Nick Hornby

Funny Girl

Copyright © Nick Hornby, 2014

All rights reserved

Picture credits

Mick Jagger at the Trattoria Terrazza © Mirrorpix

Ray Galton and Alan Simpson © Mirrorpix

The Talk of the Town theatre © Rex Features/ FOTODOM.RU

Miss Blackpool Beauty contest © Homer Sykes/Getty Images/Fotobank.ru

Hair cast © Getty Images/Fotobank.ru

Harold Wilson and Marcia Williams © Getty Images/Fotobank.ru

Till Death Us Do Part cast © Photoshot

Sabrina advert © culture-images/ Lebrecht Music & Arts

Voice Improvement Programme, Lesson 3.

Image courtesy of © Bob Lyons

© Е. Петрова, перевод, примечания, 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2015

Издательство АЗБУКА®

Она не собиралась становиться королевой красоты, но сейчас по воле случая оказалась к этому очень близка.

Между дефиле и объявлением результатов образовался небольшой перерыв; девушек окружили друзья и родственники, которые, держа пальцы крестиком, уже сыпали поздравлениями. Их тесные кружки напомнили Барбаре плоские лакричные леденцы на палочке: в центре – приторно-розовый или голубой купальник, а по краям – кольцо темно-коричневых и черных плащей. В этот июльский день возле бассейна было холодно и сыро; у конкурсанток руки-ноги посинели и покрылись мурашками. Девушки смахивали на индеек, вывешенных в витрине мясной лавки. В таком виде, подумала Барбара, конкурс красоты можно выиграть только в Блэкпуле.

Никого из знакомых Барбара не пригласила, а отец упрямо не желал выйти вперед, чтобы подбодрить дочку, которая теперь оказалась в гордом одиночестве. Он так и сидел в шезлонге, делая вид, будто читает «Дейли экспресс». Если из отца с дочерью и мог получиться лакричный леденец, то порядком обгрызенный, но Барбара все равно была бы рада любой поддержке. Отделившись от соперниц, она утратила глянцевую самоуверенность и теперь чувствовала себя неуклюжей, почти голой, тем более что к отцу пришлось пробиваться под улюлюканье зрителей. Когда она поравнялась с отцовским шезлонгом, стоявшим в заднем ряду, настроение у нее испортилось окончательно.

– Папа, как ты себя ведешь? – прошипела она.

Томившиеся на соседних местах зрители – в большинстве своем престарелые курортники – оживились. Это же конкурсантка! Прямо перед ними! Выговаривает своему папаше!

– А, привет, родная.

– Почему ты ко мне не подошел?

Отец смотрел на нее с таким видом, будто она спрашивала, как зовут губернатора Тимбукту.

– Разве ты не заметил, как другие делают?

– Заметил. Но не одобрил. Это не для меня.

– Чем же ты такой особенный?

– Одинокий мужчина, который бежит… как буйнопомешанный… чтобы затесаться в толпу красивых и почти раздетых девушек… Да меня бы в психушку забрали.

В свои сорок семь Джордж Паркер заплыл жирком и непозволительно состарился. Десять лет он холостяковал – с тех самых пор, как мать Барбары, работавшая в налоговой службе, ушла от него к своему начальнику; Барбара поняла, что вблизи красивых девушек на него нахлынут давние переживания.

– А зачем бежать, как буйнопомешанному? – спросила она. – Разве нельзя просто подойти к сцене и поговорить с дочкой?

– Так ведь победа у тебя в кармане, разве нет?

Барбара вспыхнула. Отдыхающие больше не делали вид, что вяжут или читают газеты. Люди откровенно пожирали ее глазами.

– Ой, не знаю. Вряд ли, – замялась она.

На самом деле она знала – в перерыве к ней подошел мэр, шепнул на ушко: «Знай наших!» – и незаметно шлепнул пониже спины.

– Брось, пожалуйста. Всем остальным до тебя очень далеко. Как до Луны.

По какой-то причине – даром что это был конкурс красоты – незаурядная внешность дочери, похоже, раздражала отца. Он терпеть не мог, когда она выставляла себя напоказ, даже для того, чтобы всего лишь посмешить родню и знакомых, изображая помрачение ума, легкое подпитие или неповоротливость. Все равно – напоказ. Впрочем, сегодня, когда весь смысл происходящего сводился именно к тому, чтобы себя показать, отец, как она думала, мог бы смягчиться, но нет: если уж приспичило тебе вылезти на конкурс красоты, так хотя бы имей совесть прикинуться дурнушкой.

