Каждый набег шанских племен на Пинью и Сагайн вызывал новую волну беженцев в Таунгу, слух о котором все шире распространялся среди бирманцев. Наконец в 1347 г. правитель Таунгу Тинкхаба выстроил настоящий дворец и принял царский титул. Сила Таунгу возросла после падения Пиньи и Сагайна, когда население княжества резко увеличилось за счет беглецов из долины Иравади. Правитель Таунгу Тонну Ман посетил священные места в Пагане, и его жена велела выбить там надпись, в которой говорилось, что правители Таунгу кормили умирающих от голода беженцев и спасли многих людей.

Минджи Свасоке, стремившийся к воссоединению Бирмы под властью Авы, должен был лишить независимости Таунгу, претендовавшее на роль центра Бирмы, тем более что правители Таунгу, понимая неизбежность столкновения с Авой, пошли на союз с монами. Минджи Свасоке смог найти в самом Таунгу силы, стоявшие за объединение всех бирманцев против монов и за вхождение Таунгу в состав Авы. Противившийся этому царь Таунгу был в 1377 г. убит, и Таунгу на время стало частью Авского государства. [70]

4. Борьба Авы с шанскими княжествами

Отношения Авы с шанскими собвами (князьями) в течение второй половины XIV в. были весьма сложными и напряженными. Если ранее правители Сагайна и Пиньи часто заключали союзы с тем или иным шанским племенем (что приводило в результате к разорению и врагов и союзников шанов), то с образованием Авского государства положение изменилось. Минджи Свасоке понимал, какая опасность исходит от шанов, племенные союзы которых постепенно превращались в государства как в Сиаме, так и в Северной Бирме и Ассаме. Первые из них были созданы еще в начале XIII в.: Могаун к северу от Бамо, Ахом в Ассаме, Чиангмай, Сукотаи и Утонг в Сиаме.

Шанские княжества расположились буквально на пороге владений авских государей, и, если бы они объединились, Ава вряд ли бы смогла устоять. Поэтому борьба против создания единого фронта шанов стала одной из основ политики Минджи Свасоке и его преемников на престоле Авы.

Активность шанских княжеств подчеркивалась тем, что одновременно с их образованием шла усиленная миграция шанских племен на юг, в долины Менама и Ира-вади. Этот процесс был столь очевидным, что монские хроники, говоря о войнах с Минджи Свасоке, называют бирманцев «шанами», не различая пришельцев с севера и не учитывая, что не монам, а именно бирманцам пришлось выдержать наиболее сильный натиск шанов. Но если на востоке шаны сумели занять практически всю долину Менама и создать в 1360 г. Сиамское государство со столицей в Аютии (оттеснив в горы монов и сильно урезав земли кхмеров), то Ава и ее предшественники — княжества Пинья и Сагайн смогли остановить продвижение шанов к югу и локализовать их в горных районах Северной Бирмы. Это, в свою очередь, не позволило шанам достичь в Бирме того уровня социального развития, который оказался доступным переселившимся в долину Менама их собратьям в Сиаме.

Примером политики бирманцев в XIV в. может служить известная по нескольким хроникам реакция двора Минджи Свасоке на войну между княжеством Кале в верховьях Чиндуина и шанским княжеством Мохньин в округе Ката. Этот конфликт начался в 1371 г., и оба князя обратились к Аве с просьбой о помощи. Хроники уверяют, что первый министр Авы сказал тогда: «Ни на что не соглашайся, царь. Дай им передраться и истощить друг друга в войне. Потом ты сможешь обоих взять голыми руками». Минджи Свасоке отказался помочь княжествам. Очевидно, Минджи Свасоке, искусно лавируя, и в самом деле на некоторое время обезопасил себя от нападений шанов. Но вскоре до шанов дошли слухи о событиях в Китае, и это резко изменило обстановку на границе.

До 1368 г. — года падения господства монголов в Китае — цари Авы могли до какой-то степени координировать свои действия с Пекином, который также был заинтересован в том, чтобы держать в уезде воинственные племена. В 1368 г., после антимонгольского восстания, на престол взошла династия Мин, и в течение нескольких лет Китай не мог контролировать южные границы, так как в нем полыхала междоусобная война, причем именно на юге Китая, в Юньнани, дольше всего держались монголы, готовые на союз с кем угодно, лишь бы не потерять власти.

