Тимур оплакал память государя, погубленного им. Детей Баязида он снабдил всем необходимым, чтобы отдать последний долг их несчастному отцу. Спустя несколько дней после смерти Османского султана Тимур потерял одного из своих внуков. Жизненное поприще мирзы Мухаммед-Султана окончилось на 19-м году жизни.
Он уже ознаменовал себя славными подвигами; и его дед сожалел о нем не только как о своем потомке, но и еще как о наследнике своих талантов и своего гения. Как бы ни была печальна для Тимура потеря родственников, он никогда еще не чувствовал более сильной скорби. Чтобы понять тяжесть этой печали, нужно иметь сердце 60-летнего деда, оплакивающего внука, в котором он видел самого себя. Двор ясно выразил свою скорбь.
Офицеры умершего мирзы, по татарскому обычаю, разломали медный барабан своего начальника. Армия также была в глубоком трауре; не ездили ни на белых, ни на серых лошадях. Генералы и министры успокоили немного Тимура, представляя ему, что рыдания живых людей нарушают покой умерших. Посольство египетского и сирийского султана, который признавал себя данником Тимура, совсем рассеяло его печаль, и вскоре увидели, как его знамя двинулось в поход.
Оставляя Анатолию, Тимур встретил нескольких своих сыновей, которых он засыпал ласками; присутствие двух молодых сыновей мирзы, о котором он так сожалел, вызвало у него слезы. Он обнял их, прижал к своей груди и нежно расцеловал их. Но каким образом сожаления, вызванные потерею родного внука, не напомнили Тимуру о судьбе несчастных отцов, которых его ярость лишила их детей? Он был еще отцом и осмелился продолжать постыдное занятие завоевателя.
Исламизм начал слабеть в Грузии. Царь грузинский нарушил некоторые условия договора, это было достаточной причиной, чтобы привлечь на него татарскую армию.
Прежде чем напасть на это царство, Тимур назначил правителей областей, отдав приказание вновь отстроить Багдад, который представлял груду развалин, отправил войска в Месопотамию против Кара-Юсуфа, того самого, который побудил Баязида к войне, и затем выступил по направлению к Грузии. Города, равнины и горные пещеры были снова облиты кровью христиан. Устрашенный успехом своих врагов, царь Грузии предложил заплатить дань в качестве неверного, и ему стоило много труда купить мир на этих условиях.
Стыдясь произведенных в Грузии разрушений, Тимур не захотел покинуть этого государства, не отстроив вновь Баилакана, местечка, давно уже оставленного. Полное восстановление этого города заняло армию до конца лета, затем она расположилась лагерем в Карабаге, где провела зиму в маленьких соломенных домах, называемых кориа.
Лагерь этот был великолепен: Тимур принимал в нем всех соседних государей, которые явились выразить ему свои соболезнования по случаю смерти его внука; набожный Имам Береке также отправился туда. Увидя, что Тимур идет ему навстречу, он снял свою чалму, чтобы сказать Тимуру несколько утешительных слов, но в заключение пролил целый поток слез на груди своего государя, который, спустя немного времени, имел несчастье потерять этого искреннего друга.
Затем снова принялись за обыденные занятия. Люди, сведущие в административных делах, собирались каждый день, рассуждали о государственных вопросах, и дела велись по их советам. В Рамазане нужно было сделать поминки по умершему мирзе Мухаммед-Султане. Начались поминальные пиршества; прочли весь Коран, и, в заключение этой плачевной церемонии, приглашенные лица, достойные уважения по своей святости и по своему положению, получили при отъезде значительные подарки; войска же не замедлили снова взяться за оружие.
По выступлении из своих зимних квартир Тимур переправился через Араке по нарочно сделанному мосту. На первой стоянке он собрал вельмож двора, чтобы в их присутствии объявить мирзу Омара правителем Персии и Хорасана. Молодой принц, получивши приказ за государственною печатью, отправился со свитой, достойной его нового сана. Тимур, также отправившись в дорогу в сопровождении своей непобедимой армии, прибыл наконец в свою столицу, в которой он не был уже целых 7 лет. Он поселился в чинаровом саду и начал посещать мечети, госпитали и школы, построенные во время его отсутствия.
