Когда Ильяс-Ходжа был принужден удалиться за р. Сыр, множество узбеков было оставлено в гарнизонах по разным крепостям Трансоксаны. Чтобы не затянуть войну осадами крепостей, Тамерлан написал от имени Ильяс-Ходжи предписания комендантам крепостей очистить их, послав им эти предписания с узбеками, но в то же время издали следовали войска Тамерлана, поднимая на большом пространстве пыль, чтобы силы их казались многочисленнее. Это побудило комендантов скорее очищать крепости, что делалось большею частью ночью. Этою хитростью были очищены почти все крепости Трансоксаны.
Этими-то испытаниями судьбы и превратностями счастья Тамерлан научился выбирать людей, оценивать их по достоинству и подготовился к той великой роли, которую он потом играл в течение остальных 35 лет своей жизни. Вероятно, во время скитальческой жизни своей в степях он составил те правила политики и войны, которые потом, в виде завещания, оставил своим детям и потомкам.
К этому же времени укрывательства его в степях Хорезма и Хорасана надо отнести предание, рассказываемое о нем киргизами. Сидя однажды возле кустарника, он увидел большую букашку, которая силилась взобраться на верх одного стебля, но ветер качнул стебель, и букашка упала на землю; она вторично стала взбираться на вершину стебелька, вновь оборвалась и упала; эти усилия взобраться на верхушку и падения с ветки повторялись несколько раз; наконец, после тщетных попыток и усилий взобраться, букашка всползла на верхушку стебля и отыскала там для себя корм.
Тогда Тамерлан сказал: «Это маленькое насекомое должно служить нам примером терпения и настойчивости; несмотря на все превратности счастия, мы не должны унывать и должны всегда надеяться, что с постоянным стремлением к хорошо обдуманной, предположенной цели и с терпением достигнем до нее».
В надежде своей на лучшее будущее Тамерлан поддерживал себя не только врожденным ему мужеством, но и верным соображением, что управление джагатайским ханством Ильяс-Ходжи с его узбеками, привыкшими к своеволию и хищничеству, будет усиливать ненависть к ним в жителях ханства; что магометанское духовенство и потомки Магомета, имевшие тогда большое влияние на дела во всех мусульманских землях и защищая которых он навлек на себя гнев узбеков, будут тайно содействовать его видам; вероятно, также и религиозные убеждения поддерживали его в несчастии.
В его суеверный век, когда верили астрологии, снотолкованиям и разного рода предсказаниям, Тамерлан во всех трудных случаях своей жизни прибегал к ним, но чаще всего гадал по Алкорану[273], приступая к какому-нибудь важному делу.
По изгнании Ильяс-Ходжи за р. Сыр Тамерлан хотя везде был принимаем с энтузиазмом, как освободитель, и в самом Самарканде ему дали титул великого и героя своего века, однако не ослепился этим и, не будучи прямым потомком Чингисхана и опасаясь новых междоусобий, был так благоразумен, что не домогался титула хана, а по совещании с амиром Гуссейном решился созвать курултай (общее собрание вельмож своего ханства), для избрания хана. Выбор пал на потомка Чингисхана Кабулшаха-Аглана, который в смутное время междоусобий и своеволий узбеков решился вести уединенную жизнь и поступить в дервиши.
Само собою разумеется, что Тамерлан и амир Гуссейн именем этого хана управляли ханством. Тамерлан вскоре потом сумел отделаться от своего соперника, амира Гуссейна, который своею жадностью к приобретению богатств навлек на себя ненависть народа. По смерти амира Гуссейна Тамерлан приступил к выполнению своих властолюбивых планов, которые он мог беспрепятственно совершать, прикрываясь властью избранного им хана и предположением подчинить ему все прежние владения джагатайских ханов.
В это время нравы монголов изменились: сливаясь с туземцами, монголы сделались отчасти народом оседлым и в южной части джагатайской империи почти все приняли магометанскую веру. Эта вера со своим фанатизмом и сделалась в искусных руках Тамерлана главным рычагом его военно-политической машины, которою он умел действовать с необыкновенным искусством. В этом отношении система управления Тамерлана отличалась от Чингисхановой, который не держался ни одной религии и умел возбуждать в своих войсках фанатизм к завоеванию другими средствами.
