Дарья отсутствовала примерно полчаса, за которые я успел выкурить три сигареты и едва удержался от того, чтобы не отправиться на ее поиски. Когда она наконец появилась в дверях, я бросился ей навстречу.

— Все-все-все! — отстранила меня Дарья. — Опаздываю на пробы! Надо еще домой заскочить и привести себя в надлежащий вид!

— Да ты и так эффектней Умы Турман! — польстил я.

— Не заговаривай зубы, — улыбнулась Дарья. — Лучше иди лови такси!

В машине я молчал, дожидаясь, пока она сама соизволит поведать о том, как прошла встреча на высшем уровне.

— Что ж ты не спрашиваешь?! — покосилась на меня Дарья, выдержав длинную сценическую паузу.

— О чем?

— Ну ты, Сашка, нахал! — расхохоталась она. — А толстячок этот оказался очень даже! Галантный толстячок. Всю руку мне на прощанье обслюнявил. У меня с ним, между прочим, свидание в шесть вечера. Так-то!

— Неподражаемая! — с чувством сказал я, поднося к губам ее запястье. — Клеопатра в саркофаге ворочается! Эту руку он, сатир похотливый, обслюнявил?

Смежные номера в гостинице «Балтийская» — на имя госпожи Анны Владимировны Раздоровой и на свое — я с пятнадцати часов заказал еще утром по телефону.

— Может, мне его в спонсоры привлечь?! — нахмурив лоб, вслух подумала Дарья. — В наш кинопроект? Мои шансы на роль сильно повысятся, как думаешь?

— Думаю, госпожа Раздорова в роли гермафродита будет выглядеть потрясающе, — остудил я ее воображение.

— Вечно ты все испортишь! — вздохнула Дарья.

Около 16.30 я зарегистрировался у администратора гостиницы.

— Госпожа Раздорова уже прибыла?! — спросил я, расписываясь в книге.

— Пока еще нет. — Администратор передал мне ключ с пластмассовой грушей.

— Госпожа Раздорова уже прибыла! — сделав необходимое ударение, я положил на стойку пятьдесят долларов.

— Она в номере 210, — кивнул администратор, заглядывая в книгу.

Въехав в свой полулюкс, я стал дожидаться Адама Лаврентьевича Бузникина, управляющего филиалом «Дека-Банка», как гласила визитная карточка, врученная им дочери думского заседателя. И дождался.

— Анечка! Золотко! Это я! Откройте! — Управляющий с бутылкой шампанского и букетом орхидей стучался в дверь соседнего номера, когда я выглянул в коридор.

— Адам Лаврентьевич?! — спросил я как можно более любезно.

— В чем дело?! — Он сразу окаменел.

— Анна Владимировна минут на двадцать спустилась в магазин и попросила вас приютить до ее возвращения!

На лице Бузникина мелькнуло сомнение, но я смотрел на него с таким безучастным видом, что он сдался.

— Разве что на двадцать… — Адам Лаврентьевич прошел в мой полулюкс и осмотрелся.

А я запер изнутри дверь на ключ и убрал его в карман.

— Присаживайтесь. — Опускаясь в кресло напротив и как бы невзначай распахнув полу пиджака, я продемонстрировал ему свою сбрую с «береттой». — Здесь нам никто не помешает. Курите?

Бузникин уставился на пепельницу и затем на меня.

— Позвольте, а как же Анна Владимировна?! — спросил он растерянно.

— Мы об одной с вами женщине говорим? — усмехнулся я.

— Значит, она… — стал постепенно догадываться Адам Лаврентьевич.

— Проститутка! — подтвердил я, мысленно извиняясь перед Дарьей. — Деньги, Адам разлюбезный Лаврентьевич, посильнее системы Станиславского!

— Вам нужны деньги?! — Бузникин заерзал в кресле, и на лбу его моментально выступила испарина. — Вы шантажист? Сколько?!

— Мне деньги не нужны. — Я протянул ему через столик свое удостоверение. — По крайней мере, не ваши. Отдел внутренних расследований учредительского совета.

Изучив удостоверение, Адам Лаврентьевич перевел дух.

— Зачем же весь этот цирк? — возмутился он. — Могли бы прийти в мой кабинет, как официальное лицо к официальному лицу!

— Наивный вы человек, Адам Лаврентьевич. — Я показал управляющему «жучок», сохранившийся еще после первой встречи с Музыкантом. — Знаете, что это?!

Он затряс головой.

— Вопросы? — поинтересовался я, но Бузникин только пошевелил пухлыми губами.

