— Ты хочешь пить? — его голос звучит отстраненно, словно мы вежливые незнакомцы, встретившиеся в поезде, и он меня спрашивает: «Это место занято?»

— Да.

— Я пойду, принесу, — говорит он и подымается, чтобы сесть.

— Постой, давай я схожу.

Я подбираю махровой халат с пола, одеваю и на полусогнутых ногах выхожу из спальни. Мне нужно уйти от него, нужно время, чтобы осознать, что он сотворил с моим телом. Такой эксперимент испугал меня. Я стою в гостиной и смотрю через стеклянную стену в ночь, на небе появилась растущая луна, а звезд нету.

Я буду просто круто, сексуальной. Он совершенно не интересен мне, и поэтому я смогу делать с ним что угодно, а также говорить что угодно, и это не будет иметь никакого значения. Теперь я понимаю, что приняла верное решение. Он — превосходный учитель, я смогу у него очень многому научиться.

Прохожу мимо обеденного стола, его тарелка все еще здесь, но мясо исчезло. Видно, кот приходил за ним. Я смотрю на пюре. Холодное, слипшееся пюре. Я не решаюсь, вспомнив про сливочное масло и, калории. И кот, скорее всего, лизнул его. Я разворачиваюсь, чтобы уйти, и останавливаюсь, поворачиваю обратно. Пальцами я зачерпываю остатки пюре и кладу в рот. Я не почувствовала вкуса, просто глотаю противный комок.

Я облизываю свои пальцы и смотрю на стол. Наверное, теперь он поймет, что это я доела, поэтому счищаю остатки еды в мусорное ведро, споласкиваю тарелку и ставлю ее в посудомоечную машину. Затем наполняю стакан водой и быстро покидаю кухню, подальше от места преступления. Кот сидит на своей подушке, наблюдая за мной устрашающе яркими глазами.

— Слава богу, ты не можешь говорить, — говорю я ему.

Я чувствую у себя холодный комок картофельного пюре и странное чувство вины. Завтра я буду хорошей.

18.

Когда я возвращаюсь, в комнате горит одна лампа, стоящая на прикроватной тумбочке, а он лежит, подпирая подушки.

Я сажусь на кровать и передаю ему стакан, странно никаких проблем не возникает, я не чувствую разрядов электричества.

— Спасибо.

Я наблюдаю, как он пьет. Он выглядит очень красивым в этом мягком свете. Я отвожу взгляд и оглядываюсь. Напротив, кровати находится металлический шест. Удивленно я смотрю на него.

— Это шест для стриптизерш?

— Ага. Эта квартира сдавалась в аренду большой шишке в городе. И когда он съехал, шест все равно остался.

— Угу, съемщик должно быть предложил ему покинуть это место, как только обнаружил его?

Он небрежно пожимает голым плечом.

Я перекидываю ноги на кровать и опираюсь спиной на подголовник.

— Город мальчиков, наркотиков, шлюх и проституток. Он должно быть устраивал здесь вечеринки.

— Танцовщицы на шесте не проститутки. Я знавал несколько из них, у них золотое сердце.

— Ах! — У меня возникает укол ревности. Где же он с ними встречался?

— Впрочем, — добавляет он, — лучшие танцоры — это своего рода артисты, которые превратили свои тела в настоящее произведение искусства. Ты должны попробовать как-нибудь. Это очень сильно возбуждает мужчин.

Я смотрю на него.

— Ты думаешь, мне стоит научиться танцевать на шесте?

— Почему бы и нет? Джеку это может очень даже понравится.

— И ты думаешь, что мое тело достаточно хорошо для него.

— Лучшие танцоры на шесте пышные женщины, но у тебя получится.

— Как ты думаешь, Лана красивая?

Он хмурится.

— Лана? Жена Блейка?

— Mмнн.

— Да, очень, но слишком тонкая на мой вкус.

— Она худее меня?

— Нет, ты тоньше.

— Правда? — Я чувствую теплоту внутри своего живота. — Я тоньше, чем она?

— Первый раз, когда я тебя увидел, мне захотелось тебя накормить.

Я смотрю на него с любопытством.

— Почему тебе нравятся толстые девушки?

— Они кажутся более чувственными. Их душа часто более щедра на ласки.

Следующий вопрос кажется очевидным.

