Губернатор города, видя, что не в состоянии сопротивляться Тимуру, отдал ему городские ключи, а жители приговорены были к кровавой мести за то, что один кузнец, с толпой народа во главе, умертвил комиссаров, назначенных для получения выкупа, и около трех тысяч татар. Тимур, возмущенный этим вероломством, поклялся отомстить, сделать на город общее нападение. Его солдаты, взяв приступом стены, вошли со всех сторон в Испагань и вступили в рукопашный бой с жителями.

В ярости они пощадили только квартал потомков Пророка, улицу богословов и дом одного великого проповедника, умершего за год перед тем. Воодушевленные местью и еще более корыстью к добыче, солдаты прибегли к самым страшным насилиям. Правда, что каждому татарину было дано приказание представить известное число голов, и, по спискам дивана, насчитывается около 60 000 человек, которые послужили материалом для воздвижения башен в различных местах города.

Это кровопролитие было совершено в ноябре месяце; в течение того же самого месяца сдался и Шираз. Наконец завоеватель, после трехлетнего отсутствия, возвратился в свой царственный город Самарканд. Ему было тогда 52 года. Увлекаемый то честолюбием, то возмущением народов, которых он покорил, Тимур не наслаждался ни одной минутой спокойствия. Только что он оставил Персию, как взбунтовался Хорезм. Эта провинция стоила ему уже многих трудов.

Чтобы предупредить новые смуты, он уничтожил ее столицу и переселил ее жителей в Самарканд; но через три года снова восстановил город в прежней красоте. Между тем хан Джагатай умер. Тимур, верный своей мудрой политике, возвел тотчас на ханский престол Джагатаева сына, но оставил за ним так же немного авторитета, как было и при его отце.

Между врагами своими Тимур имел несчастье считать хана Великой Татарии, Тохтамыша, которого он сам же посадил на трон. Этот неблагодарный хан осмелился напасть на страну, которая раньше послужила для него убежищем. Его многочисленные войска были разбиты и обращены в бегство. Тохтамыш получил уже несколько уроков в этом роде, но эти несчастья не могли его исправить.

Тимур хорошо понимал, что единственное средство быть в мире с этим врагом – истребить его, но чтобы успеть в этом, нужно было пройти огромные пустыни Великой Татарии. Благодаря своей опытности он основательно снарядился и отправился во главе сильной армии. Один только слух об этом походе заставил Тохтамыша удалиться в глубь пустыни.

Так как Тимур был намерен преследовать до последней возможности своего бегущего врага, то офицеры Тимура доложили ему, насколько важно отнять у каждого дурно расположенного к нему соседа средства вредить ему во время движения. Правитель Монголистана уже открыл неприятельские действия, и потому знамя Тимура сейчас же отправилось в эту сторону.

Чтобы действовать с большей энергией, войска, разделенные на пять корпусов, рассеялись по стране, которую они грабили. Большая часть воинов и обитателей Джете были перебиты, а их жены и дети уведены в плен. Тимур сам преследовал Монгольского хана, который отказался от короны, чтобы сохранить себе жизнь.

Сборным пунктом был назначен Юлдуз, прекрасное убежище, часто воспеваемое поэтами, в которых оно возбуждало восторг. Благодаря прозрачности своих источников это место и получило название «утренней звезды» [Юлдуз]. Воины Тимура, отягощенные добычею и покрытые кровью, осквернили своим присутствием эти места, достойные служить убежищем невинности.

Отдохнув на этих полях, цветы которых они измяли, воины Тимура возвратились в Самарканд, откуда уже отправились в свою большую экспедицию на Кыпчак.

Слух об их походе вселил ужас в сердце Тохтамыша; страх, а не раскаяние внушал ему идею примириться с рассерженным благодетелем, доверия которого он лишился.

Когда все предложения Тохтамыша были отвергнуты, он ясно увидел, что единственное его спасение заключается в бегстве. Так, он достиг неизвестных пустынь своего обширного государства, выказывая в своих походах и своих контрмаршах всю обширность военного таланта. Неприятельские войска преследовали его за полярный круг, до местностей, где день длится полтора месяца. У них был недостаток в съестных припасах, и они много страдали от голода и усталости.

