– Это еще что за штучки? – спросила Лена. – Хотите развлекаться, идите в другое место. Мне надо сосредоточиться на заданиях. – Верная мысль, потому что сейчас она сосредоточилась совсем на другом. К несчастью, эти слова привлекли внимание Джареда к ее учебнику.

– С каких это пор тебе нужна помощь по математике? – спросил он.

– С тех пор, как мне стало трудно. Что за идиотский вопрос?

– Серьезно? Ты действительно не можешь справиться с тригонометрией?

– Вот поэтому-то я и думаю, что я не их родственница, – сказала Лена Эдриану. – Я кухаркина дочь.

– Да, детка. Зато ты очень упорная, – отозвался Эдриан. – Какая разница, что ты потратишь на доказательство на пару минут дольше, чем они? Ты все равно справишься.

– Да, но недостаточно быстро. Они от меня отрекутся. Именно так поступают с теми, кто отстает.

– С каких это пор ты отстаешь? – вмешался Джаред, которому никогда в жизни не приходилось напрягаться, чтобы не отстать, он всегда опережал всех. А Лене всегда приходилось протирать штаны, чтобы быть уверенной в том, что она не слишком отстанет.

И все равно, она чувствовала, что мало-помалу разрыв между ее возможностями и тем, что могли делать братья и сестра, увеличивался. Такова неизбежная судьба обычного ребенка в необычной семье.

– Если я отстану, вы от меня отречетесь? – спросила она.

Джаред от удивления потерял дар речи.

Эдриан смотрел на нее с усмешкой, как будто давно знал о ее неуверенности, но не понимал, почему она заговорила об этом именно сейчас. Лена сама этого не понимала. В конце концов, это была всего лишь задачка по математике.

– Не обращай внимания, – неловко отмахнулась она.

– Ты не отстанешь, – наконец откликнулся Джаред. – Я тебе не позволю.

Он просто не мог этого понять.

– Но если это мой уровень? Выше головы не прыгнешь.

– Нет, – мрачно возразил он. – К черту. Это просто пораженческие настроения.

– Никто ни от кого не откажется, – примирительно сказал Эдриан. – Никто не терпит поражение. Джаред никогда от тебя не отречется, Лена. Он же носится с тобой, как полоумный. Разве ты не видишь, что он готов меня в землю закопать, стоит мне посмотреть в твою сторону.

– Конечно вижу. Только он защищает тебя, а не меня.

– Может быть, я защищаю вас обоих, – вмешался Джаред. – Об этом вы не подумали?

– Заботливый ты наш, – пробурчала Лена, и Эдриан кивнул ей в знак согласия. Лена не выдержала и засмеялась, разом разрядив скопившееся напряжение.

– Давайте начнем этот разговор заново? – предложила она.

– А ты в состоянии сделать это без эмоций? – спросил Джаред.

– Хочешь голые факты? – Можно и так. Она ткнула ручкой себе в грудь. – Перед вами идиотка, нуждающаяся в небольшой помощи по математике. Вопрос номер шесть.

Так Лена приобрела на остаток года двух помощников по математике, а Эдриан Синклер приобрел прозвище Триг.

Быть больным непросто. Болезнь порождает зависть. Именно это чувство испытывала Лена, когда видела вокруг других людей, которые ходили без усилий и без боли. Она старалась держать свою боль под контролем, но у зависти находились мощные союзники: жалость к себе и злость на весь мир. Когда они вступали в игру, светлые мысли отступали почти без боя. В результате ранения в живот, которое она получила девятнадцать месяцев тому назад, на первый план вышли скорее худшие из ее качеств, чем наоборот.

– Старайся думать о хорошем, – с энтузиазмом посоветовала ей усталая врач-физиотерапевт. – Ты жива. Ты можешь ходить. – Потом она постучала Лене по голове. Ты действительно сильна. По этой части.

Последние слова Лена воспринимала как комплимент. Ровно до тех пор, пока врач не начала говорить, что ей надо воздержаться от силовых упражнений и дать телу возможность подлечиться. Лена ее не послушала, и с тех пор физиотерапевт стала сравнивать Лену с молоденьким строптивым бычком.

Упрямым сверх меры, но не слишком смышленым.