— Тогда почему же ты спишь со мной? — его ответ не так очевиден.

— Встань и сними свой халат, — говорит он очень тихо, но в голосе слышатся стальные нотки.

— Нет, — моментально отвечаю я, не колеблясь.

— Мое желание, чтобы ты была голой, когда я этого хочу, — Он смотрит на меня, не мигая. Снова я вспоминаю охотника. Безжалостного. Он охотится на меня, не двигаясь с места. Я хочу опять ответить нет, но посмотрев в его глаза, которые обещают мне, что если я сниму свою одежду, то для меня это может оказаться более приятным. Ему удалось разбудить меня от долгого сна и теперь я хочу еще.

Я встаю и развязываю халат, который падает вниз, но не могу выдержать его обжигающего пристального взгляда. Мои руки инстинктивно закрывают грудь и треугольник волос между ног. Он крадучись подползает вперед по кровати и, стоя на коленях, убирает мои руки, удерживая мои запястья по бокам тела.

— Никогда не закрывай себя. Ты родилась, чтобы быть обнаженной.

Он отпускает мои запястья, опускается на колени, гордый и голый, как в день, как он родился, и разглядывает мое тело, пока я борюсь с желанием прикрыть себя руками снова.

— Ах, прекрасная, — шепчет он наконец, и приближается своим ртом к моему соску, захватывая его.

Я ахаю.

Он сосет.

Меня бросает в дрожь и вырывается стон.

Он зарывается лицом между моих грудей, его ресницы отбрасывают тени на щеки.

— Как ты можешь доставить удовольствие, если несчастна в своем собственном теле? – спрашивает он нежным голосом.

Я прикусываю нижнюю губу, потому что он пробудил во мне сильное желание. Грудь, которую он сосал, ноет и покалывает. Как будто он услышал мое желание, потому что его рука скользит между моих ног, и я выдыхаю, раздвигая ноги. Он убирает руку и отодвигается.

— Руки за голову.

Я повинуюсь и от такого положения моя спина непроизвольно выгибается, выставляя грудь вперед, заставляя меня чувствовать себя более уязвимой, и каким-то непонятным способом еще более делая меня нагой. Все мое тело горит от желания и сгорает от стыда от такой открытой позиции. Он ничего не делает, просто продолжает в упор смотреть на меня, пока складки между ногами не начинает набухать и покалывать от напряжения. Я стою перед его взором, чувствуя себя больше, чем голой и беспомощной.

— У тебя самая красивая грудь, какую только можно вообразить. Твердая, полная, округлая с розовыми сосками, настолько идеальной формы, что кажется, как будто это подделка.

Это я знаю, потому что это чистая правда. Моя грудь — это мой лучший актив. Она точно такая, как он описал: розовые соски, полная и округлая, без прогиба вообще. Он обхватывает одной рукой грудь и нежно начинает массировать ее. Я беспомощно содрогаюсь.

— Мне необходимо поиметь тебя снова.

Вторую руку он опускает ниже, и вставляет два пальца в мои ноющие складки. Пальцами, которые находятся внутри меня, он притягивает меня к себе. Я ахаю от неожиданности. Рука, находящаяся внутри меня — это изысканно, у меня возникают грязные и эротичные мысли по поводу моей киски. Он облизывает внутреннюю поверхность моего бедра, у меня начинают трястись коленки.

Все происходит моментально. Другой рукой он обхватывает меня за талию, я отрываюсь от пола, и оказываюсь на кровати, на спине. Он раздвигает мне ноги и, собранную мою же жидкость распределяет по клитору, кружа вокруг него. Мои бедра сами собой приподнимаются, голова вдавливается в подушку, позвоночник выгибается.

— Ты готова полностью подчиниться мне?

— Да, да.

Он улыбается, какой-то странной улыбкой. Затем он накрывает мой рот ладонью. Я смотрю на него с ужасом, и мое тело готовится дать отпор, но где-то глубоко внутри себя я знаю, что бояться нечего, но страх все равно поднимается во мне.

— Давай не будем будить соседей, — говорит он, погружая пальцы в меня и продолжая играть с клитором. Но, кажется, он действует по своему собственному плану. Два раза мое тело сжимается и начинает вибрировать, пытаясь найти освобождение, но в этот самый момент он вдруг останавливается. Меня охватывает разочарование.