Двор гостиницы напоминал свалку ящиков, коробок, мусорных корзин и прочей рухляди. За этими завалами мог незаметно притаиться человек, например, Хартли или, что было еще хуже, один из Джентльменов. Джонатон был наслышан о злых шутках, которые позволяли себе в прошлом веке искатели легкой наживы по отношению к мирному населению — засовывали головой в кроличью нору, вставляли разветвленный сук меж ног, чтобы бедняга не мог выбраться. А то и просто перерезали горло, если считали, что человек встал у них на пути. Сердце юноши гулко стучало от волнения, когда он обшаривал кучи мусора.

Джонатон ничего не обнаружил и уже собирался идти дальше, как вдруг его осенило. За двором можно было наблюдать из окна кухни. Он решил вернуться в дом, сделать пару комплиментов ворчливой поварихе и похвалить ее угощение. С намерением привести план в исполнение он повернул к гостинице. Подойдя к зданию, он обратил внимание на приставленную к стене лестницу. Он был уверен, что раньше ее здесь не было, иначе он бы обязательно заметил. Юноша поднял голову и увидел, что она ведет к одному из окон. Поймал вора на месте преступления! Что это за комната? Не Мойры и не его, по крайней мере. Вероятно Хартли, либо Стенби или Понсонби. Окно было ближним к заднему крылу дома. Джонатон почувствовал благодарность к тому, кто собирался поживиться за счет Стенби, и решил, что не в его интересах прятать за решетку бедного фермера, решившегося облегчить карманы мошенника, наполненные неправедно нажитыми деньгами.

Джонатон присел за колючим кустарником и приготовился наблюдать. Через некоторое время из окна показались ноги очень маленького размера, которые пытались нащупать лестницу. На ногах были вечерние туфли. За ними показалось туловище и голова, несомненно принадлежавшие Понсонби. Кого мог испугать Понсонби? Джонатон вышел из укрытия и произнес решительно:

— Ага, попались, Понсонби! Верните то, что вы украли, и я обещаю не вызывать полицию.

От неожиданности Понсонби потерял опору и рухнул на землю. Он не очень ушибся и виновато посмотрел снизу вверх на своего обличителя.

— Сэр Дэвид, добрый вечер. Оставил на столике ключ, когда выходил, вот возьмите.

Он шатаясь встал на ноги, достал из кармана ключ и протянул Дэвиду.

— Лежал там, где я его оставил. А теперь не проводите ли меня до моей комнаты?

Джонатон провел Понсонби в дом, но не пошел наверх, а предоставил ему самому осилить ступени. У него были дела поважнее. Он направился сразу же в кухню, где неутомимая Мегги вся была в работе.

— Пришел, чтобы поблагодарить за отличный обед, — обратился к ней Джонатон с обворожительной улыбкой.

Личные изъявления благодарности были новинкой для Мегги Буллион. Иногда постояльцы заходили на кухню, но в основном затем, чтобы пожаловаться на жесткое мясо или скисшее молоко. Похвалу ей еще не приходилось слышать. Оправившись от удивления, она пробормотала:

— Что вы… спасибо, сэр… очень любезно с вашей стороны…

Джонатон взглянул на горы посуды, сваленной около раковины.

— Сколько у вас работы, миссии Буллион. Одна посуда чего стоит.

— Да, и все это будет блестеть, прежде чем лягу спать. Сэл, налей горячую воду в раковину!

Уилф вбежал с блюдом, прося хозяйку положить еще конфет и других сладостей. Джонатон непринужденно проследовал к медным подносам с печеньем, пирожными и бизе, чтобы полакомиться миндальным печеньем. Пока слуги были заняты работой, он оглядывал через окно двор. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел человека, переходившего от ящика к ящику и заглядывавшего внутрь каждого из них. Вот он нагнулся и достал что-то похожее на плоский кусок дерева примерно трех футов в длину и ширину. Джонатон узнал Хартли, который тут же исчез, словно растаял в воздухе. Джонатон заключил, что доска скрывала тайник, где хранилось бренди.

Посчитав, что видел достаточно, юноша, прихватив еще несколько печений, вернулся в Большую Гостиную.

— Хартли исследует задворки, — сообщил он леди Марчбэнк. — Он нашел тайный ход.

Леди Марчбэнк побелела.