Когда хан Татарский подумал, что они достаточны изнурены, то остановился и предложил битву. Лишь только две армии стали одна против другой, Тимур сошел с лошади, чтобы помолиться по своему обыкновению. Он имел тогда около себя одного из потомков Пророка, по имени Имам Береке, которого он очень любил и который некогда предсказал ему восшествие на престол. Этот праведный человек, сняв шапку, поднял руки к небу и просил у Всемогущего победу для своего хана. Затем, взяв земли, он бросил ее в глаза врагам со словами: «Пусть ваши лица будут очернены срамом поражения». А обратившись к Тимуру, он сказал: «Иди – и будешь победителем».

Битва была кровопролитная и продолжительная, и перевес оставался некоторое время неизвестным; но знаменосец Тохтамыша заранее был подкуплен врагом: бросив знамя, он заставил своего начальника проиграть сражение. Поражение было полное; бегущий хан удалился в глубину гор Грузии, а поля на протяжении сорока миль были устланы трупами побежденных.

Когда Великая Татария была завоевана, утомленная армия Тимура нуждалась в отдыхе; никогда она не совершала стол трудной экспедиции; полководец повел ее к берегам Волги, на приятную поляну, где она забыла о всех своих тягостях. 26 дней она провела в удовольствиях стола и любви. Офицеры пили вместе со своим повелителем; молодые девушки, длинные волосы которых, превосходно заплетенные, висели до земли, подносили им прекрасное вино в золотых кубках.

Музыка услаждала их своей гармонией. За военными песнями, которые, вследствие шумной гармонии, казались предназначенными прославлять сражение и победу, следовали чувствительные песни сладострастия; прелестные красавицы, образуя хор танцовщиц, услаждали зрение и возбуждали страсть в зрителях. Наконец, эти привилегированные смертные предвкушали в объятиях земных гурий небесное блаженство, обещанное их Пророком.

Эти удовольствия не отвлекали Тимура от забот о своем государстве; он знал, сколько беспокойства могло причинить его отсутствие, и ему хотелось видеть другие провинции своих владений. Слишком нетерпеливый, чтобы урегулировать свой ход по шагам армии, нагруженной добычей, он поручил вести ее опытным полководцам, а сам быстро вернулся в Самарканд.

Прибыв туда, он узнал, что новые распри рассорили Персию и Мазандеран; тогда он решил отдать Хорасан одному из своих сыновей, а Забюлистан другому; а сам собрал новую армию и, во главе 80 000 человек, предпринял поход, который должен был длиться не менее пяти лет.

Мазандеран вскоре подчинился Тимуру, и он оставил эту страну, чтобы вернуться в Персию, а свои удары направил на Шах-Мансура, губернатора Шираза; ибо среди мятежников, причинявших несчастия этому царству, Мансур был самым беспокойным. Он довел свою дерзость до того, что вышел из города, чтобы дать сражение Тимуру; но наказание не заставило себя ждать. Во время дела, второй сын Тимура, мирза Шахрух, 17 лет от роду, напал на мятежника и, отрезав ему голову, бросил ее к ногам своего отца со словами: «Попирайте ногами головы всех ваших врагов, как голову этого гордого Мансура!»

Овладев Персией во второй раз, Тимур приложил все свое старание, чтобы исправить зло, причиненное ей гражданской войною. Он восстановил там правосудие, умерил таксы и налоги и, наконец, отдал управление над этим могущественным царством своему четвертому сыну, Омар-Шейхху. Другому сыну своему, мирзе Миран-Шаху, он отдал царство Азербайджанское, чтобы наградить его за услуги, какие оказывал ему этот молодой князь.

Оставив Персию, Тимур сопровождал своих солдат к Багдаду, где царствовал тогда Султан Ахмед Джелаир. При слухе о прибытии татар, Султан убежал, и покорение Багдада решило участь Ирак-Араби. Тимур перешел Тигр, и вскоре все окрестные князья подчинились ему.