Глава тринадцатая.
Вымирающее племя: туареги Тассили
Джебрин без конца выискивает предлоги для отлучки из лагеря и все чаще исчезает из моего поля зрения. Круг его обязанностей в связи с нашим длительным пребыванием в Сефаре значительно сократился. Весь массив был обследован, и практически теперь у Джебрина была всего лишь одна забота – присматривать за несколькими осликами, которых мы на всякий случай держали поблизости. Я больше не посылаю его с поручениями в Джанет:
его возраст дает себя чувствовать и с каждым разом ему все тяжелее карабкаться через перевалы. Когда Джебрин живет с нами, он обеспечен продовольствием и приличным денежным вознаграждением. Ведь туарегу довольно редко удается иметь постоянный заработок в течение четырнадцати месяцев подряд. Но для этого человека, влюбленного в свободу и противящегося всякому принуждению, подобная жизнь очень скучна и утомительна. Деньги мало интересуют Джебрина. Его сбережения, которые могли бы быть довольно значительными, растаяли, потому что бережливость совершенно чужда туарегам, издавна привыкшим жить сегодняшним днем. Как только у них появляются хоть и небольшие деньги, им уже не устоять перед соблазнами лавок в Джанете. Туарег покупает прежде всего так называемую мальтийскую хлопчатобумажную ткань, блестящую и ярко раскрашенную индиго. Затем он передает ее своей жене, чтобы она смастерила ему широкую гандуру[55] и саруаль[56], в которых он красуется в кругу своей семьи. Независимо от достатка туареги любят похвастать своей одеждой. И мужчины и женщины страшно любят духи, и особенно болгарскую эссенцию, которой они буквально поливают себя, распространяя вокруг одуряющий аромат.
Туарегские женщины весьма способствуют опустошению карманов мужчин; такие же кокетливые, как и мужчины, они обожают блестящие гандуры и ярко расцвеченные шали из искусственного шелка с длинными кистями. На этих шалях производства лионских текстильных фабрик изображена гробница пророка в Мекке, что придает им в глазах туарегов значение некоего талисмана.
Джебрин – один из тех туарегов Тассили, кому особенно везло в течение тридцати лет при французах. Пользуясь славой лучшего проводника, он сопровождал все экспедиции, занимавшиеся исследованиями плато, а также туристов – любителей пустыни и миражей. Поскольку Джебрин служил проводником наших отрядов мехаристов, итальянцы, когда они еще были хозяевами в Гате[57], назначили за его голову высокую награду, но ловкость помогла ему от них ускользнуть.
Как это ни удивительно, Джебрин, заработавший за свою жизнь сравнительно много денег, был сейчас беден. Основная причина его бедности в том, что люди племени кель-медак широко пользовались его доходами. Когда он приносил чай, сахар, зерно, финики, все приходили к нему в шатер. Он считался самым состоятельным человеком своего племени и пользовался всеобщим уважением. Это, кстати, немало помогало ему столь легко ускользать от итальянских полицейских агентов, пытавшихся заманить его в западню в Гате.
Как и все туареги, Джебрин верит в привидения. Не раз я заставал его, когда он жег на угольях зерна какого-то небольшого растения с отвратительным запахом, стремясь как можно быстрее прогнать злых духов, населяющих здешние места. Он совершенно серьезно мне все это объяснял и даже чуть ли не готов был утверждать, что сам видел и слышал джиннов!
