— Друг мой, ты волен делать всё, что пожелаешь, — отвечал князь, — но твоя просьба так неожиданна. Скажи, что побуждает тебя торопиться с отплытием?

— Причина тому ваше несправедливое подозрение, — сказал Вайдевут Неизвестный. — Моё сердце ни в чём не повинно. Вы ложно истолковали причину моей печали. Я не стану скрывать её от вас, если только вы сами захотите о ней услышать.

Удо смутила эта речь. Он и представить себе не мог, что кто-то способен разгадать его сокровенные мысли, поэтому попытался, как мог, поскорее выкарабкаться из неудобного положения.

— Всяк волен думать, как ему угодно, мой друг, — сказал он. — Если я заблуждаюсь, тем лучше! Но открой мне тогда настоящую причину твоей грусти.

— Пусть будет так! — ответил Вайдевут. — Я хорошо разбираюсь в астрологии и, из любви к вам, решил по расположению звёзд узнать о вашей судьбе. Звёзды открыли мне, что счастье скоро изменит вам. Это обеспокоило меня и явилось причиной моей грусти. Если хотите узнать подробнее, что вас ожидает, то слушайте…

— Подожди, — прервал Удо прорицателя несчастья, — выражение твоего лица не предвещает ничего хорошего. Я очень благодарен тебе за участие в моей судьбе, но не говори мне сейчас о моём злом роке, чтобы мне не пришлось терзаться загодя.

Астролог умолк. Богато одарив гостя, Удо тепло с ним попрощался и отпустил. Вайдевуд исчез, не расспросив даже о дороге.

Прошло несколько месяцев, как вдруг с континента донёсся грозный боевой клич. Круко, король ободритов и правитель Мекленбурга, выступил в поход против всех ободритских племён, освободившихся от королевской зависимости, чтобы вновь объединить обособленные княжества под своей короной.

Князю Удо поневоле пришлось обратить внимание на события, развернувшиеся за пределами собственного княжества. Он послал разведчиков и от них узнал, какая опасность угрожает его владениям. Хотя гроза полыхала зарницами ещё далеко, но ветер дул как раз в сторону острова, и по всем признакам она должна была очень скоро переместиться сюда.

Беспокойство овладело Удо, хотя он и старался не выдать его подданным, подобно тому, как скромный аббат старается скрыть свою тревогу от конвентуалов,[147] когда знает, что за дверьми монастыря стоит страшный комиссар с ордером на его арест и что это его последняя месса, и нужно, как ни в чём не бывало, добросовестно управлять хором.

Князь, как мог, спешно вооружил людей и положился на ненадёжную защиту моря, со всех сторон омывающего остров. Но изменчивая морская стихия примкнула к более сильному, услужливо предоставив свою широкую спину для переброски вражеского флота к берегам острова. В открытом бою князь Удо не мог противостоять могущественному врагу. В течение сорока дней он оборонял столицу Аркон, осаждённую со всех сторон неприятелем, но вражеским войскам всё же удалось сломить мужественное сопротивление защитников города.

Во время суматохи горстка верных князю храбрых горожан сомкнулась вокруг него и, под покровом ночи, подобно героям Давида, пробилась к берегу, где захватила стоявший на якоре небольшой корабль и вышла в открытое море, ещё не решив, куда держать путь.

Сопутствующий беглецам нежный зефир уносил их всё дальше и дальше от покидаемой отчизны, и очертания её гор постепенно исчезли в голубой дали.

Затуманенный слезами взор несчастного князя ещё долго был прикован к родному берегу. Он не столько печалился о потере владений, сколько о разлуке с любимой женой и дочуркой — маленьким милым существом, предметом его восторгов, — так похожей на свою красавицу-мать. Что ожидает их в поверженном городе? Суждено ли им стать военной добычей, пришедшейся по вкусу победителям, или они будут принесены в жертву военной ярости рассвирепевшего врага? Неизвестность приводила Удо в отчаяние. Он сожалел, что верные телохранители избавили его от ненасытного вражеского меча и завидовал убитым, которых уже не терзала мучительная тоска.

