Однако Маршалл вдруг отодвинулся, поправил на ней платье и накинул на плечи шаль.

— Что случилось?

Ему понравилась ее невинность, и он криво усмехнулся.

— Моя дорогая, до тех пор, пока мы не оформили брачные отношения, нам лучше держаться подальше друг от друга, Рени вопросительно посмотрела на него, но, так же как и он, отодвинулась в недоумении. Но тут ее взгляд остановился на небольшом бугорке, выпирающем сквозь плотно облегающие брюки. Она залилась краской, а Маршалл громко расхохотался.

— Тебе не кажется, что неприлично встречать священника в таком виде, дорогая? — сказал он, не переставая смеяться. — Сядь поближе, я обещаю держать себя в руках следующие несколько миль, пока мы не приедем в церковь.

Забыв о своем смущении, Рени тоже рассмеялась и села поближе к нему, не давая воли рукам.

— Ты сказал кому-нибудь, куда мы едем?

— Нет.

— Нет? Они ведь будут волноваться. А как же Джулиана? — Ее вопросы прозвучали вполне искренне.

— Не волнуйся, я предупредил Джима, и он позаботится о Джулиане. — В его голосе чувствовалось напряжение.

— А Элиз?

— Уверен, Джим что-нибудь придумает.

— Хорошо, завтра все уладится, но мне все-таки не хотелось бы, чтоб она волновалась понапрасну.

— Ты очень внимательна к людям, и это одна из причин, почему я полюбил тебя. — Он успокоился и поцеловал ее.

— Нет, не надо! — завизжала она и оттолкнула его. — Мы уже почти приехали.

— Да, но… — возразил он.

— Подожди еще немного, — урезонивала его она. — Пожалуйста, мы же не хотим выглядеть по-дурацки.

— У-у… — застонал он громко. — А ты строгая!

— Выполняйте приказание, сэр!

— Ты права, конечно. Но ты такая соблазнительная. — Он покорно откинулся на сиденье.

Экипаж резко дернулся, и Рени упала в его объятия.

— Вот мы и приехали, любимая, — сказал он бодро, когда экипаж остановился, а извозчик соскочил и открыл дверь. — Подожди меня здесь. Я сейчас.

Маршалл спрыгнул и пошел по тропинке, ведущей к дому рядом с часовней. Сквозь окно она видела, как в доме сначала зажегся свет, а затем открылась дверь. В тишине ночи она слышала голоса. Один, она знала, был голос Маршалла, но о чем они говорили, она разобрать не могла. Вдруг сверкнула молния, ударил гром, но дождя все еще не было.

Маршалл вернулся и подал ей руку.

— Священник Гордон ждет нас.

— Он не против?

— Конечно, нет. Из сказанного я понял, что основную работу он всегда выполняет ночью.

Рени весело засмеялась. Он проводил ее в маленькую часовню с зажженными свечами.

— Обменяйтесь кольцами, — сказал преподобный Гордон.

— У нас нет времени, — извинился Маршалл.

Да в этом и не было необходимости. Достаточно только взглянуть на молодую девушку, чтобы понять, как они любят друг друга. И священник, и его жена улыбнулись.

— Не страшно, Маршалл.

Он печально посмотрел на Рени, в душе чувствуя, что скрывает от нее что-то важное. А преподобный Гордон продолжал торжественным голосом:

— Поцелуйте свою невесту, мистер Уэстлейк.

Маршалл прикоснулся к Рени.

— Поздравляю вас, миссис Уэстлейк! — произнесла миссис Гордон с лучезарной улыбкой на лице.

Рени улыбнулась в ответ. Маршалл был все время рядом. Запах его тела, тепло его рук доводили ее до безумия. Когда все необходимые бумаги были подписаны, они направились к выходу. Ослепительные вспышки молний, проливной дождь, сильные порывы ветра вынудили их на минуту остановиться в нерешительности.

— Ну что, пошли? — Маршалл накинул ей на голову шаль.

— Страшновато что-то. — Она содрогалась от холода и пронизывающего ветра.

— Ты хочешь, чтобы мы остались здесь? — Маршалл в недоумении поднял брови.

Рени проказливо огляделась вокруг.

— Думаю, скамьи в церкви не самое подходящее место.

Он обнял ее и подхватил на руки.

— Маршалл, отпусти меня, тебе тяжело!

— Ни капельки. Держись покрепче. — И он побежал к экипажу.

