Литмир - Электронная Библиотека

— Если бы я мог сказать вам, мамочка, одно-единственное словечко и вы могли посмотреть на меня; ох, нет у меня никого на свете, как были вы! — изливал свое горе Войтех, обнимая могилу матери, и слезы градом лились на зеленую траву и цветы. Один цветочек успокаивающе смотрел на него синим глазком, и мальчику казалось, будто это глаза его матери. Когда же он спустя долгое время поднял голову, над ним сверкала яркая звезда и с колокольни доносился благовест.

И мальчику показалось, будто возле него стоит мать и, как бывало, благословив его, говорит: «Теперь иди спать».

Войтех медленно поднялся и пошел в замок. Ложась спать, он пододвинул постель Жолинки вплотную к своей, обрадовался, когда песик прыгнул к нему, положил голову рядом с его головой и, поверяя ему свои горести и желания, проговорил:

— Подожди, я сделаюсь доктором; если с тобой что-нибудь случится, я тоже помогу тебе, потому что ты хороший песик.

Шепча что-то, сиротка уснул в слезах, а Жолинка, свернувшись около него калачиком, тоже задремал.

На следующий день приехали в замок гости; возвратился лесничий, и с ним пожилая дама и мальчик, немного моложе Войтеха. Господин Скочдополе принял их радушно, мальчика с большим волнением прижал к груди. Мальчик назвал его «дяденькой» и тоже горячо обнял. Лесничий прошел в свою комнату, даму с мальчиком господин Скочдополе сам проводил в отведенные для них комнаты, чтобы потом пройти с ними к барыне, которая во время болезни позднее, чем обычно, принимала гостей. Спустя некоторое время хозяйка дома передала, что ожидает их. Дама сказала мальчику:

— Сейчас мы пойдем к новой тете, Эмиль, относись к ней так же, как ко мне, чтобы она так же полюбила тебя, как я. Она хорошая и добрая, и тебе будет здесь хорошо.

Мальчик ничего не ответил, взял старую даму за руку и сказал:

— Но что будет, если тетечка не понравится мне так, как вы? Тогда я не смогу ее так же любить.

— Увидишь,— усмехнулась старая тетя, и они пошли к новой.

Лесничий сопровождал их.

Госпожа Скочдополе ожидала их, доктор стоял в нише у окна. Когда Иозеф открывал дверь, господин Скочдополе просительно взглянул на жену. Она хотела подняться, но не смогла: ей не позволили слабость и волнение. Очень приветливо, как со старинными знакомыми, которых давно не видела, поздоровалась она с гостями. Когда же дама, взяв мальчика за руку, представила его: «Это Эмиль» — и мальчик взглянул на нее такими глазами, которые за минуту перед этим просительно смотрели на нее, и она увидела в его лице родственные черты, улыбка удовлетворения пробежала по ее лицу, и, прижав к себе мальчика, она тихо проговорила:

— С этого дня ты наш сын!

С глубоким вздохом облегчения взял господин Скочдополе Эмиля за руку и сказал:

— А ты должен также очень полюбить мамочку!

— Это моя новая тетечка? — спросил мальчик.

— Я хочу, чтобы ты называл меня «мамочка», а дядю «отец», если ты наш сынок.

— Я буду любить и называть вас так, но и вы должны полюбить меня — так сказала тетечка! — воскликнул мальчик и, увидев стоящего на полке красивого бронзового коня, тотчас же попросил:

— Сними мне, пожалуйста, отец, этого коня, чтобы я лучше мог рассмотреть его, хорошо?

— Это конь мамочки,— ответил барин.

— Позволь, мамочка, пожалуйста.

— Хорошо, и возьми его в свою комнату, только следи за тем, чтобы он всегда оставался таким же красивым,— ласково сказала госпожа Скочдополе.

— А нельзя ли покрасить его в черный цвет? — спросил мальчик.

— Зачем? — удивились тетя и лесничий.

— Зеленых коней не бывает, а он зеленый. Лесничий и старая тетя хотели сделать ему выговор, чтобы он не переделывал всего по-своему, но у господина Скочдополе заблестели глаза, а барыня улыбнулась. Тут его взял под защиту доктор, он отговорил мальчика перекрашивать коня, рассказал ему о Войтехе и Жолинке, и Эмиль тотчас же попросил разрешения пойти к ним. Доктор сам проводил его.