Но сама судьба, казалось, шла навстречу его желанию покончить с полной мучений жизнью. Бешеный ураган, разбушевавшийся вдруг над Балтийским морем, захватил корабль, закружил его волчком, порвал паруса, расщепил мачту и сломал руль. Жалкий остов судна, подхваченный течением, то поднимало на волнах к облакам, то бросало в пучину, пока наконец мощный удар о подводный утёс не разбил его совсем. На клич моряков — «Спасайся, кто может!»— князь первым бросился в море, с чувством тайного блаженства предвкушая свою скорую гибель. Но какая-то неодолимая сила вытолкнула Удо из морской глубины на поверхность, а накатившийся вал, оглушив, выбросил его на берег.

Когда он пришёл в себя, то увидел вокруг толпу людей, и первый, кто бросился ему в глаза, был Вайдевут Неизвестный, прилагавший все силы, чтобы у порога смерти отвоевать ему жизнь. Вместо того чтобы поблагодарить Вайдевута, Удо, с выражением глубокой скорби, произнёс слабым голосом:

— Жестокий, зачем ты оттолкнул меня от берега покоя и ввергнул опять в бездну страданий, от которых моя душа почти освободилась? Разве я заслужил это? Будь же милосерден и дай мне найти желанную смерть в морской пучине. Отпусти меня снова в бушующее море, и это будет твоим благодеянием, ибо руки, вынесшие меня из воды, были руками мучителя, которому доставляет варварское наслаждение продлевать страдания несчастного.

Вайдевут Неизвестный приветливо улыбнулся и сказал:

— Ваше несчастье, благородный князь, давит на вас стопудовым грузом, прижимая к земле, но стойкому человеку не подобает падать духом. Он должен собрать последние силы, сбросить с себя этот груз и выпрямиться вновь. Прежде чем принять решение, поведайте ваше горе человеку, которого вы когда-то удостоили дружбой, и знайте, у вас есть друг, сочувствующий вам, ибо сочувствие — бальзам для страждущих.

— Ах, — с печалью в голосе отвечал князь, — зачем ты просишь рассказать о несчастье, воспоминание о котором разрывает мне сердце? Коварный враг, воспользовавшись своим превосходством в силе, напал на остров и овладел моим княжеством. Я потерял любимую супругу и прелестную малютку — залог чистой любви. Теперь ты знаешь всё и одобришь моё решение расстаться с жизнью, ибо она для меня горше смерти.

— Когда-то обо всём этом мне рассказали звёзды, — признался сострадательный утешитель. — Их рассказ о вашей судьбе незадолго перед тем, как я расстался с вами, огорчил меня и послужил причиной моей грусти. Но расположение звёзд может стать снова благоприятным для вас, поэтому не унывайте, — во власти судьбы возместить вам всё, что вы потеряли. Молодой бодрый мужчина, вы глубоко скорбите и хотите себе смерти из-за женщины! Да стоит вам только захотеть, и вы не будете иметь недостатка в выборе жены, которая родит вам детей, и они станут утешением в вашей старости. Разве судьба не дарит корону и княжество своему избраннику? Может быть, вам всё когда-нибудь воздастся, если вы тот, кого она пожелает одарить. Хороший хозяин старается заработать деньги, чтобы вернуть потерянное, ленивый же только жалуется, хнычет, сложа руки на коленях, и становится нищим.

Князь Удо сидел, глубоко погружённый в свои мысли, и смотрел в море. В философии друга он находил мало утешения для души и сердца. Вайдевут уговорил наконец князя последовать за ним в приютившуюся недалеко от берега рыбацкую хижину и позаботился, чтобы гостя накормили здоровой рыбацкой пищей.

Романтическое представление Удо о чудесном чужестранце, которого ему довелось принимать на рюгенском берегу, исчезло, когда он увидел, что этот любитель приключений вовсе не волшебник и не морской бог, а обыкновенный рыбак, отличающийся от своих товарищей разве только тем, что наделён даром пророчества, считавшимся на родине князя делом бесполезным и ненужным. Поэтому для Удо, в его теперешнем положении, эта дружба не обещала большого утешения, хотя рвение, с каким его друг старался оказать гостю своё расположение, и было ему приятно.