— Какой дотошный! Его молчание обойдется нам в копеечку.

У нее разболелась голова, и она вскоре уехала, спеша доложить мужу о случившемся.

— Лучше верни сапфиры, Мойра, — сказала она перед отъездом. Мойра вручила ей драгоценности.

Проводив леди Марчбэнк, брат и сестра Тревизики вернулись в гостиную, шепотом обсуждая увиденное Джонатоном.

— Я не сомневаюсь, что Хартли сыщик, посланный из Лондона, — сказал Джонатон. — Если его не остановить, он прихватит с собой лорда и леди Марчбэнк в наручниках.

— Он не сможет узнать, что Марчбэнк замешан. Ему придется потратить время, чтобы выследить его.

«И какой хитрец, — подумала она, — притворился, что остается исключительно ради нее».

— Нужно не спускать с него глаз и разгадать его намерения, — не без удовольствия сказал Джонатон.

Пока они беседовали, вернулся Хартли с самым невинным видом. Увидев, что место, где сидела леди Марчбэнк, пусто, он присоединился к Тревизикам.

— Выходил покурить, — заметил он. — Чудесный вечер.

— Да, я тоже выходил подышать свежим воздухом, — отозвался Джонатон. — Как раз рассказывал леди Крифф, что налетел на Понсонби. Он уже пьян в стельку — свалился с лестницы.

Хартли бросил на леди Крифф иронический взгляд.

— Виноваты вы, миледи, не нужно было угощать его шампанским за обедом. Меня вы не угощали.

— Что он делал на лестнице? — спросила Мойра, сразу обратив внимание на эту деталь.

— Забыл ключ в комнате. У Буллиона наверняка есть запасной, но он то ли не сообразил, то ли постеснялся к нему обратиться.

Хартли заинтересовался. В первый вечер Понсонби великолепно изобразил опьянение, но когда шел к себе, не было и следа неустойчивости в походке и движениях.

— В какое окно он лез? — спросил Хартли.

— В свое, последнее перед задним крылом.

— Но это не его комната! — воскликнула Мойра. — Он же занимает номер напротив нас, через холл. Это номер майора Стенби.

— Клянусь Богом, ты права! — встрепенулся Джонатон. — Но ключ был у Понсонби в кармане. Он, наверное, взял ключ майора. Интересно, он и в самом деле был пьян или прикидывался?

— Я поговорю с ним, — сказал Хартли.

— Думаю, что сейчас он уже вернулся в свою комнату. Давайте сначала уберем лестницу, а то воры могут соблазниться.

— Прекрасная мысль, — согласился Хартли. Джентльмены вышли, оставив Мойру в гостиной.

Когда они подошли к боковой части дома, лестницы уже не было.

— Но она была здесь совсем недавно! — воскликнул Джонатон.

— Я вам верю, сэр Дэвид.

— Наверное, Буллион убрал ее.

— Возможно.

— Однако я чувствую, что вы так не думаете, мистер Хартли.

— Вы правы, сэр Дэвид. Подозреваю, что ее убрал сам мистер Понсонби. Он пытался украсть шкатулку вашей матушки, но ошибся комнатой.

— Неужели?!

— Надо предупредить леди Крифф, что он может быть вовсе не так пьян, как хочет казаться.

— Вы имеете в виду, что он обычный вор? Но он принадлежит к избранному кругу, знает всех высокопоставленных лордов и леди.

— Так он говорит. Легко бросаться известными именами, если аудитория не может тебя проверить и уличить.

— Да, вы правы, — согласился Джонатон, сдерживая улыбку. — Любой из нас может оказаться не тем, за кого себя выдает. Мы с вами тоже, — Джонатон улыбнулся, довольный своей находчивостью.

— Я? — переспросил Хартли. — Если бы я хотел выдать себя за другого, я бы не представился скромным, ничем не примечательным мистером Хартли, а сделал бы себя герцогом.

— Я не хотел сказать, что вы не мистер Хартли. Я только подумал, что цель вашего приезда сюда может быть иной, чем вы утверждаете.

— Например, какой же?

Джонатон пожалел, что начал разговор. Он пожал плечами.

— Откуда мне знать?

Так как продолжение разговора не сулило ничего хорошего, Хартли заявил, что хочет зайти к Понсонби.

— Я пойду с вами, — объявил Джонатон.