Сегодня утром лорд Роуленд прибыл на почтовом пароходе из Африки в Ливерпуль. Он должен был сразу же отправиться в Лондон, чтобы выступить на заседании Королевского географического общества с рассказом о своих исследованиях Золотого Берега и Конго, а также доложить Лиге по борьбе с рабством об усилиях, приложенных им для искоренения бесчеловечной торговли людьми. Пока он плыл через Атлантику, мы много раз обменивались телеграммами, и наконец нам удалось убедить лорда Роуленда почтить наше собрание не просто текстом обращения, но личным присутствием. Отсюда, из театра, он отправится прямо на вокзал. Я знаю, что в Лондоне его ждут с нетерпением, но лорд Роуленд разделяет общее убеждение всех членов нашей семьи: сначала Уиган, а уже потом — все остальное.
Во время своих путешествий по Африке лорд Роуленд, помимо всего остального, собрал также коллекцию археологических находок, остатков древних культур и просто разных любопытных вещиц, заслуживающих, по его мнению, изучения в Королевском обществе. Он согласился впервые публично показать здесь, на нашем празднике, одну из таких вещиц, которые он везет с собой в Лондон. Мне трудно скрыть чувство гордости, но я знаю: приветствуя здесь лорда Роуленда, я говорю от имени всех нас.
На сцене появился поджарый светловолосый человек. Пожав ему руку, Хэнни направился со сцены в партер, а зрительный зал, до самого последнего ряда, поднялся и стоя приветствовал Роуленда аплодисментами. Леди Роуленд даже приподнялась на цыпочки, лицо ее сияло гордостью. Лидия Роуленд хлопала так, что нацепленный у нее на запястье веер даже завертелся вокруг руки. Оркестр снова, с еще большим энтузиазмом грянул «Правь, Британия!»
— Первопроходец! Освободитель! Миссионер! — начала читать по бумажке девочка-королева. Дальнейшие ее слова потонули в новых приветственных возгласах и аплодисментах.
Роуленд слушал приветствие, стоя абсолютно неподвижно, что лишь еще сильнее приковывало к нему всеобщее внимание. Он обладал той прирожденной театральностью, которая, как вспомнил Блэар, действовала безотказно даже в Африке. Роуленд немного изменился по сравнению с тем пышущим здоровьем крепышом, каким он казался, когда впервые приехал в Аккру. Обычное влияние Африки, подумал Блэар. Так всегда: домой возвращается скелет, потом кости начинают обрастать понемногу мясом, а потом наступает шок от смены климата экватора на холодные моросящие дожди английской весны. Блэар сейчас почти сочувствовал стоявшему на сцене.
Волосы Роуленда, разделенные посередине пробором, падали с обеих сторон на лоб; под стать им была и жидкая бородка. Казалось, освещение сцены благоволило Роуленду, подчеркивая пропорциональность ничем не выдающихся черт лица. Стоя на сцене и вглядываясь в задние ряды зала, Роуленд был красив красотой склонного к философствованиям человека и чем-то напоминал Гамлета, перед тем как тот произносит свой знаменитый монолог. И на лесть он реагировал тоже как Гамлет — несколько отстраненно, как если бы она не имела к нему никакого отношения, что вызывало только все новые ее извержения. Хэнни дошел до своего места в первом ряду и сел. Взгляд Роуленда проводил епископа, потом выхватил из толпы сестру, задержался немного на ней, перешел на Шарлотту, сидевшую, опустив руки вниз. Затем беспокойно заметался по залу, пока не обнаружил в следующем ряду Блэара. И тут же загорелся каким-то внутренним огнем, словно ожил.
Трубные звуки рога просигналили завершение гимна «Правь, Британия!», и в наступившей тишине по залу пронесся шепот. Роуленд шагнул вперед, встав перед ящиком из красного дерева, и сдержанно кивнул — так, что жест этот можно было принять за скромный поклон героя. Дети-сироты пока еще оставались на сцене, шеренга их черных лиц блестела линией белозубых улыбок. Будь они настоящими африканцами, подумал Блэар, удирали бы сейчас со всех ног, спасая собственные жизни.
— Спасибо, спасибо, большое спасибо. Епископ просил меня сказать несколько слов. — Роуленд смолк, как бы не желая навязывать себя собравшимся. Голос его без усилий заполнял собой весь зрительный зал. Качество, очень важное для первопроходцев: книгами и публичными выступлениями они создают себе славу ничуть не в меньшей степени, чем научными исследованиями. «Наверное, я просто цепляюсь к нему по мелочам из-за того, что меня-то самого приглашают выступать только на кухне у Мэри Джейксон», — одернул себя Блэар.
— Путь до Африки не представлял собой ничего особенного, — начал Роуленд. — Мы отправились из Ливерпуля обычным почтовым судном Африканского морского пароходства, которое совершает рейсы с заходами на Мадейру, Азорские острова, Золотой Берег и в Сьерра-Леоне. Путешествие тянулось долго и скучно, пока мы не пересели на фрегат Королевских военно-морских сил, патрулирующий вдоль побережья Африки, чтобы перехватывать суда работорговцев. А уже с него мы попали в Аккру, на Золотой Берег, чтобы преследовать работорговцев на суше.
Роуленд отбросил со лба волосы и только тут впервые обратил внимание на выряженных под туземцев детей-сирот:
— Да. На суше. Самое скверное, что существует на побережье Африки, это смешение рас и народов. Те, в ком есть португальская кровь, получаются внешне привлекательными, английская же кровь очень плохо смешивается с африканской, и в результате рождаются неприятные, умственно ослабленные люди. Факт этот — лишнее напоминание англичанам, что в Африке на них лежит более высокая миссия, чем на португальских или арабских торговцах плотью.
Интересно, подумал Блэар, что в таком случае можно сказать о смеси крови кельтов, викингов и норманнов? — Вообразите, если можете, — продолжал Роуленд, — мир богатейшей и совершенно дикой природы, населенный рабами и работорговцами, заполненный всеми возможными хищниками, каких только создал неистощимый на выдумки Всевышний, мир, зараженный таким духовным невежеством, что он способен поклоняться бабуину, хамелеону, крокодилу. — Роуленд коснулся рукой деревянного ящика. — Одной из задач моей экспедиции было также изучение животных, точнее, образцов редких животных с целью развития науки — британской науки. Повторяю: то, что я вам сейчас покажу, всего лишь образец, имеющий чисто научное значение: надеюсь, он никак не заденет ваши чувства.
