Затем Билли подмигивает мне, и я понимаю, что это просто шутка, чтобы скрасить как-то неудобный момент. Она не хотела меня никак обидеть, в конце концов, это именно я грубо пялилась на ее обнаженное тело. Осознав это, обида отступает. Она была именно тем ребенком, с которым я всегда хотела подружиться, потому что Билли была самой крутой девочкой в школе. Другие дети всегда были беспощадны со мной, но ни Лана, ни она никогда принимали участия в их издевательствах.

Я улыбаюсь в ответ.

— Ты действительно сделала это место по-настоящему красивым.

— Легко сделать что-то прекрасное, когда у тебя имеется неограниченный бюджет.

— Правда? — мой голос звучит недоверчиво. — Тебе разрешили обустраивать все, как ты хотела?

Билли кивает и откладывает фен.

— И Блэйк на это согласился? — спрашиваю я с любопытством. Я только однажды на вечеринке встретила его, когда он пришел за Ланой. Он был отпугивающим, как ад. Словно выточенный из камня, он стоял среди нас, надменно пренебрежительный, излучая собой полную сексуальную привлекательность. На мгновение наши глаза встретились, он окатил меня словно ушатом ледяной воды и не найдя ничего интересного пренебрежительно перевел взгляд. Было совершенно очевидно, что все мы намного ниже его. Он не остался надолго.

— Банкир? — спрашивает Билли, в ее голосе звучит снисходительность и даже какая-то неприкрытая нежностью. — Он может быть бесчувственным, но всегда оставался добр ко мне, и он любит Лану. — Она замолкает. — На самом деле, я никогда не встречала мужчину, который мог столь страстно любить. Он любит ее больше всего в мире.

Волна, раскаленной до бела зависти, поднимается внутри меня. Каждый раз у Ланы все получается. Она не только заманила в свои сети миллиардера, но сразила его на повал. Я делаю огромное усилие над собой, чтобы сохранить улыбку на губах.

— А что насчет сына?

— Он готов отдать свою жизнь за мальчика, но, если Сораб и Лана будут тонуть, и он сможет спасти только одного, он не колеблясь примет решение, и неважно, чего ему будет это стоить, он всегда выберет Лану.

Я храню молчание, восхищаясь, что, наверное, это должно быть бесценно, иметь такие чувства, потому что никто никогда не любил меня, не говоря уже о таком. Билли открывает шкаф и достает пурпурно-красную футболку, на которой зеленым написано: «Я могу сказать да», джинсы цвета спелого банана. Она быстро одевается, натягивает ботинки под леопардовый рисунок с красными подошвами и, хватает мужскую черную кожаную куртку с вешалки, поворачиваясь ко мне.

— Идем?

Мы ловим такси, и оно высаживает нас у ресторана, в котором Билли и Лана часто встречаются, чтобы поесть дим-сам. Лана звонит сообщая, что немного опоздает. Мы не ждем ее и входим внутрь. В ресторане отсутствует естественное освещение. Стены, покрыты черным лаком, ковер у нас под ногами цвета сажи, и сам ресторан освещен только точечными светильниками над столами, выделяя белые скатерти среди всеобщей темноты, словно белые лилии в пруду. Мы садимся за наш столик, и я выбираю место, лицом к двери, потому что хочу сразу же увидеть Лану, когда она войдет.

Приходит официантка, предлагая меню и спрашивая, чтобы мы хотели выпить.

— Водку, — весело отвечает Билли.

— Китайский чай, — медленно произношу я.

Я только успела сделать свой первый глоток, когда появляется Лана, неся малыша. Все головы поворачиваются в ее сторону. Нож впивается в мое сердце, потому что именно она и является самым живым воплощением иллюзорного качества — гламура.

4.

У него дурацкое имя, Сораб. Я назвала бы его Брэд. Он и выглядит как Брэд, с яркими голубыми глазами в окаймлении длинных загибающихся ресниц и самым серьезным лицом, которое я когда-либо видела у ребенка.

— Простите за опоздание, — запыхавшись извиняется Лана, и обходит вокруг стола, целуя в щеку сначала Билли, а потом меня. От нее чуть-чуть пахнет духами, и ее губы такие мягкие, когда прикасаются на мгновение к моей коже. Как ни странно, но поцелуй моего заклятого врага не вызывает у меня внутреннего содрогания, на самом деле, какая-то моя часть даже радуется.