Шанские княжества воспользовались этой ситуацией и в течение десяти лет — с 1373 по 1383 г. — шаны из Мохньина и других княжеств беспрестанно совершали набеги на Бирму.

Аву спасло то, что в те годы она не воевала с монами: еще действовал договор о границах между государством монов и Авой, заключенный с царем монов Бинья У. Борьбу на два фронта Ава не смогла бы выдержать. Шанские владения охватывали Аву полукольцом. В их руках находились верхнее течение Иравади, Чиндуин и тары Восточной Бирмы вплоть до Таунгу.

В 1383 г., узнав, что китайцы подавили в Юньнани последние опорные пункты монголов, Минджи Свасоке направил в Китай послов с просьбой о помощи против общего врага. Китайский наместник Юньнани дружелюбно встретил бирманских послов и от имени императора признал царя Авы правителем Бирмы. В его распоряжении были значительные военные силы в шанских землях, и потому он смог «приказать» князю Мохньина воздержаться от набегов на Аву. Однако через несколько лет, в 1393 г., князь Мохньина вновь пошел войной на Аву. На [72] этот раз оправившиеся от набегов бирманцы сумели разгромить шанов и обезопасить на несколько лет свои северные рубежи.

Эта передышка была крайне необходима Минджи Свасоке, так как вскоре началась сорокалетняя война с монами, пережившая и самого Минджи Свасоке, и его сына, и двух монских царей и приведшая к еще большему разорению Бирмы и ослаблению как Авы, так и монов.

Монское государство было возрождено за несколько лет до падения Пагана. Отделение монов связано с именем Вареру, мелкого торговца из-под Татона. С его дея-тельностью связано не только возрождение независимого монского государства, но и появление в бирманской истории Сиама — вначале царства Сукотаи, а впоследствии объединенного государства, которое претендовало на часть бирманской территории и войны с которым продолжались в течение нескольких веков.

Если верить сиамским хроникам, Вареру начал деятельность при дворе правителя тайского царства Сукотаи, где стал фаворитом царя Рамкамхенга и даже подарил тому белого слона — первого белого слона (впоследствии ставшего символом царской власти в Сиаме), о котором упоминается в тайских источниках. В 1281 г. Вареру (возможно, с помощью Сукотаи) становится хозяином Татона и Мартабана и заключает союз с правителем Пегу Тарабьей. К 1287 г. они полностью очистили юг вплоть до Прома (ныне Льи) и Таунгу от бирманских войск.

Следующим этапом борьбы за власть на монском юге было соперничество между недавними союзниками. Тарабья пытался захватить Вареру, устроив засаду, но Вареру удалось избежать ловушки и убить Тарабью. Царь Сукотаи признал Вареру правителем всего юга Бирмы. Через несколько лет Вареру смог отразить нападение шанских братьев; после этого в течение десятилетий у монского государства, пользовавшегося покровительством Сукотаи, не было серьезных противников. Бирманские княжества Пиньи и Сагайна были слабы, и все силы [73] отдавали борьбе с шанами Севера и между шбой, а Таун-гу еще не представляло достаточной силы, чтобы вмешаться в борьбу за власть в Бирме.

После смерти Вареру в 1296 г. престол в монском государстве неоднократно переходил из рук в руки (за один только 1331 г. на монском престоле сменилось три царя). Монское государство было ослаблено неурядицами; тем не менее моны смогли после смерти в 1318 г. Рамкамхенга, сыновья которого вскоре растеряли большинство вла-дений, добиться полной независимости от Сукотаи. В течение еще трех десятилетий, пока в Сиаме не было создано государство Аютия, суверенитету монов сиамцы не угрожали.

Когда же в 50-х годах XIV в. сиамцы вновь появились на юге Бирмы, там правил энергичный царь Бинья У (1353–1385), который смог отразить нападения сиамцев и сохранить большую часть территории государства, за исключением столицы — Мартабана, занятого сиамцами в 1363 г. После этого Бинья У перенес столицу в Негу, где она и оставалась до 1539 г.