"Красота- то какая! И как заточен, синьора, у вас что, знакомый точильщик? Здесь их у нас днем с огнем не сыщешь! Раньше один сидел на углу с виа Индженьоли -знаете, где это? Там сейчас ремонт велосипедов - знаете, нет? Ну, там еще поломанные велосипеды выставляют на тротуар, хотя это запрещено, где это видано, чтобы всякий занимал тротуар, когда ему вздумается, а нам где ходить? Ох, синьора, вот сидел там точильщик - совсем другое дело… Когда это было? То ли двенадцать, то ли тринадцать лет назад, а где теперь точить ножи - неизвестно".
"Это точно, - кивнула я, как дура, - хорошего мастера теперь поискать". И поняв, что все это время стояла, наставив на нее нож, опустила руку. Мне стало неудобно - все-таки встретила я ее не слишком гостеприимно - и, выгнув руку, я показала ей лезвие, чтобы она увидела, что оно острое и при этом слегка неровное: вот. Потом, словно прося извинения, принялась объяснять: "На самом деле теперь точильщик не нужен. У меня есть специальное приспособление для таких ножей - керамическая точилка, продается в китайском универмаге. Правда, нож не всегда затачивается, как надо, зато она простая в использовании…"
А соседке только того и надо. Пулей влетела в квартиру: раз уж я ей рассказала про точилку, надо на нее взглянуть, вот мы и потопали на кухню… "А-а, вы тут готовили покушать, как вкусно пахнет, что там у нас на сковородке? А-а, вот почему вы не стучите каблуками, у вас даже на кухне ковролин! Лапушка, а как же брызги? Это что, какой-нибудь особый материал? Ой, сколько у вас всего интересного…" И дальше в том же духе: она все разглядывала и ахала, а я в ответ только мычала или молчала и не знала, как от нее отделаться…
Когда она все-таки решила объяснить, зачем собственно заявилась, стало и того хуже. Выдала целую речь против управляющего кондоминиумом: дескать, давно пора его выгнать, за домом совсем не следят, а этот прохиндей, пока все телефоны не оборвешь, ремонтников не присылает, представляете, синьора, и вообще, кто-нибудь объяснит мне, с какого потолка этот транжира берет цифры, заложенные в бюджет, ведь консьержки у нас нет, за вывоз мусора - то, что мы раньше платили через кондоминиум, - теперь каждый платит городу напрямую, так откуда все эти расходы? Сухой остаток: она хочет меня попросить поддержать ее на следующем собрании, потому что если мы, жильцы, честные люди, не объединимся, то от этой прорвы, от этого нахлебника-управляющего, мы избавимся, когда рак на горе свистнет. И еще много чего наговорила, я точно не помню.
Зато я прекрасно помню, как у нее вытянулось лицо, когда мне, наконец, удалось вставить словечко, прервав ее словесный понос. А сказала я ей очень простую и понятную вещь: поскольку я переехала недавно, нужно сначала взглянуть на бумаги, а уж потом решать, поддерживать управляющего или голосовать против него. Так что тыкать мне в нос петицией, которую я должна якобы подписать, не надо, я из принципа ничего не подписываю просто так, не подумав, и вообще, вы бы лучше убрали эту бумажку, которую кто только ни трогал, с кухонного стола, а то я его только что вытерла, на собрании обо всем и поговорим, хорошо? А сейчас извините меня… И проводила ее к дверям - решительно, но очень вежливо. Я ведь все-таки воспитанный человек. Мне казалось, она не почувствовала, как меня раздражают ее пустые разговоры, как я сердита из-за того, что она отняла у меня кучу времени и испортила мне весь ужин, и какое отвращение вызывает у меня ее округлая приземистая фигура - ни дать ни взять жаба, источающая яд и готовая оплевать всех вокруг.
А она, наоборот, - видимо, все поняла. Иначе почему в последующие дни она не только больше не приходила и не стучала в мою дверь, но даже не разговаривала со мной, когда мы сталкивались у лифта? Словно это не она заходила ко мне в дом, сидела у меня на кухне. Здороваясь, кивала мне для приличия - и все. Да какое там здоровалась… Опускала на секунду голову - показать, что заметила, дескать, чужое присутствие в пространстве, по которому она проплывает. А в мою сторону даже не глядела.