Не имея намерения описывать жизнь этого завоевателя и желая только ознакомить с его военными и политическими правилами, с введенным им военным искусством (вероятно, большею частью заимствованным от Чингисхана) и с главнейшими его походами, не буду говорить подробно о его действиях до 1389 года, когда он, пользуясь влиянием, доставленным его победами и политикой, а также освобождением своей родины от притеснений узбеков, приобрел неограниченную власть и начал управлять по своему усмотрению наследием Джагатая.
По закону Чингисхана никто не имел права объявлять себя во владениях монголов ханом, не происходя от его крови. Но для всякого закона есть извороты: хотя память Чингисхана была еще в уважении и закон его в форме соблюдался, так как Тамерлан писал все указы именем ханов, избранных им из потомков Чингисхана, но сам управлял их именем совершенно самовластно, раздавал царства своим детям и внукам и оставил им обширное наследие.
Для утверждения своей власти он прежде всего озаботился об увеличении и устройстве своих войск, вводя между ними постановления Чингисхана. Выше было сказано, что, готовясь к изгнанию из Трансоксаны Ильяс-Ходжи, Тамерлан, из присоединившихся к нему для этой цели воинов, избрал 313 человек самых преданных ему, одаренных качествами, необходимыми для хорошего начальника, знающего военное искусство и испытанного в предшествовавших боях. Из них он назначил 100 для начальствования десятками, 100 – сотнями и 100 – тысячами. Остальным 13 он дал более высокие должности. Без сомнения эти избранные воины способствовали к введению дисциплины и тех боевых порядков, о которых будет сказано ниже.
Составив хорошо устроенную армию, избрав столицею Самарканд, укрепив этот город и устроив в нем цитадель, Тамерлан идет войною на узбеков, которые в то время были непримиримыми и самыми опасными его врагами. Разбив их в 1371 году, он отправляется для завоевания Хорезма, берет город Кент приступом, направляется в Ургендж, заставляет хорезмского хана согласиться на предложенный ему мир и выдать дочь свою в замужество за старшего сына Тамерлана, Джехангира.
Потом он совершает еще несколько походов против узбеков, а в 1376 году содействием своим возводит на кипчакский престол Тохтамыша. В 1378 году он опять идет войною на Хорезм, а в следующем году, взяв, после упорной обороны, столичный город его, покоряет всю эту страну. В 1380 году, узнав, что владетель Хорасана восстановил против себя подданных, Тамерлан, по тайному сношению с некоторыми из них, устремляется на завоевание этой страны.
Для этого, устроив мост через р. Аму у г. Тармеда, он переводит через него войска и направляется на Балх, берет его, идет на Андху, Фюршендж и неожиданно является под стенами Герата. Владетель Хорасана покоряется без боя, амиры области следуют его примеру. Вскоре потом покоряются Систан, Кандагар и Афганистан; этому примеру следуют другие владетели, так что все пространство до Мазандерана и Кандагара приобретено почти без боя.
Приняв в состав своей армии военное сословие покоренных народов, для увеличения числа войск, Тамерлан замышляет более обширные завоевания. В 1383 году покоряет Мазандеран, оттуда идет в Азербайджан, Армению, Грузию и простирает свои завоевания до Эрзерума, Тифлиса и Дербента. Из Грузии он направляется на Ван, Испагань, в Южную Персию и покоряет столицу Фарсистана, г. Шираз.
Здесь Тамерлан получает известие, что в его владения вторгнулся возведенный им на престол Золотой Орды хан Тохтамыш, который одну часть своих войск послал на р. Сырдарью и в Бухару, другую через Усть-Урт в Хорезм, где он имел тайных союзников. Тамерлан, узнав, что Тохтамыш дошел уже до г. Бухары, поспешил подать помощь своим подданным и послал легкие отряды кратчайшим путем на город Иезд, а сам с главными силами обошел кирманскую соленую степь на Испагань и Тактапал (вероятно, нынешний Тегеран). Между тем Тохтамыш, узнав о приближении войск Тамерлана и разграбив часть его владений до р. Аму, удалился до прибытия главных сил Тамерлана, частью через Хорезм, частью через р. Сыр.