Остальные долго еще сидели вместе, погруженные в серьезную беседу. Когда же посторонние ушли, господин Скочдополе наклонился к руке своей жены и промолвил взволнованно:

— Я никогда не забуду этого, Катержина, распоряжайся мной, я твой слуга.

— Не нужно, Вацлав, мой самый искренний друг,— ответила она, пожимая ему руку.

Так закончился первый визит Эмиля к барыне, к которому господин Скочдополе готовился много лет и на который жена не хотела давать согласия, хотя он так давно добивался этого.

Эмиль и Войтех, а также Жолинка быстро подружились, но песику Эмиль нравился не так, как Войтех. Войтех не осмеливался проявлять свои чувства к мальчику, так как по всему замку быстро распространился слух, что Эмиль сын родственника барина и что он будет когда-нибудь его наследником. Все в доме только и думали о нем, полюбили его и говорили друг другу:

— Он так похож на барина, как две капли воды, нельзя скрыть, что он из рода Скочдополе.

Старая ключница прекрасно знала всю историю и могла бы рассказать, чей это сын — брата или сестры, но она молчала. Только когда Войтех спросил ее однажды, есть ли у Эмиля мать, она сказала:

— Она умерла, когда родила его.

— А отец?

— Умер, когда он родился,— коротко ответила ключница.

«Ну вот,— думал Войтех,— он даже не может тосковать по мамочке, он не знал ее».

Госпожа Скочдополе медленно поправлялась, время отъезда в Италию было уже назначено. Господин Скочдополе и Эмиль уезжали вместе с ней, а для услуг барыня брала с собой Марьянку, к которой очень привязалась и которая охотно согласилась на это, так как видела, что нужна барыне. Но до отъезда случилось еще много происшествий.

Во-первых, барыня письменно назначила определенную сумму на воспитание и дальнейшее обучение Войтеха, которую в случае ее смерти должны были ежегодно выплачивать наследники. Этот документ она передала доктору. А тысячу дукатов, предназначенных когда-то из тщеславия для ухода за песиком и на его пенсию, она отложила на обучение студента из неимущих обитателей поместья.

Затем вместе с господином Скочдополе они составили необходимые документы об устройстве приюта для малолетних детей и больницы на шесть коек. План стройки и оборудования был доверен доктору, а управляющий получил приказ немедленно выполнить его.

Чтобы старая ключница могла уехать с барыней и перейти затем на другую должность, наняли новую. Ключницей стала жена Сикоры. Марьянка добросовестно посвятила ее во все тайны службы и полагала, что она быстро приноровится к новой жизни. Старательная, хорошая женщина не жалела о своей лачуге, дешево сдала ее и переехала в замок, чему больше всего радовался Войтех, так как он стал побаиваться, что останется там один. А жена Сикоры, считая, что причиной благополучия их семьи является не она, а Войтех, ухаживала за ним и берегла как зеницу ока, а оставшийся у Войтеха Жолинка постоянно получал на закуску особые лакомства. Когда же Войтех наказывал его, хотя барыня и не поручала ему этого, жена портного говорила:

— Ничего, мальчик, мы должны постепенно отучать его от излишеств, у него нет разума, чтобы понять, почему вчера было так, а сегодня иначе, пусть привыкает ко всему.

Так и случилось.

Госпожа Скочдополе сама хотела, чтобы Войтех оставался при Жолинке, «этом невольном спутнике стольких огорчений».

— И стольких радостей,— добавлял доктор.

А что стало с Кларинкой?

Она одевала барыню и неустанно преданно служила ей. Но в один прекрасный день Клару одели, причесали и вплели в ее волосы зеленый венок, затем она с женихом встала перед матерью и заплакала. Ее благословила мать, потом барыня, и все пожелали ей счастья — в тот день не было ей равной.

Поехали в церковь, потом состоялся вечер, на котором присутствовали самые близкие друзья, а слуги танцевали во дворе и пили за здоровье нового объездчика и его жены.

Все веселились, и барыня, казалось, тоже. Господин управляющий, на котором был новый сюртук, сшитый Сикорой, дал зарок никогда больше не заказывать костюмов в Праге, а когда он шел из замка, долго не мог попасть к себе домой, что с ним редко случалось.

19
{"b":"252357","o":1}