господь графиню! Долгих лет и наследников для Лэнгфорда! – слышалось громче всего.

Эрл и графиня уселись в экипаж и, сопровождаемые толпой, вернулись к Риверс-Эджу, где в садах у дома должно было состояться всеобщее пиршество.

– Я объявил этот день праздничным, – объяснил Эдмунд.

Блейз ответила мужу улыбкой.

– Как бы я хотела, чтобы рядом со мной сегодня были родные! – задумчиво произнесла она.

Эдмунд взял ее ладонь, перевернул ее и поцеловал в запястье.

– Обещаю, они приедут, как только ты освоишься здесь. – Его глаза ласкали ее, и Блейз решила, что ей нравится волнение, которое она испытывает под взглядом Эдмунда.

На лужайке Риверс-Эджа был устроен навес для гостей. Телячьи, оленьи, бараньи туши целиком жарились на открытых кострах у берега реки. На столах возвышались горы булок, круги золотистого сыра, плетеные корзины, доверху наполненные яблоками и грушами. Гости откупоривали фляги с сидром и элем. На десерт был припасен огромный свадебный пирог.

На помосте под навесом подавали более изысканные и тонкие яства, а также крепкое вино. Новобрачные сидели, окруженные родственниками и гостями – в основном дворянами, живущими по соседству, хотя никто из них не обладал таким высоким титулом, как Эдмунд Уиндхем, кроме Оуэна Фицхага, эрла Марвудского.

Лорд Фицхаг бесцеремонно оглядел Блейз и выпалил:

– Черт побери, Эдмунд, где это ты добыл такую красавицу? – Он усмехнулся и склонился над ладонью Блейз. – Мадам, если у вас есть сестра, не менее прелестная, чем вы, смею заметить, что мне нужна жена. Несносная болтушка, с которой я был обручен с самого рождения, умерла от оспы.