Annotation
Рассказы современных итальянских писательниц под общим заголовком “Дамам нравится черное” выбраны из одноименной антологии, вышедшей в Италии в 2009 году. “Черный” (“нуар”), как пишет переводчица и автор вступления Анна Ямпольская, в данном случае, означает “жанр, отпочковавшийся от детектива лет сто назад и завоевавший в последние годы невероятную популярность”. И впрямь, героини пяти рассказов современных итальянских писательниц – женщины с характером, умеющие постоять за себя и более того…
Кармен Ковито, Барбара Гарласкелли, Николетта Валлорани, Диана Лама, Даниела Лозини
Кармен Ковито
Барбара Гарласкелли
Николетта Валлорани
Диана Лама
Даниела Лозини
Кармен Ковито, Барбара Гарласкелли, Николетта Валлорани, Диана Лама, Даниела Лозини
Дамам нравится черное
рассказы современных итальянских писательниц
Перевод и вступление Анны Ямпольской
Заклятие страхом
Многие критики полагают, что сегодня итальянскую литературу спасают две краски: желтая и черная. "Желтыми" (по традиционному цвету обложек) принято называть детективы, "черный" обозначает жанр, отпочковавшийся от детектива лет сто назад и завоевавший в последние годы невероятную популярность. Честь его изобретения принадлежит не итальянцам: игрушка эта импортная, американская. Впрочем, в данном случае у нас есть повод потешить национальную гордость и вспомнить, что одним из отцов-основателей итальянского "нуара" был уроженец Киева Джорджо Щербаненко.
Традиционно "нуар" с его жесткой и циничной манерой повествования считается мужским жанром: читателя здесь пугают не понарошку, никаких всезнаек-сыщиков и утешительных хэппи-эндов не предусмотрено. Однако когда в 2009 году в итальянском издательстве "Шперлинг Куп-фер" вышла антология "Дамам нравится черное", она мгновенно стала бестселлером и доказала, что слабому полу этот цвет очень даже к лицу. Под обложкой - четырнадцать рассказов современных писательниц, позволяющих увидеть "темную сторону мира женщин". В одном из интервью составители признались, что книга - "наш ответ Чемберлену": ее замысел родился у Барбары Гарласкелли, после того как два крупнейших издательства, "Мондадори" и "Эйнауди", выпустили свои антологии "нуара" - "Черные души", где женщины оказались в абсолютном меньшинстве, и "Преступления", куда они и вовсе допущены не были. Насколько женская команда способна сражаться на этом поле против мужской, за которую играют такие асы, как Никколо Амманити, Андреа Камиллери, Джорджо Фал-летти, Марчелло Фойе и Карло Лукарелли, - решать читателю; мы же постараемся ответить на другой вопрос: почему сегодня дамы так охотно принимают приглашение "написать что-нибудь злое"?
Сто лет назад и даже меньше итальянки писали совсем о другом и совсем иначе. Женский мир, встающий со страниц Марии Мессины, Катерины Перкото, Матильды Серао, Паолы Мазино, Анны Марии Ортезе, Анны Банти, Грации Деледды и Амалии Гульельминетти, не похож на сегодняшний: в провинциальной Италии он нередко ограничивался домашними стенами и кругом ближайших знакомств. Италия была "страной мужчин": мужчина - возлюбленный, муж, отец, сын, брат, - по сути, оставался чужим и непонятным, волком, которого, как известно, сколько ни корми - он все в лес смотрит. Наверное поэтому женская проза тех лет нередко пронизана безысходностью: женщине оставалось только смириться, осознать свое бессилие, научиться равнодушию, а если уж было совсем невмоготу - поставить точку в истории собственной жизни.