Поначалу я обижалась. Нет, поймите меня правильно, стану я делать из этого трагедию… Вредная тетка, что еще о ней скажешь. Впрочем, разве в законе сказано, что я обязана устанавливать добрые отношения с соседями, а? У меня своя жизнь, у них - своя, и жили они долго и счастливо, а? Каждое утро в восемь я ухожу на работу, домой возвращаюсь к шести и обычно так устаю, что ни о чем другом, кроме как влезть в тапки, и не мечтаю. В результате вечер я провожу, уставившись в телевизор, смотрю все подряд: показывают кино - смотрю кино, идет журналистское расследование - ладно, смотрю журналистов, а сама думаю, что оторвусь по полной в субботу, но это самообман, я ведь знаю, что в выходные после похода в спортзал - единственное занятие, которое я никогда и ни при каких обстоятельствах не отменяю, - надо сходить за продуктами, убрать квартиру, погладить белье, в общем, переделать мелкие дела, на которые у одинокой женщины, живущей в большом городе, уходит все свободное время. Жить одной - это здорово при условии, что можешь себе позволить нанять прислугу. А еще - водителя. Кухарку - нет, кухарка мне не нужна, мне самой нравится возиться на кухне, а поскольку гостей у меня не бывает, вкусно получилось или не очень - не важно. Мой тренер по боевым искусствам тоже всегда говорит: главное - путь, а не конечная цель. Вот почему у меня так много японских ножей. Один - для овощей, один - для мяса, один - для рыбы, и все разной формы: резать, разделывать, пилить, шинковать, крошить. После употребления их полагается вымыть и аккуратно вытереть мягкой тканью. Эти ножи - просто чудо, их делают из той же стали, что и мечи, лучшие в мире мечи. А я, насколько могу, стараюсь, чтобы в доме у меня было все лучшее.
Потом я начала замечать за ней всякие странности. Иду я однажды через двор: поднимаю глаза и вижу, что она стоит у окна и следит за мной. Она быстро задернула занавеску, но я успела ее заметить, вернее, заметила тень старой ведьмы с малиновыми волосами, как у нее, в окне третьего этажа - это ее окна, а чьи же еще, так что я ни секунды не сомневалась, что шпионит за мной она. Как-то мне стало не по себе. Но ведь это нормально - нет? - начать волноваться, когда обнаруживаешь, что за каждым твоим шагом следит тетка, у которой поехала крыша? Слушайте, что еще произошло: на собрании жильцов ее не было, она не пришла и доверенности никому не оставила, не пришла, и все, и это после разглагольствований о том, что она собирает подписи за отставку управляющего, разве нормальные люди себя так ведут, а? А потом как-то утром открываю я дверь и вижу, что у меня на коврике лежат две собачьи какашки. Коврик у меня из кокоса - не коврик, а загляденье, новенький, ни единого пятнышка! Я так разозлилась, что в глазах потемнело, и стала прикидывать, кто бы это мог быть. У нас в подъезде живет только одна собака - карликовый пинчер синьора Т. с пятого этажа; я с синьором Т. познакомилась на собрании: человек он приличный, за шестьдесят, но выглядит хорошо, одевается неброско, но дорого, вдовец, по всем пунктам повестки дня его мнение совпало с моим. Чтобы он отпустил поводок хоть на секунду - такого быть не могло, и потом, они с собакой ездят в лифте. Получается, что эту мерзость, сложившуюся в восклицательный знак после "Добро пожаловать", нарочно положил тот, у кого на меня зуб. Подумай, кто бы это мог быть! - сказала я про себя. Стоя в дверях и глядя на коврик - в одной руке совок, в другой полиэтиленовый пакет, - я вспомнила об убийстве в Эрбе и похолодела. Тогда все начиналось похоже. Пожилая, мучающаяся своей никчемностью обычная женщина, каждый день, сталкиваясь с соседкой (моложе ее, удачливее, богаче и, наверное, счастливее), начала делать ей всякие пакости, - глупые, мерзкие, вроде моих собачьих какашек, - а однажды вечером, совсем слетев с тормозов, взяла нож, поднялась этажом выше и устроила резню… Да, я знаю. Все правильно, там были замешаны мужчины, мужья этих женщин, - муж убийцы, настоящая тряпка, и муж жертвы, которого не было дома, - конечно, но я об этом не думала, наверное, для меня это было неважно, потому что, знаете ли, с мужчинами я завязала: раз обжегся, два обжегся, а потом ставишь на них крест и больше не паришься, раз на роду написано быть одной, значит, буду одна… А может, дело в другом: просто из всех репортажей по телевизору мне запомнилась только она, убийца. Жуть в том, что она казалась совершенно нормальной, такая соседка может попасться каждому - ну вот и мне попалась такая.