Три с половиной тысячи туарегов Тассили, живущих на территории, почти равной Франции – самые бедные из всех племен Сахары. Никогда во время поездок по Ахаггару и Судану я не сталкивался среди местных племен с такой нуждой. У туарегов редко можно встретить семью, имеющую хорошую палатку. В то время как в кочевьях Ахаггара считается вопросом чести иметь хороший, из тщательно подобранных шкур муфлонов шатер, украшенный подвесками с узорами строгого рисунка и прорезями, что, безусловно, свидетельствует о тонком вкусе местных туарегов, у племени кель-аджер шатры в дырах и заплатах, а шатер для новой супружеской четы страшно мал и мастерится из плохо выдубленных шкур. Нынешние жители Тассили – троглодиты[58], этому способствует рельеф страны и многочисленные естественные убежища в образованиях песчаника. Они следуют традициям доисторических племен, в частности пастухов неолитической эпохи, которые наряду с соломенными хижинами, изображенными на многих росписях, использовали пещеры и гроты в скалах, размещая там свои очаги и скот. Мы встретили несколько семей туарегов, устроившихся в этих тысячелетних пещерах за двумя маленькими каменными заслонами, и трудно установить, кем эти заслоны были возведены – нашими ли современниками или жителями доисторической эпохи. На наш вопрос обитатели убежищ ответили, что заслоны всегда находились здесь. Иногда туареги все же предпочитают сооружать новое убежище, что при обилии камней не составляет большого труда: это делается быстро и не требует издержек. Что же заставляет туарегов искать или сооружать новые жилища? Некоторые старые пещеры пользуются дурной репутацией: по преданию, в них живут джинны.
Обстановка пещер, служащих туарегам жилищами и представляющих довольно относительное укрытие от суровых зимних холодов и летнего зноя – мы испытали это на себе в течение 16 месяцев – чрезвычайно примитивна. Все имущество семьи туарегов сводится к одному или двум глиняным горшкам (иногда их заменяет купленный в лавке эмалированный котелок), одной или двум деревянным мискам, кое-как починенным при помощи обрывка проволоки, деревянным ступке и пестику, изменившим свою форму от долгого употребления, двум или трем старым ложкам, котлу для воды, двум закопченным эмалированным чайникам, небольшому деревянному сосуду, выдолбленному из куска тамариска (они используют его вместо ведра при дойке коз), деревянной воронке, одному или двум бурдюкам для воды и маленькому бурдюку для сбивания масла.
Женщины здесь менее искусны, чем в иных местностях, и если некоторые из них и занимаются кожевенным ремеслом, то дубление кожи производится плохо, и изготовленные вьючные мешки очень низкого качества в противоположность высокохудожественным кожаным изделиям племен Ахаггара и Адрар-Ифораса. За время многократных посещений Тассили я очень редко встречал прилично сделанные вьючные мешки.
В Ахаггаре все женщины умеют смастерить за несколько часов из двух старых кусков кожи пару удобных сандалий. Женщины Тассили настолько забыли эту технику, что все поголовно ходят зимой и летом босиком, несмотря на обилие острых камней.
Единственный доход людей племени кель-аджер составляет ничтожная сумма, получаемая ими от продажи в Джанете продуктов скотоводства да нескольких вязанок дров. Это очень немного, особенно если учесть, что одной семье в лучшем случае удается за год продать два десятка коз, несколько фунтов масла, несколько бурдюков для воды, вязанок двадцать дров – в переводе на деньги от 70 до 80 тысяч франков[59] в год на семью из пяти-шести человек, в том числе и детей.
У кель-аджер слишком мало верблюдов, для того чтобы ходить с караванами в Судан и принимать, как кель-ахаггар, участие в разработках солончака Амадрор.
Здесь все недоедают, и многим семьям приходится ограничиваться в день одной трапезой, состоящей либо из финиковой кашицы, либо из таджела (нечто вроде пресных галет, изготовленных из раздавленных хлебных зерен, испеченных в золе), к которым добавляется немного кислого молока и одна-две ложки масла.
Старшие дети, пасущие коз, стараются сами найти себе пропитание. Они охотятся за ящерицами и мелкими, удивительно ловкими грызунами – гунди. Взрослые тоже не брезгуют мелкой дичью, но они заботятся прежде всего о детях, зная, что молодые желудки требуют особенно много пищи. Ящерица и гунди – великолепный бифштекс для подростка, но как часто зимой мы видели этих ребят, возвращавшихся несолоно хлебавши – ведь все животные попрятались в свои норы! Тогда они старались нанести нам визит в часы обеда и усердно скребли дно котелков. Желудки этих людей походят на желудки их верблюдов. Они способны переваривать любые необычные растения, в частности лже-спаржу (очень горькую), зерна мрокбы[60], ягоды терновника, листья дикого щавеля. Иногда им удается поймать в капкан зайца или шакала такой день превращается в праздник. Лучшим охотникам время от времени случается убить муфлона или газель, но это бывает очень редко.