Билли и я заверяем ее, что на самом деле она не опоздала, мы только что сами пришли. Пока она сажает Сораба на детский стульчик и дает ему несколько ярких игрушек, и Билли суетится с ребенком, я исподтишка наблюдаю за ней через свое меню. По правде говоря, я пребываю в полном шоке.

Я ожидала увидеть на ней одежду от дизайнера Маноло Бланик и бриллианты, но она одета в бежевый кашемировый джемпер, доходящий до бедра, черные узкие джинсы и в непритязательные, на плоской подошве сапоги для верховой езды, которые пестрят на страницах конных журналов. Они выглядят ничего из себя не представляя, но по стоимости всей одежды равна акрам земли.

— Девчонки, вы что заказываете? — спрашивает она, открывая меню, и блеск от массивного камня в обручальном кольце ослепляет меня.

— Совершенство! — восклицаю я. — Сколько карат?

Лана выглядит немного смущенной.

— Десять.

— Вау! Можно мне посмотреть?

Она протягивает мне руку, и я удерживаю ее изящные пальцы, кожа шелковистая, не грубая. За свои я чувствую смущение. Мои широкие обрубки исцарапаны шипами роз, а костяшки стерты от постоянного засовывания в горло, вызывая рвоту. Сейчас даже мои красивые розовые ногти выглядят броско и вызывающе.

От ресторанного освещения овальный розовый бриллиант выглядит настолько ослепительным, что от его блеска почти невозможно оторвать глаз. Чтобы показать все красоту и безупречность розового бриллианта, он установлен в огранке, не имеющей ни одного украшения. Я узнаю дизайн, потому что видела его раньше.

— Это Repossi, не так ли?

Лана выглядит удивленной и впечатленной.

— Да. Откуда ты знаешь?

— Видела в журнале.

— Ты очень наблюдательна, Джул? Оно сделано на заказ, и относится к коллекции «Скажи мне — «Да».

— Очень, очень красивое.

— Спасибо.

Я отпускаю ее руку, застаревшая зависть подымается во мне, портя мне настроение.

Появляется официантка, и Лана заказывает зеленый чай, который тут же хочу заказать и я. Его название звучит как-то более эксклюзивно, нежели тот китайский чай, который я заказала. Я помечаю себе, что нужно запомнить название и заказывать его в будущем.

Мы делаем заказ основных блюд и у нас забирают меню.

— Ваша свадебное приглашение действительно очень красивое.

Лана улыбается.

— Я рада, что тебе понравилось. Мне хотелось, чтобы Сораб тоже как-то принял в этом участие.

— Лично я думаю, что вам следует пригласить крутых зомби. Даже смерть не сможет отпугнуть нас, чтобы не присутствовать на таком событии, — говорит Билли.

— Ты можешь сделать себе такое, когда будешь выходить замуж, — парирует Лана.

— Я никогда не выйду замуж. Мне не нужно общество, которое диктует свои условия и говорит мне, что мне необходимо пожениться. Я не люблю, черт побери, делать то, что мне не хочется делать.

— В самом деле? Ты никогда не хочешь выйти замуж? — спрашиваю я.

— Если я это когда-нибудь сделаю и выйду замуж, то это событие произойдет на пляже, и я буду босиком, и ни одного чиновника «скрепляющего брак» не будет в поле моей видимости. Не будет ничего — ни свадебного платья, ни торта, ни гостей. Просто солнце, море, песок, кокосовые пальмы и услужливый бармен.

Лана заливисто смеется.

— Как продвигается подготовка к свадьбе? — интересуюсь я.

— Ну, если говорить совершенно честно, я понятия не имею. Блейк запретил мне что-либо делать. Он говорит, что это только шесть часов из нашей жизни, и он не позволит мне из-за этого впасть в стресс и принимать антидепрессанты, разрушая четыре месяца нашей жизни. Меня лишь только приобщили к выбору места, согласованию списка гостей, и к моему свадебному платью.

Она вся светится, глядя на нас, совершенно не замечая враждебности, направленной по отношению к ней.