В одной из хижин, увидев фигуру многорукого Шивы, Родик вспомнил, что Окса давно хотела приобрести изображение этого божества. В ответ на вопрос о цене африканка, до этого продавшая Родику две большие фигуры воинов примерно за два доллара, попросила пятьдесят долларов, что составляло стоимость почти всего ее товара и, вероятно, выручку нескольких месяцев. Родик удивился, позвал Рифата и мистера Мбаго, но ни их вмешательство, ни его уговоры ни к чему не привели. Он отказался от покупки и продолжил свой поход, однако мысль, что Оксе надо сделать такой подарок, его не покидала. Он вернулся и еще раз попробовал поторговаться, но ничего не добился. Африканка стояла на своем, очевидно, просто не желая продавать скульптуру. Что-то загадочное было в ее поведении, и Родик, заинтригованный, протянул пятидесятидолларовую купюру. Африканка нехотя взяла эти огромные для нее деньги, но упаковывать покупку не стала, а жестом дала понять Родику, что он может взять Шиву сам. От всего этого на Родика повеяло мистицизмом, и, как показали дальнейшие события, тому имелась причина.

Рифат предложил завершать, как он выразился, шопинг, поскольку время, запланированное мистером Мбаго на посещение этого места, подошло к концу.

Уезжать Родику не хотелось. Однако, постояв еще какое-то время возле резчика и поняв, что на серьезное изучение секретов его мастерства времени нет, он направился к автомобилю, где его с нетерпением ожидали Рифат и мистер Мбаго.

– Вы уж извините, что мы вас торопим, но до Танги еще несколько часов езды, а нам надо бы до темноты успеть посмотреть город и будущую производственную площадку. Да и отель, в котором мы предполагаем остановиться, расположен за городом, – извиняющимся тоном сказал мистер Мбаго, любезно открывая перед Родиком дверь.

– Все отлично. Я получил массу впечатлений. Мне очень все понравилось. Конечно, хотелось более подробно познакомиться с технологией, но, будем надеяться, такая возможность мне еще представится. У нас говорят: делу время, а потехе час. Могу я узнать, почему вы выбрали для нашей деятельности не Дар-эс-Салам, а Тангу?

– Для реализации всех наших планов Танга географически и климатически удобнее. Производственная площадка принадлежит нашей компании, а в Даре ничего подходящего у нас нет. Кроме того, Танга – моя родина. Там проживают мои родственники. Многие вопросы будут решаться намного легче. Впрочем… Давайте продолжим наше сафари…[1]

Танга оказалась уютным городком, состоящим в основном из малоэтажных зданий с красными черепичными крышами, вероятно, унаследованными от немецких колонизаторов.

Все были достаточно голодны, поскольку после деревни резчиков останавливались только один раз, около придорожного рыночка, где мистер Мбаго купил горячие пирожки с мясом и бананы. Пирожки, очень похожие на таджикские самбусаи, Родик есть не стал, опасаясь за свое здоровье, а бананы сытости не принесли. Выражая общее мнение, Родик шутливо заметил:

– Бананы – не водка, много не съешь, надо где-то пообедать.

– Мы специально не заезжали никуда для обеда. В Танге есть прекрасный ресторан с удивительным видом на океан. Через несколько минут мы туда приедем, – отозвался мистер Мбаго.

Действительно, вскоре машина въехала в тщательно ухоженный парк и остановилась около живописного здания Викторианской эпохи. За ним просматривалась голубая гладь океана. В нижней части здания находился ресторан с огромной, нависающей над водой террасой, с которой открывался чарующий вид на прибрежную полосу. Здесь было очень комфортно и – в отличие от Дар-эс-Салама – не чувствовалось изнуряющей жары. После дорожной тряски свежесть океанского бриза в сочетании с показавшейся очень вкусной пищей и несколькими рюмками виски настроили Родика на добродушно-лирический лад. Но его расслабленное состояние длилось недолго – мистер Мбаго предложил посетить площадку для будущего производства. Родику пришлось приложить немало усилий для того, чтобы встать и дойти до машины.

