— Вы могли бы соотнести уровни украинского первенства и чемпионатов ведущих европейских стран?

— Категоричный ответ с моей стороны выглядел бы некорректным. Отставание, к большому сожалению, существует. Несколько лучше обстоят дела в России, где заложена конкуренция группы клубов за чемпионский титул и за места в еврокубках. Разумеется, в условиях здоровой конкуренции много легче повышать уровень игры клубов, да и всего чемпионата. Но если такой фактор отсутствует, следует искать иные формы для повышения собственной конкурентоспособности.

— 6 января у вас день рождения. Вновь будете отмечать его вдали от Украины... Когда в последний раз вы праздновали его дома?

Казалось бы, давая ответ на столь личный вопрос, Лобановский должен был смягчиться. Но нет же, ни один мускул на лице не дрогнул. И вполне серьезно, словно во время проведения тренировочного занятия, Васильич пояснил:

— Домашних дней рождения не припомню. А подарки получаю регулярно. На этот раз, если не ошибаюсь, на 6 января предусмотрены три тренировки...

* * *

На встрече в динамовском клубе мастеров Лобановский одержал весьма важную победу: он сумел расположить к себе футбольный цех пишущей братии, покорив ее профессиональными знаниями, логикой анализа и... человеческим обаянием. Молодые журналисты были просто потрясены энциклопедическими знаниями Лобановского, его умением убедить аудиторию в правильности избранного направления. Наконец-то на другой стороне туннеля забрезжил свет. Позиция тренера вселяла надежду: возрождение «Динамо» не за горами.

Многие журналисты слушали Лобановского впервые. Те же, кто знал его не первый десяток лет, также открыли для себя новизну в словах Васильича: он искал понимание и поддержку у журналистов. Раньше, начиная с осени 1973 года, Лобановский шел на контакт с газетчиками весьма неохотно. Я часто задумывался: почему? Ответ пришел как-то сам собой: боялся быть непонятым, превратно истолкованным. Ведь часто слова, сказанные тренером в беседе с репортером, перевирались и ложились в газетную строку уже с совершенно иным смыслом. Такая вольная трактовка вызывала понятное раздражение тренера, и со временем, до возвращения в Киев, он контактировал с журналистами избирательно. Более того, в одной из бесед мне довелось услышать от него буквально следующее:

— Сегодня в мире насчитывается, пожалуй, несколько тысяч представителей прессы, активно освещающих футбольную тематику. Удивительнее всего, что о футболе многие представители СМИ пишут как бы огульно, не вникая в столь необходимые подробности. Ведь футбол напоминает многоэтажное здание. На нижних этажах — массовый, любительский футбол, а у профессионального существует множество уровней. Скажем, в Италии есть команды серии «А», «В», «С». В Германии — первая бундеслига, вторая, третья. В Англии — элитная премьер-лига, первый, второй дивизионы... У нас, в Украине — высшая лига, первая, вторая. На нижних этажах пирамиды расположились детско-юношеский, аматорский футбол.

Разве уровень мастерства, финансовое обеспечение, спектр проблематики везде одинаковы? Безусловно, нет. Такая же градация существует и в любом другом ремесле. Тогда почему же журналисты, делающие лишь первые шаги на профессиональном поприще и не разобравшиеся как следует с начальными этажами в небоскребе по имени футбол, стремятся анализировать то, что происходит на заоблачной высоте? Ведь многим представителями СМИ невдомек, что такое учебно-тренировочный процесс, каковы тактические и стратегические цели тренера, и главное — каким образом он собирается их достичь. Поэтому плохо, когда журналист свою субъективную точку зрения выдает за окончательный вердикт, не подлежащий апелляции со стороны специалистов. Именно поэтому я рекомендую представителям прессы очень бережно, взвешенно подбирать каждое слово, характеризующее выступление команды как в турнире, так и в отдельном матче. Пожалуй, лучше всего, дабы не попасть впросак, использовать вводные слова: «по моему мнению», «как мне кажется» и т. д.

На Западе многие известные тренеры отказывают в интервью журналистам-дилетантам, непрофессионально освещающим футбольные события в чемпионате, клубную проблематику, поставившим с ног на голову публично высказанную позицию тренера. Реакция специалиста в таких случаях объяснима: непрофессиональные публикации наносят непоправимый ущерб футболу уже только потому, что искаженно формируют общественное мнение.

