Алексий Апокавк. Миниатюра рукописи Парижской национальной библиотеки. XIV в.
Судьбы Византии и самый исход борьбы двух группировок византийской знати окончательно оказались в руках иностранцев. Восставшее против феодалов население деревень и многих городов было терроризировано иноземными отрядами, прежде всего турецкими, и не могло продолжать борьбу. Гражданский характер войны в Византии претерпел значительные изменения. Борьба сохраняла социальный характер лишь в Фессалонике и отчасти в Константинополе. Но и Фессалоника была изолирована сербами от Македонии и Фракии. Народное движение, на которое опиралось константинопольское правительство в борьбе с Кантакузином, было задушено иноземцами.
В начале 1344 г. часть флота Умура в столкновении с силами коалиции была оттеснена к берегам Юго-Восточной Македонии. Около трех тысяч турок высадилось на берег. Их флот был сожжен латинянами, и турки решили возвращаться сушей. Около Стефанианы сербский воевода Прелюб пытался преградить им дорогу, но потерпел поражение. Этот турецкий отряд прибыл к Кантакузину в тяжелое для него время. Турки помогли узурпатору отразить болгар, и Иван Александр заключил мир с Кантакузином. Апокавк был снова отброшен от Дидимотики. Момчил порвал с Апокавком, получив от Кантакузина титул севастократора и признав его суверенитет. Он был, однако, фактически независим и энергично расширял свою область, включив в нее Ксанфию и Анастасиополь и не считаясь ни с Кантакузином, ни с Константинополем.
С лета 1344 по лето 1345 г. Кантакузин подчинил большую часть Фракии. Умур еще раз пришел на помощь своему союзнику, достигнув успеха в борьбе с коалицией. В январе 1345 г. он вернул Смирну, захваченную латинянами в октябре 1344 г. С приходом Умура у центрального правительства остались в сущности Константинополь с округой, города Энос и Гексамилий, полуостров Галлиполи да далекая полунезависимая Фессалоника.
В Константинополе царило уныние. Среди сановников, окружавших Анну Савойскую, начались разногласия. Подняли голову сторонники мирного соглашения с Кантакузином. Патриарх был готов винить в неудачах Алексея Апокавка, главного организатора борьбы с Кантакузином. 11 июня 1345 г. Апокавк посетил дворцовую тюрьму, в которой были заключены приверженцы Кантакузина. Заключенные, воспользовавшись тем, что Апокавка плохо охраняли, набросились на него и убили. Когда весть об этом разнеслась по городу, народ в ярости поднялся еще раз против всех сочувствовавших Кантакузину. Прокатилась новая волна погромов. Многие знатные, в том числе непосредственные убийцы Апокавка, были уничтожены. Народ сохранял непримиримую враждебность к Кантакузину и, по-видимому, в целом поддерживал политику Апокавка. Но с гибелью Апокавка положение еще более ухудшилось.
В Константинополе царило замешательство, но Кантакузин отказался от мысли осаждать столицу с помощью турок. Он намеревался начать борьбу за Македонию, опираясь на войска Умура.. Но прежде чем уйти из Фракии, нужно было расправиться со ставшим опасным Момчилом. 7 июля в ожесточенном сражении турки уничтожили его вместе с его войском33. В августе Кантакузин и Умур двинулись против сербов,осаждавших Серры. В войсках союзников находился и отряд Сулеймана — сына эмира Сарухан. Но на пути к Серрам Сулейман неожиданно умер. Опасаясь осложнений в отношениях с эмиром Сарухана и получив весть о новом походе коалиции против него, Умур ушел в Азию и более уже не приходил на помощь Кантакузину (в мае 1348 г. он был разбит латинянами у Смирны и погиб в сражении). Кантакузин вернулся в Дидимотику.
