Литмир - Электронная Библиотека

– Конечно, – сразу согласилась она. – Нельзя этого так оставить. Мы должны найти виновного и позаботиться, чтобы он не ушел от наказания.

Мы все посмотрели друг на друга, понимая, какое неприятное занятие нам предстоит.

– Выедем завтра рано утром, – сказала она.

– Банни предлагает сопровождать нас, – сообщила я.

– Как любезно с вашей стороны, мистер Смайт. В глазах ее появились слезы. Шатаясь, она встала. – Я попрошу горничную унести чемодан, – сказала она. – Хедер, положи вещи отца в него, мы захватим их в Брайтон как вещественную улику.

– Я все сделаю, – пообещала я, погладив ее руку.

– Бедная Хедер, – продолжала тетушка со слезами на глазах.

Я знала, о чем она думала, поднимаясь в свою комнату. Она размышляла о том, как это событие может отразиться на возможности моего замужества. Как любящая мать она мечтала о блестящей партии для меня. Чтобы найти жениха в Лондоне, я уже становилась немного перезрелой, но было много других мест, где не предъявляли таких жестких требований. Бат, например, где можно было встретить много представителей высшего света. У нее были там друзья, она там жила много лет. До папиной смерти она говорила о поездке на этот курорт. Сейчас, с ее утонченностью, было не время строить подобные планы, но я знала, что по истечении года траура, она вернется к этому вопросу.

Хотя девушка, чей отец замешан в скандальной истории, вряд ли могла рассчитывать на внимание высокопоставленных особ. Может быть, удастся не поднимать много шума с расследованием. Несколько вопросов в отеле, где останавливался отец. Вполне вероятно, что женщина все же замешана. Отец был достаточно молод и, видимо, нуждался в обществе женщин. $Или могло быть что-нибудь вроде игры с каким-нибудь аферистом в карты. Второй вариант, хоть и неприятный сам по себе, не бросал тени ни на отца, ни на дочь. Любой мог попасться на крючок к мошенникам. Но что это за шарада с переправкой тела в Лондон, прежде чем доставить его домой? Здесь все не так просто. Надо соблюдать предельную осторожность.

Глава вторая

Когда тетя Ловат вышла, Банни напомнил, что я собиралась поговорить со Сноудом. Он полагал, что от этого человека можно будет узнать важные подробности, и добавил:

– Вот и еще один слуга, от которого можно избавиться.

Банни надеялся, что я обрадуюсь возможности сэкономить немного на оплате прислуги.

– Что вы собираетесь делать с голубями? – спросил он.

– Не представляю. Если бы мистер Пелетье был здесь, он бы взял их. Отец увлекся птицами именно благодаря мистеру Пелетье. Он был бельгиец, и уже давно вернулся на родину. Они там очень серьезно занимаются выращиванием голубей. Может быть, Сноуд освободит меня от птиц.

– Но вы и не собираетесь подарить ему голубей?! Пусть он купит их. Ваш отец заплатил за них солидные деньги. Тех, которых он вырастил раньше, он продал. Не позволяйте Сноуду воспользоваться вашей неопытностью, моя дорогая.

– Что мне прикажете делать с ними? – сокрушалась я, пока мы шли к лестнице, ведущей на голубятню.

Подниматься надо было высоко. Отец застеклил открытую галерею верхнего этажа и превратил ее в голубятню. Она тянулась вдоль южного фасада дома и выходила на Ла-Манш. В ясную погоду с нее можно было рассмотреть берег Франции. Женская часть семейства Хьюмов, стоя на этой галерее, высматривала корабли, на которых плавали их мужья, со времен королевы Елизаветы. Весной застекленные рамы поднимались, оставалось только проволочное заграждение, мешавшее птицам улететь. Перед застекленной частью галереи находилась сторожевая башенка, дверь из которой вела на лестницу.