— Кстати сказать, — Лобановский обронил следующую фразу с иронией, — по словам небезызвестного Йохана Кройфа, в футбольную журналистику преимущественно приходят те, кто в молодости мечтал стать профессиональным футболистом. А сам Кройф на протяжении всей своей жизни общался практически только с двумя голландскими репортерами — Фрицем Барендом и Хенком ван Дорпом. Именно с ними в соавторстве Кройф издал единственную книгу о своей жизни в футболе — «Аякс», «Барселона», Кройф». Откровения «летучего голландца» разошлись за несколько недель огромным тиражом, к нему стали обращаться и другие ваши коллеги с просьбой поведать что-то «вкусненькое». Йохан был неумолим: второй книги уже не было, и, как он заверил, никогда не будет.

О чем это говорит? Прежде всего об уважении и профессиональном доверии Кройфа к Баренду и Дорпу, не извратившим ни одного слова, ни одной фразы из услышанного. Сама же книга представляет собрание нескольких десятков эксклюзивных интервью, которыми трехкратный обладатели «Золотого мяча» удостоил журналистов на протяжении всей своей профессиональной карьеры игрока, а затем и тренера.

Интересно, что свой последний титул лучшего футболиста Европы Кройф получил исключительно благодаря блистательному выступлению сборной Голландии на чемпионате мира 1974 года. Тогда голландцы преподнесли остальному миру свой фирменный футбол — тотальный. Немцы, как вы помните, обыграли в финале команду Кройфа. Так что все сходились во мнении, что «Золотой мяч» получит Франц Беккенбауэр. Но лучшим футболистом Европы все же стал голландец, набравший 116 баллов против 105 «кайзера» Франца».

Я не мог сдержать восхищения эрудицией моего собеседника. И спросил:

— А с каким отрывом Кройф опережал своих конкурентов в 1971 и 1973 годах, вы помните?

Лобановский расплылся в улыбке и стал похож на доброго волшебника:

— Помню только, что ему было отдано предпочтение сначала перед Сандро Маццолой из «Интера», а затем перед другим итальянцем — Дино Дзоффом из «Ювентуса». И еще то, что отрыв был весьма убедительным. Безусловный триумф Кройфа в голосовании 1974 года отложился в памяти абсолютно по другой причине.

— По какой?

— Чемпионат мира-74 обозначил водораздел между прошлым и будущим в эволюции футбола.

Лобановский одной фразой очертил главное: где прошла граница между футболом прошлого и футболом будущего. К этой теме он возвращался постоянно. И всякий раз без обиняков утверждал: Фронтальная модернизация неустанного процесса эволюции — не только технико-тактической, а глобальной — наметилась именно на ЧМ-74. Только роковое обстоятельство — проливной дождь, обрушившийся на газон мюнхенского «Олимпиаштадиона» и превративший поле в сплошное месиво, — не позволило голландцам предъявить свой козырный туз — синхронную коллективную скорость. Только погодные условия лишили их звания чемпионов мира, наделив другим, званием изобретателей неведомого ранее пути развития футбола — тотального, когда скоростные маневры каждого игрока вплетаются в канву коллективной скорости всего ансамбля. То был революционный переворот в футболе.

* * *

В канун 1997 года динамовцы начали подготовку к грядущему сезону. Многих интересовал ответ на единственный вопрос: изменил ли Лобановский свое отношение к высоким нагрузкам, станет ли учебно-тренировочный процесс отныне более мягким, если хотите, более щадящим? Лобановский ответил не словами — делом. В последних числах декабря из динамовского зала, где днем собираются тучные тетушки, мечтающие сбросить пуд-другой лишнего веса, доносились ритмичные звуки современной танцевальной музыки в стиле рок-н-ролла. Заглянув в зал, я увидел десятка три атлетичных ребят и чуть поодаль — сидящего на скамейке Лобановского. Занятиями по аэробике руководил ветеран-динамовец Семен Генрихович Уманский. Ему ассистировала пара-тройка фигуристых девушек, задававших темп и ритм занятий. Из динамика массивного «SONY» струились то зажигательная самба, то агрессивный рок-н-ролл, то аранжировка популярных песен. Так что минут через пятнадцать-двадцать парни в динамовской экипировке выглядели так, словно попали под тропический ливень где-нибудь в джунглях Амазонки. Уманский тотчас же объявил перерыв. Пауза была сделана вовремя — ребята «нагрузились» достаточно, и отдых был весьма кстати для многих.