Сегодня итальянки вышли на тропу войны. Они громко кричат о том, о чем их бабушки стыдливо молчали: о домашнем насилии, о цене, которую приходится платить женщине, чтобы выбраться из низов и завоевать достойное положение в обществе, о том, каково это - иметь неполноценных детей… Они проговаривают свои страхи, как заклинания, чтобы отвести беду: не дай бог получить соседку-психопатку, чокнутую мамашу или сестру, которую родители любят больше, потерять ребенка или, будучи одинокой, сгорать от зависти к чужому семейному счастью. Мужчина, как и прежде, - одна из центральных фигур женского мира, как и прежде, он часто несет с собой опасность, но теперь женщина изменилась: она научилась реагировать и защищаться - она знает, что надеяться ей, кроме как на себя, не на кого, а уж надеяться на мужчину и вовсе глупо… Потеряв дочь, героиня рассказа Даниелы Лозини "Тихое лето" продолжает, как умеет, бороться за справедливость, в то время как ее муж покорно принимает судьбу. Для проститутки Беллы, героини рассказа "На два голоса", изучившей в силу профессии мужчин как никто другой, один из главных жизненных уроков - не влюбляться; и даже сын, возникший как призрак прошлого, - лишь угроза трудом заработанному счастью. Как живется женщине в большом городе, где на каждом шагу ее поджидает опасность, откровенно рассказывает героиня "Соседских яблочек". Ей-то хорошо известно, что в наше время лучшие друзья девушек - отнюдь не бриллианты. Лучший друг одинокой синьоры - острый кухонный нож…
1. Мария Мессина (1887-1944) - автор романов, новелл, детских книг; Катерина Перкото (1812-1887) - автор рассказов и новелл, переводчик с немецкого; Матильда Серао (1856-1927) - прозаик и журналист, автор романов и рассказов; Паола Мазино (1908-1989) - автор романов и оперных либретто; Анна Мария Ортезе (1914-1998)- прозаик, лауреат премии Стрега; Анна Банти (1895-1985) - прозаик, журналист, историк искусства, лауреат премии Багутта и премии Фельтринелли; Грация Деледда (1871- 1936) - поэт и прозаик, лауреат Нобелевской премии; Амалия Гульельминетти (1881-1941) - поэт и прозаик.
Кармен Ковито
Соседские яблочки
МОЖЕТ, ничего бы и не случилось, не зазевайся я и не открой дверь, держа нож в руке. Отличный кухонный нож… японский, острый. Режешь овощи - следи за пальцами, а то не ровен час… Ладно. В общем, эта длинная полоска блестящей стали просто ввела в транс тетку, которая постучала в мою дверь, а теперь, выпятив грудь, застыла столбом на лестничной клетке.
"Вам чего?" - буркнула я ей в лицо. Мне не терпелось вернуться на кухню - продолжить очередной кулинарный эксперимент. Вообще-то готовлю я не очень - нет, я стараюсь, делаю, как написано в рецепте, но все равно… Но тут у меня на сковородке жарился ужин, который я намеревалась съесть, сидя перед телевизором и смотря какой-нибудь слезодавиль-ный фильм, и на то, что тетке с третьего этажа от меня что-то срочно нужно, мне было наплевать. Сама я живу на четвертом. Вообще-то я здесь живу не очень давно, когда эта тетка заявилась ко мне, со дня переезда и месяца не прошло. Что она моя соседка, я знала, потому что сталкивалась с ней у лифта (она часто тащила сумки из супермаркета), но вообще мне некогда трепаться с соседями, а она - простите меня за откровенность - не из тех, с кем тянет постоять и поболтать.
Волосы крашеные, рыжие - вырви глаз, стрижется, похоже, сама, одевается черт знает как, вернее, не одевается, а ныряет в безразмерные свитера, из-под которых торчат ноги в лосинах… В ее-то годы носить лосины с блестками, как у девчонки, в придачу засаленные! В общем, мне казалась, у нее с мозгами что-то не то… А еще - так и быть, рассказать вам все как есть? - от нее воняло. Заходишь после нее в лифт, а там такое амбре! Словно полную пепельницу окурков опрокинули в ведро с дешевым одеколоном. Вроде того… В общем, когда я увидела, что она стоит перед дверью, уставилась на меня, выпучив глаза, и не говорит ни слова, просто стоит, и все, стоит, молчит, глядит на меня и воняет, я собрала всю злобу и буркнула: "Вам чего?" Я-то надеялась, что она развернется и уйдет. Думала, она наверняка уберется. А добилась только того, что она вышла из идиотского ступора.
