– Боже! Ты не enceinte?

– Que? – Что такое enceinte?

– Ничего, дорогая, я просто глупая старуха. Этого, конечно, не может быть, если только подобный казус не произошел до того, как ты уехала из Испании или на борту корабля. В любом случае, это не моя вина.

– Речь идет о моем отце.

– Ты скучаешь по нему?

– Да, очень. Но в данный момент меня волнует не это. Все дело в миссис Петрел-Джоанз, – сказала она и, открыв сумочку, достала предмет своей преступной тайны. – Понимаете, мне надо отыскать эту особу, а Эдуарде не хочет, нашей встречи, запрещает общаться даже с теми, кто хоть что-то знает о ней. А если папа женится на миссис Петрел-Джоанз, ему, возможно, не понравится, что я не поставила в курс дела Эдуардо. В Испании эту даму не считают declasse. Ведь ее охотно принимали даже при дворе.

– И будут принимать здесь, – твердо встала на защиту незнакомки леди Хедли. – Никогда не слышала подобных глупостей. Я пока хозяйка в этом доме, а не лорд Северн.

– Тогда разрешите мне поместить Объявление в журналах с адресом этого дома?

– Ну, конечно! Я сама немедленно начну наводить справки об интересующей твою семью даме.

– Как ты думаешь, Эдуарде сильно рассердиться?

– Я не обращаю внимания на его плохое настроение, но, чтобы не видеть его осуждающей физиономии, давай сохраним все в тайне. Будем держать Эдуарда в неведении ради нашего собственного блага. А теперь отправляйся в свою комнату и пиши объявление. Утром я отправлю лакея в редакции всех журналов.

– Ты такая simpatica, Madrina! Почему же у тебя столь надменный сын?

– Он в отца. Я и с Хедли ничего не могу поделать. Потому и сбежала в Лондон одна этой весной – хочу вернуть бодрость духа, растраченную за долгую зиму. Я слишком устала от пререканий по каждому поводу. Поэтому я слушаю то, что он говорит, поступая так, как считаю нужным.

– Было бы лучше приручить его в детстве. Львенка выдрессировать легче, чем взрослого льва.

– Да, я должна была пресечь выходки своего мужа давным-давно. Любая мелочь, хоть немного выходящая за рамки общепринятого, выводит его из душевного равновесия. Он не желает, чтобы я меняла шторы или мебель, или приглашала к обеду кого-то нового. Не представляю, как это он еще не тори, разве только потому, что его семья испокон веков виги, а ему не нравится что-либо менять.

И лишь после того, как Хелена вернулась к себе в комнату, леди Хедли опомнилась и пожалела о том, что не сказала Хелене об Эдварде. О том, что ее сын в этом плане совсем не такой, как отец. Но постепенно успокоилась, надеясь что у Хелены не сложится превратного мнения об Эдварде. Эти двое так хорошо подошли бы друг другу, по крайней мере, до тех пор, пока невероятное упрямство не доведет обоих до серьезных стычек.

Северн уже неоднократно наслаждался великолепием Ричмонд-Хилла. Узнав, что Марион будет сопровождать Хелену и Рут-леджа в этой поездке, он решил, что еще один компаньон не требуется. Его слишком частое появление в компании Марион могло позволить местным дамам сделать неправильные выводы.

Ричмонд-Хилл считался излюбленным местом дневных прогулок местной знати. Привлекали красота водоемов и уединенные павильоны. Конечной целью приезжавших сюда компаний служила гостиница под названием «Звезда и Орден Подвязки». Здесь подавался великолепный ароматный чай. Ожидая, пока освободится столик, герцог и две его дамы захотели взглянуть на тщательно ухоженный сад в итальянском стиле, разбитый возле гостиницы.

– Как здесь чудесно! – восторгалась Марион, обозревая панораму, раскинувшуюся у их ног, поскольку известная гостиница была построена на вершине живописного холма.

Нельзя было отрицать его красоту. Не большие пригорки, повсюду пестревшие цветами, не могли оставить равнодушным. Но эта красота казалась Хелене какой-то чересчур робкой, ограниченной. Что-то тосковало в девушке по знакомому гордому величию испанской природы. Она подумала, что Ричмонд-Хилл походил на английскую леди, прекрасную благодаря искусству и изобретательности, а не природной естественности. Даже это искусство и изобретательность не имели красоты смелых, рельефных черт Испании.

