8. Вещие сны Тимура и его отца амира Тарагая.

9. Вещие голоса Тимуру.

10. Явление Хызра Тимуру.

11. Прорицания амира Куляля.

12. Гадания и прорицания в долине Арсаф.

13. Клятва на Коране и мече.

14. Магические числа: 1) семь; 2) семьдесят; 3) четыре.

II. Авантюрные

1. Разрушение языческих капищ.

2. Педерастия в школе и изнасилование женщины турком.

3. Охота за козой.

4. Болезнь и лечение.

5. Ливень на охоте.

6. Амир Бакыр в Герате.

7. Хитрость при захвате Хорезма.

8. Тимур попадает в ловушку к Хаджи-Барласу и Баязид-Джалаиру.

9. Бой шестидесяти с тысячей.

10. Приключения в степях Туркменистана.

11. Тюрьма у Джан-Курбаны.

12. Тимур – «каляндар».

13. Концентрация союзников в долине Арсаф.

14. Воины Джете застают Тимура врасплох.

15. Хитрость отрядов Тимура у Кеши.

16. Бой с войсками Кичик-бега.

17. Пленные амиры Ильяс-ходжи у Тимура.

18. Коварство амира Хусайна в долине Кичик-бега.

19. Рекогносцировка Тимура у Карши.

20. Штурм Карши.

21. Поединок Гази-Бугана и Узбека.

III. Aретологические

1. Двенадцать моральных качеств Тимура.

2. Трактат о природе власти правителя.

3. Сон Убайдуллы.

4. Белое знамя.

5. Тимур – советник хакана Туклук-Тимура.

6. Освобождение семидесяти сайидов.

7. Кара-Джар-нойон.

8. Прорицание амира Куляля.

9. Великодушие к амиру Казгану.

10. «Фетва» жителей Самарканда и Мавераннахра.

11. Долина Арсаф и амиры Тимура.

12. Пацифизм Тимура.

13. Великодушие Тимура и пленные амиры Ильяс-ходжи.

14. Великодушие к амиру Хусайну.

15. Великодушие к пленным женщинам и юношам.

16. Тимур и доверие его амиров.

IV. Агиографические

1. Двенадцать моральных качеств Тимура.

2. Паломничество к шейху Заин-эд-дину.

3. Кутб-конюх.

4. Амир Куляль.

V. Моральные заповеди

1. Двенадцать моральных качеств Тимура.

2. Советы Тимура хакану Туклук-Тимуру.

3. Четыре правила шейха Заин-эд-дина.

4. Завещание амира Тарагая Тимуру.

VI. Сказочные сюжеты и мотивы

1. Ключ и число «три» в эпизоде о кутбе-конюхе.

2. Счет зерен и хлебов в эпизоде об амире Куляле.

3. Три кучки золы в сновидении перед битвой с Кайсаром.

VII. Пословицы

1. Тюрки говорят: «Для тысячи ворон достаточно одного комка глины».

2. «Две головы рогатых баранов нельзя сварить в одном котле».

Детальный перечень различных сюжетов и мотивов в «Автобиографии» приводит к очень интересным выводам.

1. Преобладают авантюрные, магически-оккультные и аретологические сюжеты и мотивы.

2. Очень мало моментов устного творчества и агиографических мотивов.

Если говорить очень общо, «Автобиография Тимура» – книга, воспевающая героя, его приключения, его оккультно-магическое покрывало, т. е. книга о джехангире, но автор, как человек высокого социального полета и тонкий для своего времени моралист-диалектик в теории и практике, далек от устного творчества, от его сказочных мотивов, песен, загадок и пословиц, – творчества и философии общественных низов. Агиографические же мотивы вводятся лишь постольку, поскольку нужно окружить джехангира сверхъестественным сиянием.

Перед нами – хороший образец мемуарной литературы феодальных (отсюда преобладание авантюрных и магических мотивов!) высших (отсюда малое внимание к фольклору!) кругов Востока, послуживший основой для морально-политического трактата о джехангире.

Уже a priori ясно, что здесь нельзя искать изящных рифмованных строк, мощного, животворного веяния ритма, сталактитовой красоты троп и фигур и других драгоценностей устного творчества, раз это книга социальных верхов.

Но здесь не отразилось и «верхнее творчество» придворных поэтов и певцов-музыкантов. Автор книги, фигура слишком серьезная, с нередкими аскетическими уклонами, ярый приверженец идеи «джехангирства», слишком занят военными делами и дипломатическими хитростями, чтобы уделять много внимания поэзии и музыке; он знаком с былинами о древних богатырях, но они только средство похвастаться удалью своих богадуров; он знает прекрасное стихотворение, но оно служит лишь магическим талисманом победы на поле брани.

Итак, в «Автобиографии» нет сознательной художественной орнаментировки! Но все же художественная натура автора бессознательными потоками пробивает кору ханжества, морализма, военно-политической занятости. Эти потоки прежде всего – вещие сны Тимура. Здесь щедрой рукой разбросаны и реальные, подчас самые прозаические, и фантастические образы в самых причудливых и неожиданных комбинациях. Интересен диапазон символических образов сновидений. Говоря грубо, их можно разделить на две группы: а) реальные и б) фантастические.

I. Реальные образы

1. Птицы: сокол, черный ворон.

2. Млекопитающие: корова, конь, львы.

3. Насекомые: скорпионы, мухи.

4. Фруктовые деревья, цветы.

5. Сад, пустыня, гора.

6. Оружие: меч, праща, батик.

7. Утварь: блюдо серебряное; сосуды для вина; чашка с водой.

8. Сооружения: башня, трон.

9. Музыка.

10. Метеорологические и космические явления: луч света с востока, тучи свинцовые, туман мглистый, ливень, пары, обратившиеся в воздухе в капли и упавшие на землю дождем.

II. Фантастические образы

1. Люди, ведущие в книгах записи человеческой жизни.

2. Гении (джинны).

Художественность заостряется в комбинациях и способах расшифровки сновидений.

1) Клинок меча осветил своим блеском весь мир…

Невод вытащил из большой реки всех населявших ее рыб и животных…

Дерево раскинуло развесистые ветви и заслонило солнце…

Здесь сила художественного образа – в искусной антитезе между малым объектом и гипертрофически увеличенным центром приложения сил этого объекта.

2) Луч света с востока упал на голову, потом потух и погас…

Свинцовые тучи и туман рассеялись после проливного дождя…

С ветвей большого дерева Тимур спустился на землю…

Чашка с водой упала на землю, и вода разлилась…

Тут художественность скрыта в моменте динамики, перехода от одного состояния в другое, в метаморфозе действия; один образ потухает, чтобы смениться другим по форме, равноценным по значимости, решающим по силе действия.

3) Ужасные призраки гениев…

Здесь образы, ассоциированные по законам контраста, даются как форма сравнения для отрицательного и положительного, для дурного и хорошего!

С другой стороны, художественные образы прорываются в саму цитадель «Автобиографии», вклиниваясь в моральные поучении и советы Тимура.

Тут художник оперирует непрерывно, но очень удачно приемом сравнения.

Автор берет очень возвышенные и серьезные объекты и очень искусно конкретизирует их, отделяя в сравниваемом и сравнительном внешнее от внутреннего, существенное от деталей.

Мир устроен диалектически по самой своей природе; сравнительный объект дает единство конкретных противоположностей: золотой внешности и гнусной внутренности.

Характер Хусайна понятен по сходству с четырьмя стихиями, из которых сложен мир.