Башенка не была застеклена. С нее открывался вид на много миль вокруг. Этот день был туманным, как и большая часть остальных в это время года. С океана дул холодный сырой ветер. Он пронизывал насквозь и портил прическу. Голубятня встретила нас воркованием птиц. Одни сидели на жердочках, другие неуклюжей походкой важно расхаживали по полу, вытягивая вперед шеи при каждом движении лапок. Сноуд содержал голубятню в чистоте, но голубиные перья держатся не очень крепко, и одно парило в воздухе, гонимое ветром. Кроме перекладин, на которых сидело около дюжины птиц, на голубятне было небольшое деревце, предмет особой гордости хозяина. Это была маленькая яблонька, росшая о деревянной кадке. Пользоваться растением дозволялось голубю по имени Цезарь и иногда его подруге Клео. На этот раз дерево пустовало. Птицы были самых разнообразных расцветок. Одни серые или коричневатые, другие переливались фантастическими сочетаниями зеленого, розового и золотого. Отец знал родословную каждого из своих более сотни голубей, но должна признаться, что меня птицы утомляли. По мне уж лучше бы папа разводил лошадей или даже попугаев, если уж его так тянуло к птицам.

Голуби производят впечатление глупейших созданий. Я знала, что они моногамны, меня страшно удивляло, что эти бесформенные комочки выбирают себе супруга на всю жизнь, как люди. Мне было известно также, что самыми замечательными экспонатами в коллекции были Цезарь и Клео. Цезарь преуспевал в спортивных состязаниях, Клео была ценной производительницей. Отец обычно не использовал производителей в гонках, хотя Клео в молодости выиграла несколько состязаний. Смуглый молодой человек с засученными рукавами тщательно осматривал мешки с кормом в дальнем углу голубятни. Он повернулся к нам и отрывисто поздоровался. Мне всегда было немного не по себе в присутствии Сноуда. Он вызывал какое-то внутреннее беспокойство. Смущало хотя бы то, что он никогда не одевался, как подобало слуге, а носил поношенный голубой сюртук из тонкого сукна, словно с плеча джентльмена. В более теплые дни на нем была рубашка с засученными рукавами, а иногда и жилет. Ходил он слегка вразвалку, его проницательные черные глаза светились слишком уж большим для слуги умом. Он никогда не оказывал должных знаков почтения ни отцу, ни мне. Чтобы не встретиться с ним, я редко поднималась на голубятню. Папа говорил, что в Англии он был один из лучших знатоков голубей, видимо, поэтому он важничал не в меру.

Как обычно, Сноуд не подошел, а продолжал работу, ожидая, что мы подойдем к нему сами. Мне стало от этого неуютно, но пришлось позвать:

– Сноуд, мне нужно поговорить с вами.

– Сейчас, мисс – бросил он через плечо, продолжая заниматься кормом.

– Я спешу, – настаивала я резко, меня ужасно раздражало, что он называет меня мисс, а не «мэм», что было бы более почтительно по отношению к хозяйке дома. Особенно меня задевало, что он позволяет себе неучтивость в присутствии Банни. Просто невозможный человек. Можно было подумать, что это его собственная голубятня. Наконец, Сноуд подошел своей неторопливой походкой, расправляя на ходу плечи.

– Чем могу служить, мисс Хьюм?

Его речь была без простонародного акцента, хотя непонятно, как он мог научиться правильно говорить. Мне было известно, что до Грейсфилда он служил у герцога Прескотт в Уняжшире, ухаживал за птичником герцогини. Если бы я была герцогом, я бы этого человека не подпустила бы к жене ближе, чем на милю.

– Хочу задать вам несколько вопросов, по поводу папиной последней поездки. С кем он должен был встретиться?

– Он поехал на заседание Общества Голубеводов, – ответил он, а взгляд его дополнил – как вам самой хорошо и известно.

– Нет, тут дело не в Обществе. Он не говорил, случайно, может быть, он собирался встретиться с каким-то человеком?

– С неким мистером Джоунзом, – сказал Сноуд, при этом он не то чтобы ехидно усмехнулся, но чувствовалось, что ему стоило труда сдержать ухмылку.

– В Брайтоне или Лондоне?

– В Лондоне, мисс.

– У вас есть адрес мистера Джоунза?

– К сожалению, нет, мисс.

– Как его зовут?

– Мистер Джордж Джоунз, кажется.

После нескольких десятилетий царствования Короля Джорджа, это имя стало самым популярным в Англии, что касается фамилии Джоунз, она не уступала в популярности имени Джордж.

3
{"b":"25225","o":1}