Хелена горестно вздохнула, вспомнив родину, и произнесла те слова, которые от нее ожидали:

– Он очарователен. Никогда не видела ничего подобного прежде.

Она повернулась, широкой улыбкой подтвердив свой восторг, и увидела Мальверна, в упор смотревшего на нее из-за плеча Марион. Он был не один. Вокруг него собрались не знакомые Хелене леди и джентльмены.

Так как вся компания выглядела вполне респектабельно, Хелена, не колеблясь, извинилась перед своими спутниками и подошла к Мальверну.

– Господин Мальверн, я так надеялась, что вы навестите меня, – сказала она.

Мальверн отвесил грациозный поклон.

– Леди Хелена! Вот сейчас пейзаж кажется совершенным. Без вас в нем явно что-то отсутствовало.

– Вы очень галантны, господин Мальверн, но вам не удастся отвлечь меня от главного. Вы нашли миссис Петрел-Джоанз?

– Я собирался заглянуть к вам сегодня чуть попозже. Ваша просьба не забыта, леди Хелена. Мне не удалось раздобыть адреса вашей знакомой, но я узнал, что ее можно частенько застать в небольшом кофейном магазинчике, где собираются испанские coterie. Он называется «Эль Кафето». Там обычно встречаются испанские эмигранты. Думаю, нам ничто не помешает съездить туда как-нибудь утром?

Хелене хотелось, чтобы Мальверн сам посетил это место и узнал для нее адрес Мойры. Возможно, просьба поехать с ним вызвана просто желанием побыть в ее обществе, но, в конце концов, он ей ничем не обязан. Мальверн и так много сделал для нее. Поскольку леди Хедли теперь на ее стороне, Хелена согласилась. Утреннее время вполне устраивало ее. Северн обычно по утрам работал в парламенте. Она постарается вернуться к его приходу, и он даже не узнает, что она куда-то отлучалась.

– Очень мило с вашей стороны. Какое время вас устроит?

– Одиннадцать часов утра? Мне заехать за вами?

– Да, пожалуйста, – нетерпеливо сказала Хелена.

– Нам, наверное, следует поехать в вашем экипаже. Мне еще не удалось приобрести собственный выезд. Но у вас, я знаю, есть свой экипаж. Вы смотрелись просто великолепно, промчавшись, словно ветер, по Бонд-стрит. Прохожие оборачивались вам вслед.

– Вы явно мне льстите, господин Мальверн. Я лишь новичок в этом сложном искусстве. Может быть, нам удобнее встретиться в самой кофейне?

– О, нет, – рассмеялся Мальверн. – Если вы убедите свою патронессу позволить мне переступить порог вашего дома, то лучше я все же заеду за вами.

– Вы постоянно дурачитесь, – рассмеял-лась Хелена, немного смущенная тем, что принимает от него помощь в то время, как сам Мальверн даже не уверен, позволят ли ему войти в дом лорда Хедли.

– Я буду у вас ровно в одиннадцать. Вы увидите, как я стремлюсь завоевать ваше расположение, ведь встать с постели раньше полудня – пытка для меня.

– Вам следует стыдиться подобного признания, оно наводит на мысль, что до рассвета дома вы не появляетесь.

– Леди Хелена, вам самой следует когда-нибудь попробовать, – дерзко заявил он. – В Лондоне можно провести время гораздо веселее, чем на приемах у Альмака.

– Не искушайте меня, господин Мальверн. Буду с нетерпением ждать вас завтра в одиннадцать.

Хелена присоединилась к своим друзьям. Она отметила, что Марион сделала попытку незаметно приблизиться к компании Маль-верна. Интересно, слышала ли она об условленном часе? А впрочем, это неважно, ведь мисс Комсток никогда не появляется на Белгрейв-сквере в такую рань.

Вскоре их подвели к освободившемуся столику, подав вино и сдобные ватрушки, которые выпекались только здесь. Рутледж очень старался, развлекая дам. Они пробыли в гостинице совсем недолго, поскольку вечером у них было запланировано посещение театра.

– Может, вы будете настолько любезны, что довезете мисс Комсток до дома, герцог? – спросила Хелена, когда они подъехали к Белгрейв-скверу.