— Тогда я буду спрашивать. — Закурив сигарету, я откинулся на спинку кресла. — Как мы оба с вами знаем, за последние несколько месяцев в вашем филиале было три случая гибели сотрудников. Три смерти за такой короткий срок и в таком относительно небольшом коллективе — это, согласитесь, о чем-то говорит.

— Чушь! — взметнулся Бузникин. — Ни о чем это не говорит! Если вы имеете в виду случай с моим замом Вирки, то он сам утонул! Пьяный полез купаться на Стрелке и утонул, ясно?! Бытовой эпизод! Какие бы у вас там в Москве домыслы ни рождались! А что касается Трубача и Семенова, то они погибли, выполняя свой долг. Вы сами знаете!

— Относительно Бирки вы правы. — Я затушил сигарету в пепельнице. — Его я привел в пример для статистики. Чтобы показать общую тенденцию. А вот Трубач и Семенов — это серьезно. Официальная версия нам, естественно, знакома, но сами-то вы что думаете? Согласитесь, два человека сразу…

— Почему сразу? — удивился Адам Лаврентьевич. — Сразу, как вам должно быть известно, застрелили только Семенова! Да вам-то я что рассказываю?! Об этом все газеты писали! Трубача эти скоты взяли в заложники, четыре месяца где-то прятали, а потом его тело нашли грибники в лесу под Гатчиной! Послушайте! Факты известны всем, от милиции до читателей газеты «Новый Петроград». Если я не устраиваю совет учредителей, то пусть мне об этом заявят прямо! Я уйду! Они что думают: я за свой стул держусь?! Вот! — Бузникин показал мне кукиш и вытащил мобильный телефон. — Да я прямо сейчас позвоню Савинову! — закричал он, нажимая кнопки.

— Не надо звонить! — Я вырвал у него трубку. — И не надо нервничать. Я вам все объясню. Дело в том, что в центральном отделении произошел ряд аналогичных событий. Скорее всего, это совпадение. Но наша служба охраны обязана провести внутреннее расследование, чтобы прекратить кривотолки. Это наша работа, Адам Лаврентьевич!

Я положил мобильный на столик.

— Понятно. — Он успокоился и перешел на иронический тон. — Разумеется. Ничто не ново под луной. Делаем, значит, вид, что трудимся в поте лица, да? Вот и в командировочку служебную можно под это дело оторваться! В Эрмитажик сходить! С девчонками поразвлечься за счет заведения! Что? Не так?

— Все так, — улыбнулся я. — Раскусили вы меня, Адам Лаврентьевич! Глупость, конечно! Я и сам знаю, что глупость. Только пусть это между нами останется. Вы уж не звоните Савинову, что мы с моим шефом пургу на ровном месте погнали. Вам ведь лишний свой человек в Москве тоже не помешает. Как вам такое предложение?

— Толковое предложение, — рассмеялся Бузникин. — Все мы люди, все — человеки!

Он открыл бутылку шампанского и по-хозяйски наполнил два гостиничных стакана.

— А девчонку ты фирменную подцепил! — одобрил он меня, когда наш договор был закреплен «дружеским брудершафтом». — Номерок она тебе не оставила?

— Какой там номерок! — махнул я рукой. — На Невском такие отарами бродят! Вот, приезжайте зимой в Москву, тогда мы подберем вам красавицу! Она вас обогреет.

— Добро! — Адам Лаврентьевич хлопнул себя по коленкам и встал. — Ну, мне пора. Если что — заходи. Долго еще у нас?

— Да вот отчет закончу. — Я подмигнул. — Когда еще в Питере доведется на казенный счет отдохнуть? Грех упускать эдакий случай.

Дождавшись ухода Адама Лаврентьевича, я позвонил в справочное и узнал телефон газеты «Новый Петроград».

— Редакция! — отозвался на другом конце провода мужской голос.

— Попросите кого-нибудь из раздела «криминальной хроники», — прикинув, что пора всколыхнуть этот бензиновый омут и поднять с его дна всех чертей, я взялся за дело.

«Всему свое время и время всякой вещи под небом, — сказал я себе. — Время молчать и время говорить».

— Слушаю! — зазвучал женский голос. — Кто это?!

— Сотрудник «Дека-Банка». — Я посмотрел на часы. — У меня для вас есть эксклюзивная информация. Сейчас 18.40. В 20 часов я буду ждать вас или другого представителя газеты в ресторане «Повторим!». Записывайте адрес.