Площадка представляла собой пыльные развалины какого-то старого производства. Единственным ее достоинством являлось наличие трансформаторной подстанции и водопровода. Канализация отсутствовала, а то, что раньше служило очистными сооружениями, было совершенно непригодно для использования.

– Печальная картина, – подытожил Родик, обращаясь к мистеру Мбаго. – Сюда надо вкладывать и вкладывать. Я затрудняюсь даже предварительно оценить объемы вложений. Надо знать цены на стройматериалы, заработные платы строителей. Вероятно, придется делать какие-то проектные работы…

– Мы можем предоставить вам все необходимые сведения. Рабочая сила, как вы уже знаете, у нас очень дешевая, а строить все можно было бы из ваших терраблоков…

– Терраблоки – это только для стеновых панелей. Здесь же много бетонных работ, прокладки коммуникаций, кровельные работы…

– Не забывайте, что у нас не требуется толстых стен, глубоких фундаментов, отопления и других привычных вам элементов зданий. Многие производства в Танзании работают просто под навесами. Поэтому стоимость постройки здесь значительно ниже, чем в России.

– Я это понимаю, но все равно нужно оценить…

– Конечно. Для этого я вам все показываю. Завтра приглашу соответствующих специалистов и подрядчиков. Думаю, мы сможем сделать необходимые оценки за несколько часов.

– Следует учитывать, что сегодня не известны все наши потребности. В частности, по сушке мы еще не определились. Так что такие оценки преждевременны.

– Я не имел в виду оценку затрат. Я хотел дать вам все данные для будущих расчетов к бизнес-плану в виде расценок на различные строительные работы.

– Это, конечно, полезно. Жаль, что на прошлой неделе мы не затрагивали этот вопрос. Ведь предполагалось, что вы в счет своего участия предоставите необходимые производственные площади и земельные участки. То, что я вижу, существенно меняет структуру будущих затрат. Прежде всего надо обсуждать, на кого они лягут.

– Мы думали об этом. С учетом того, что мы передаем в совместное предприятие эту площадку, желательно, чтобы финансирование реконструкции взяла на себя советская сторона.

– Мистер Мбаго, я не готов сейчас обсуждать такое предложение. Да я и не имею на это полномочий. Максимум, что мы можем сейчас сделать, – это изучить вопрос.

– Хорошо, я вас понял. Мы на большее и не рассчитывали. Поедемте в отель. Устроимся, а за ужином еще вернемся к этим вопросам.

Автомобиль выехал из города. Вдоль дороги потянулись поля, засаженные какими-то неизвестными Родику растениями.

– Мистер Мбаго, что здесь выращивают? – спросил Родик, меняя тему разговора.

– Здесь – ничего. Это пастбища. А вообще в этом районе растет в основном сизаль, есть кукуруза, рис. Чуть дальше – орехи кешью, на юге – хлопчатник, кофе, в горах – чай, на Занзибаре, куда мы полетим послезавтра, – гвоздика. Мы занимаем первое место в мире по экспорту сизаля и гвоздики. Естественно, собирают много фруктов. Наши ананасы, как вы уже смогли убедиться, самые крупные в мире.

– Я думаю, что еще и самые дешевые. На прошлой неделе мы заезжали на базар, и я купил за один доллар пять огромных ананасов. Правда, поторговался. Ребята повезли их в Москву.

– Ну, я бы не сказал, что это дешево. Мы покупаем дешевле.

– Да?.. А Лена меня изругала, утверждая, что я обидел продавца. Если ей верить, то она потом возвратилась и дала ему еще пять долларов.

– Сейчас будут снимать урожай апельсинов, и за пять долларов можно купить их целый грузовик. Я же вам говорю: у нас все очень дешево. В отдаленных деревнях пять долларов – невиданное состояние. Там почти натуральное хозяйство. Мы посетим такие деревни, это совершенно неисчерпаемый источник дешевой рабочей силы…

Автомобиль въехал в укутанные буйной растительностью ворота и остановился на поляне, заканчивающейся отвесным океанским берегом. На поляне под кронами огромных баобабов стояли домики, стилизованные под уже виденные деревенские хижины. О том, что они именно стилизованы, свидетельствовали оконные рамы и двери, сделанные с заводской тщательностью и покрытые лаком.