Он давал публичные аудиенции, на которых было разрешено частным лицам предъявлять свои просьбы и жалобы. Два начальника грабителей были повешены в пример тем, которые попытались бы им подражать. Он принял также новых послов от испанского короля; между подарками, принесенными последними, татары любовались вышивной работой, в сравнении с которой лучшие произведения живописца Мани казались бы безобразными.
Работники, пощаженные при разграблении Дамаска и которых нарочно привели, получили приказание выстроить дворец в Самарканде; они исполняли это с большим усердием. Другие художники из Персии украсили наружные стены этого здания казахскими изразцами.
Украшение Самарканда, управление государством – всего этого было не достаточно, чтобы занять ум Тимура. Казалось, что завоеванием Анатолии он увенчал свои труды. Монеты Азии и Египта чеканились с его именем. Молитвы в мечетях совершались в честь его имени. Эти успехи, казалось, должны были успокоить его, но он уже тогда задумывал проекты не менее обширные, чем те, какие уже исполнил; он думал о завоевании Китайской империи. Эта империя, населенная последователями Фо и Лао-киума, представляла для него громадную ниву пальм и лавров.
Но Тимуру нужно было быть осторожным с военачальниками, которые уже в предыдущем походе выказали свое неудовольствие. Чтобы уговорить их принять участие в его намерениях, он созвал общий совет, который открылся свадьбой шести мирз. Этот род парламента, во время которого происходили всевозможные торжества, продолжался целых два месяца. Послы Кастилии и Египта были приняты на нем с особенным отличием.
И лишь только Тимур стал твердо уверен в расположении своих воевод вследствие удовольствий, которые он им только что доставил, он созвал их на частный совет и сказал им следующую речь: «Храбрые товарищи! Вы знаете все милости, оказанные нам Богом, и наши завоевания достаточно доказывают Его благоволение к нам. Но увы! Нужно согласиться, что в восторге победы мы не раз забывались; и мусульманская кровь не раз проливалась совершенно напрасно. Это преступление, которое требует больших искуплений. Наши войска впадали в наши ошибки, и они также Должны разделить наше наказание. Китайская империя, полная идолопоклонников, представляет прекрасное поприще для нашего религиозного пыла. Идемте же разрушать храмы идолов и на их развалинах воздвигнем мечети! Пойдемте против этих неверных; очистимся их кровью: ибо, по словам Всевышнего, священная война искупает все грехи».
Энтузиазм седого предводителя увлек вождей; они отвечали только криками восторга и благословениями. Приготовления делались с неимоверной быстротой. Вот послы получили прощальную аудиенцию у Тимура. Отпуская их, Тимур не забыл своей обыкновенной щедрости. Поспешность солдат не позволила ему отложить выступление до начала весны.
Пять месяцев спустя после возвращения из великой экспедиции войско Тимура вновь выступило в поход; и, после того как астрологи заметили, что момент благоприятен, Тимур сел на великолепно убранную лошадь и, впереди многочисленной и блестящей свиты, в сопровождении 200 000 воинов в последний раз выехал из Самарканда.
Невозможно было выбрать менее благоприятного времени для похода: небо представляло одно сплошное облако; земля была покрыта толстым слоем снега; большое число солдат и лошадей погибло от холода. Но армия тем не менее продолжала свой поход. Она перешла через Яксарт [Сырдарью] по льду и прибыла в Отрар, расположенный около границ китайских. Этот пункт был назначен судьбою как место для окончания трудов и жизни Тамерлана.
Астрологи открыли на небе роковые предзнаменования. Вельможам дворца снились страшные сновидения, и пожар вспыхнул в Тимуровом помещении. Когда Тимур собирался отправить в Самарканд свой гарем, им овладела жестокая лихорадка, и ему казалось, что гурии приказывают ему покаяться. Чувствуя всю опасность своего положения, он захотел высказать свои последние желания. Вот почему, в присутствии своего двора, он назначил своим законным преемником Пир-Мухаммеда Джигангира и вручил ему управление религиозными и государственными делами.