Широко распахнув дверь, он усадил Рени и пошел искать извозчика. Вскоре они тронулись в путь.

— Мы можем остановиться на ночь в Сидархилле, — сказал Маршалл, — а завтра, если не будет дождя, вернуться в город. Там, я думаю, нам никто не помешает.

— Чудесно. Ведь туда ехать гораздо ближе, чем до города?

— Да, всего несколько миль.

— Снять бы поскорее мокрую одежду! — молвила она, поеживаясь.

— Именно это я и имел в виду. — Глаза его постепенно разгорались при виде обольстительных сосков, проступавших сквозь мокрое платье.

— Тебе нужно согреться.

Рени заметила алчный блеск в его глазах и предусмотрительно отодвинулась.

— В Сидархилле мне станет лучше.

— Сядь поближе, Рени, — умолял он ее охрипшим от волнения голосом.

Она послушалась его, но теплее от этого не стало. Он поцеловал ее волосы, а она призывно взглянула на него.

— Миссис Уэстлейк, — тихо произнес он, и Рени содрогнулась то ли от нахлынувших чувств, то ли от пронизывающего насквозь холода.

— Мой муж, — прошептала она, когда губы их разомкнулись.

Она крепко прижалась к нему и почувствовала, как тепло разливается по всему телу.

Так они и сидели оставшуюся часть пути, уютно и покойно, как будто растворились друг в друге.

Когда они наконец добрались до Сидархилла, весь дом был погружен во тьму. Маршалл осторожно перенес Рени через порог и опустил только в основной гостиной. Они поспешили в кабинет, чтобы разжечь камин. Маршалл тут же принялся за дело, и уже через несколько минут мирно потрескивали дрова, излучая живительное тепло.

— Устала? — спросил он, подбрасывая дрова в огонь.

— Немного. Не станешь же ты отрицать, что это был насыщенный событиями вечер?

Он лукаво улыбнулся.

— Выпьем немножко? Так ты быстрее согреешься.

— Конечно.

Маршалл взял графин и наполнил бокалы. Передав Рени один, он вознамерился обнять ее, но вдруг они услышали чей-то кашель и вздрогнули, будто нашкодившие дети. В дверях стояла экономка Марты — Луиза.

— Мистер Маршалл, мисс Рени, что вы здесь делаете?

— Собираемся начать наш медовый месяц. — Он прижал Рени к себе.

— Какая прелесть! Поздравляю вас! Что-нибудь принести?

— Нет, спасибо. Можешь идти, Луиза.

— Спокойной ночи. — Радостная, она скрылась в комнате для прислуги.

Маршалл взглянул на Рени, и в глазах его сверкнул огонек.

— Тебе, наверное, хочется скорее переодеться?

— Да. Не очень-то приятно в мокром.

— У Дорри в комнате, думаю, найдется кое-что подходящее. Тебе помочь переодеться?

— Нет, — испугалась она, — я справлюсь сама. А как же ты?

— В моей комнате много вещей. Пойдем. — Он взял ее за руку, и они поднялись наверх, думая о том, что им предстоит испытать в эту ночь.

Маршалл оставил Рени возле комнаты сестры, пообещав встретить ее внизу.

Она робко улыбнулась и скрылась внутри. Маршалл снова почувствовал, как что-то сжалось в груди, и пошел в зал, пытаясь заглушить в себе эту боль. В комнате все было так, как в тот день несколько недель назад, когда он в панике покидал дом. Теперь он понимал, почему так спешил. Чувства, переполнявшие его, так жгли его душу, что пришлось искать спасение в бегстве из Сидархилла, от Рени, мистическим образом напоминавшей Элизабет. Неприятные воспоминания вернулись вместе с образом первой жены. Здесь, в Сент-Луисе, они провели свою первую ночь, и она была не из приятных. Хорошо бы Рени не испортила этот вечер, как сделала тогда Элизабет. Он переоделся в белую рубаху и рыжевато-коричневые бриджи и спустился вниз. Дверь в комнату Дорри была заперта, вероятно, Рени еще не была готова, и Маршалл прошел в кухню за едой. Он положил на поднос хлеб и сыр и отнес в кабинет. Едва успел вновь наполнить их бокалы, как услышал на лестнице шаги и вышел, чтобы встретить Рени. Он и не представлял, что она может быть еще красивее, чем на балу. На ней было темно-красное бархатное платье с глухой застежкой, плотно облегавшее фигуру. Волосы роскошными локонами падали на лицо и плечи.