Еще в начале военных действий латинской коалиции против эмира Айдина Кантакузин предвидел, что он не может более всецело рассчитывать на помощь Умура. К тому же в борьбе за Восточную Фракию, где часто появлялись османы, Кантакузин не мог пользоваться войсками враждебных османам сельджуков из боязни столкновения с османским эмиром Урханом. Кантакузин решил вступить в союз с Урханом, чтобы с его помощью продолжать борьбу за трон. Между тем отдельные отряды османов уже привлекались Апокавком к борьбе с Кантакузином, и Константинополь также хлопотал о союзе с Урханом. В 1344 г. Анна уже вела с ним переговоры. Но Кантакузин перешел дорогу константинопольскому правительству. В 1345 г., завоевав Херсонес Фракийский, Кантакузин заключил союз с османским эмиром Сулейманом, сыном Урхана. Сулейман помог утвердиться Кантакузину в Восточной Фракии и стал посредником в переговорах с его отцом, Урханом. Союз был заключен. Его было решено скрепить браком Урхана с дочерью Кантакузина Феодорой.Ради победы своей партии и ради своих честолюбивых планов Кантакузин пошел на беспримерное унижение империи: дочь христианнейшего византийского императора должна была отправиться в гарем мусульманина.
Между тем в Фессалонике произошли новые крупные события. Влияние зилотов на народные массы в городе постепенно слабело. Политика представителей состоятельных торговцев и предпринимателей, по-видимому, не отвечала интересам беднейших слоев горожан. Возможно, зилотов ослабил и уход из города (после снятия осады 1343 г.) сельского населения, укрывавшегося за стенами
Фессалоники34. Активизировались враждебные зилотам силы, организатором которых стал правительственный архонт Иоанн Апокавк и его архонтский совет. Его влияние сильно выросло. Еще до решительных событий лета 1345 г. в городе был раскрыт заговор, вероятно, в пользу Кантакузина. Один из видных заговорщиков (Гавала) происходил из состоятельных горожан. Заговорщики были казнены. Но скоро зилоты получили удар с той стороны, откуда они его не ожидали. В конце весны — начале лета Апокавк, заманив Михаила Палеолога на заседание своего совета, приказал умертвить его и захватил в свои руки всю полноту власти в Фессалонике. Начались аресты зилотов. Ни о каком организованном сопротивлении зилотов или защите их со стороны народных масс на этом этапе источники не говорят.
На первых порах Апокавк не отступал от старой политики. «Боясь отца», говорит Кантакузин, Апокавк был милостив к бедным и обложил кантакузинистов тяжелой контрибуцией35. Однако вести об успехах Кантакузина во Фракии оказывали сильное воздействие на его самого и его окружение. Сообщение о смерти Алексея Апокавка в Константинополе послужило сигналом для его сына к переходу на сторону смертельного врага своего отца. Иоанн Апокавк не верил более в победу Константинополя. Он завязал переговоры с сыном Кантакузина Мануилом, правившим Веррией36. На особом заседании архонтского совета было решено признать власть Кантакузина.
В то время как убийство Михаила Палеолога и аресты зилотов были равнодушно встречены горожанами, замысел Апокавка отдать город Кантакузину вызвал бурю негодования. Андрей Палеолог, брат Михаила, обратился с призывом к матросам подняться против Апокавка и кантакузинистов. Моряки с помощью населения города оттеснили Апокавка и его сторонников к городскому акрополю, в котором они и укрылись. Но городской гарнизон отказался поддержать Апокавка. Воины не присоединились к восставшим, но не выпустили из крепости пытавшихся бежать из города знатных и согласились выдать их разгневанному народу на расправу. Знатных сторонников Апокавка, и прежде всего его самого, сбросили со стены крепости под ноги бушующей толпы, которая добивала и рубила на куски поочередно жертву за жертвой.
Движение в Фессалонике поднялось на новую ступень. Борьба с феодалами стала беспощадной. По всему городу громили дома врагов зилотов, расправляясь с ними как с кантакузинистами. Едва избегнувший гибели Димитрий Кидонис писал: «Стратиот (прониар) лишеноружия, чернь тащит того, кто обычно во всем повелевал многими. Раб не признавал господина, и того, кого ранее справедливо обвинял, теперь требовал подвергнуть каре. Рабы и бедняки, ставшие господами оружия и денег, считали подходящей для тех, кто владел этим ранее, участь рабов и, связав их,