Дабы не смущать аудиторию, Барбара сделала вид, будто в его словах прочла только родительскую гордость.

– Какое везенье: слепой отец, – объявила она во всеуслышание. – Любая девушка позавидует.

Шутка получилась не самой искрометной, но Барбара выдала ее с каменным лицом и тем самым снискала оглушительный смех, какого, по большому счету, не заслуживала. Иногда она делала ставку на неожиданность, а иногда люди смеялись только потому, что были настроены на веселье. И та и другая ситуация была, по ее мнению, вполне понятна, но кто не задумывается о юморе всерьез, тот, вероятно, в обоих случаях пришел бы в замешательство.

– Я не слепой, – скупо возразил Джордж. – Показываю.

Обернувшись, он стал обводить выпученными глазами всех, кто проявлял хоть какой-то интерес.

– Папа, немедленно прекрати! – потребовала Барбара. – Люди нервничают, когда их сверлит взглядом незрячий.

– Вот вы… – Отец бесцеремонно указал пальцем на женщину в зеленом макинтоше. – Да-да, вы: у вас зеленый макинтош.

Старушка в соседнем шезлонге робко зааплодировала, как будто Джордж только что продемонстрировал исцеление от хронического недуга или показал хитроумный фокус.

– Разве слепой мог бы это определить?

Барбара понимала: он входит во вкус. Иногда – правда, крайне редко – его удавалось уломать на то, чтобы он изобразил простака в комическом дуэте; сейчас он мог бы до бесконечности описывать всех, кого увидел, если бы не мэр, который вышел к микрофону и откашлялся.

Поучаствовать в конкурсе на звание «мисс Блэкпул» ее надоумила тетя Мари, отцовская сестра. Как-то субботним вечером, оказавшись поблизости, Мари по-свойски забежала к ним на чашку чая и в разговоре ненароком обронила пару фраз насчет этого конкурса, а потом – внезапное озарение – спросила, почему племянница ни разу не попытала счастья; отец согласно кивал и делал вид, что поражен столь блестящей мыслью. Минуты две Барбара терялась в догадках, а затем поняла: эти двое сговорились. И состряпали план, который заключался, видимо, в следующем: Барбара примет участие в конкурсе, победит и забудет думать о переезде в Лондон – просто нужда отпадет. Добиться славы в родном городе – о чем еще мечтать? А там и на «мисс Соединенное Королевство» можно замахнуться; если же удача обойдет ее стороной, в самый раз будет подумать о замужестве, которое в каком-то смысле тоже сродни коронации. (Барбара не сомневалась: заговор предусматривал и такую возможность. Мари воротила нос от Айдана, считая, что племянница может сделать куда более выигрышную – точнее, более выгодную – партию, а королева красоты вправе сама выбирать. Вот, к примеру, Дотти Гаррисон: захомутала владельца семи ковровых магазинов, притом что выше третьего места не поднялась.)

Барбара не хотела становиться королевой даже на один день – не то что на целый год. Она вообще не хотела становиться королевой. У нее на уме было другое: пробиться на телевидение и веселить зрителей. А королевы – что в Блэкпуле, что в Букингемском дворце – никого развеселить не способны. Тем не менее она поддалась на уговоры Мари, потому что Дороти Ламур{1} в свое время завоевала титул «мисс Новый Орлеан», а Софи Лорен стала «вице-мисс» всей Италии. (Любопытно было бы увидеть фото девушки, затмившей Софи Лорен.) И еще потому, что ей не терпелось пришпорить свою жизнь, а для этого требовались какие-нибудь – какие угодно – события. Она понимала, что разобьет отцовское сердце, и хотела доказать, что по крайней мере сделала попытку сгодиться там, где родилась. Барбара и раньше не сидела сложа руки. Пробовалась, к примеру, на роли в школьных спектаклях, но попадала только в массовку; а потом из-за кулис наблюдала, как бездарные подлизы-одноклассницы напрочь забывают или безбожно перевирают свои реплики. Кроме того, она выступала с вокально-танцевальной группой в развлекательном комплексе «Зимний парк», где однажды разговорилась с представителем городского любительского театра, и тот поведал, что у них вскоре будет ставиться «Вишневый сад», который, по всему, «вещь не по ней». Для начала новый знакомец предложил ей заняться продажей билетов и оформлением афиш. У нее не было склонности ни к тому ни к другому. Она хотела, чтобы специально для нее написали забавную роль, которую на сцене можно сделать еще забавнее.