Не помогло даже то, что она, скорее всего, была права.

И все же именно упрямство привело ее этим утром в аэропорт. Раз уж она, тихо выругавшись, с чувством некоторого облегчения погрузилась в кресло рядом с выходом на посадку, то… То что?

Она это сделала.

Еще полчаса, и она будет в самолете, летящем в Стамбул. А когда она туда доберется, то найдет своего несговорчивого брата Джареда и привезет его домой на Рождество. Она сможет. Она уже делает это.

И не важно, что делает это медленно, передвигаясь со скоростью черепахи.

Лена закрыла глаза и потерла лицо, потом положила кончики пальцев на глазные яблоки и медленно помассировала их. Смертельный номер для макияжа, но она в любом случае не пользовалась им. Ресницы были достаточно густыми и темными, чтобы обходиться без туши. Черные волосы тоже были густыми. Сейчас они лежали гладко и аккуратно за счет хорошей стрижки и выпрямителя. Непокорные кудри вернутся только после очередного мытья, но пока она выглядела вполне прилично. На инвалида Лена походила меньше, чем на женщину, отправлявшуюся в командировку.

Кто-то уселся на соседнее кресло. Лена опустила руки, бросила туда взгляд и застонала при виде своей Немезиды – Эдриана Синклера.

Триг стал большим. Не меньше метра девяноста пяти, и при этом был прекрасно сложен. Он дорос до своих рук. До широких плеч, которые в шестнадцать торчали, как вешалка.

Лена перестала расти, когда достигла респектабельных метра семидесяти двух. Ничего плохого, нормальный средний рост. Ничего плохого, когда все остальное тоже весьма среднее.

– Уходи, – сказала она вместо «привет».

– Нет, – ответил он вместо «здравствуй». – Я слышал, ты не прошла медосмотр.

– Я буду проходить его повторно. Я отложила его для специального рассмотрения.

– Ты его не пройдешь.

– Ты мне запретишь?

– Не преувеличивай мое влияние, – рявкнул Триг. – Лена…

– Нет, – быстро оборвала она. – Я ничего не хочу слышать о своем состоянии.

– Я знаю. И это меня уже порядком достало. – Он сжал челюсти. Красивая линия подбородка. Сильная, квадратная. Она составляла необходимый противовес мягкому выражению красивых карих глаз. – Когда ты поймешь своей упрямой башкой, что ты больше никогда не сможешь выполнять прежнюю работу?

Лена не ответила.

– Но это не значит, что ты не можешь быть полезной на другой, – упорно продолжал Триг.

– За письменным столом?

– Аналитическая работа. Коридоры власти. Это интересно.

– Если это так интересно, почему ты этим не занимаешься?

– А что я, по-твоему, делал все эти девятнадцать месяцев? Кроме того, что пустил все на самотек, чтобы нянчиться с тобой. Почему, ты думаешь, я отказался от ротации?

Лена покраснела. Так же как они с Джаредом, Триг когда-то входил в состав элитного подразделения разведки. И так же как она, любил свою работу и то, что она требовала исключительных физических данных. Любил возбуждающее чувство опасности. Тригу наверняка не хватало всего этого.

– Почему ты отказался от ротации? Они поставили бы тебя в другое подразделение. Никто не просил тебя сидеть за столом. К тому же мне не нужна нянька.

– Да. Буду рад, если ты это докажешь. – Триг вытянул ноги, сделав попытку удобно расположиться в слишком маленьком кресле. Большой мужчина с телом, созданным для схватки. Красивое улыбчивое лицо… только для того, чтобы обезоружить противника.

– Эдриан, зачем ты пришел? – Лена так его называла, только когда говорила о чем-то серьезном. Как ты вообще узнал, что я здесь?

– Мне позвонил Деймон. Он засек тебя, когда ты проходила таможенный контроль.

– Черт, ненавижу. – Наградил господь братцем-хакером. – Никого уважения к личной жизни.

– Зато толковый. Что ты собираешься делать в Стамбуле?

– Найду Джареда.

– А почему ты думаешь, что он еще там?

– Я не думаю. Но это единственная нить, которая у нас есть. Девятнадцать месяцев от него нет вестей. Может, ему нужна помощь.