— Хириял гьалмагъзаби![29] Это подлая провокация Ахмедова. Этого мальчика… а где он? Убежал уже! Этого мальчика мы вообще не знаем! Этот Ахмедов сам сделал эти бюллетени и халам-балам здесь устроил, лишь бы народу праздник не дать! Но мы назло ему устроим праздник! Попробуй только он помешай!

— Да! — закричали в толпе.

Бюллетени полетели в воздух. Кто-то подбежал к решетчатым воротам Ахмедова и стал закидывать их сквозь прутья:

— Ма, забирая назад свои бумажки!

Показалась милиция. Людей начали отгонять от ворот. Борцы тем временем принялись бороться. Синий перекинул красного через себя, а красный схватил синего за ноги.

Хабиб и Муху выкарабкались из толпы и вернулись к источнику. Девушки стояли на том же месте, опершись на камни, обложенные вокруг родника, и подавленно молчали. Рядом маячили, оглядывая их с вызовом, сельские ребята.

— Пойдем в машину, — произнес Муху, — поговорить надо.

В салоне автомобиля Муху зачем-то выхватил из бардачка стопку музыкальных дисков и уткнулся в них носом. Хабиб был совершенно красен. Он засопел и вдруг стал кричать:

— Я говорил этой Саният, чтобы она дочь нормально воспитывала! Она всегда ее баловала. «Оставь да Хабиб, пускай пойдет, с подружками погуляет…» Постоянно на концерты, в кафе, глаза накрасит и идет. За сессии я платил! И вот, что стало! Увижу ее, своими руками возьму и вот так задушу.

Хабиб крепко сцепил дрожащие руки.

— Если я сегодня ее не верну, пойду вон на ту гору и сброшусь. Пусть потом все говорят, что Хабиб из-за дочки-къахIбы[30] с ума сошел. Наверняка этот сопливый кумык ее украл. Кто еще мог вот так, как шакал, на букIон приползти и такой бардак сделать. Я так просто не оставлю это!

— Какой кумык? — спросил Муху, не отрываясь от дисков.

— Да приходил один, чIанду[31] нес какую-то, что Саиду замуж за себя хочет. Я его даже слушать не стал, ва! Еще не хватало, чтобы я единственную дочь за какого-то кумыка отдал!

— Не кумык ее украл, а даргинец, — вдруг сдавленно сказала Эльмира.

Все посмотрели на нее с удивлением. Эльмира сидела, вжавшись в заднее сиденье и растирая красные глаза.

— Откуда знаешь? — рявкнул Хабиб.

Эльмира внезапно зарыдала.

— Тише, тише! — Муху тронул его за плечо и сказал Эльмире. — Не бойся, говори, что знаешь.

Эльмира всхлипнула и, не глядя ни на кого, произнесла через нос:

— Это даргинец левашинский, Исмаил. Он ее в парке увидел, когда мы с ней гуляли, потом в университете не оставлял, цветы дарил. Нравится он ей.

Хабиб пунцово вспыхнул и захрипел:

— Кто нравится? Ты что несешь, ясай[32]! Я твоему отцу-матери все расскажу! Из-за тебя Саида сейчас неизвестно где. Номер его знаешь? Номер говори его!

Хабиб закашлялся.

— Как можно было так! — развел руками Муху. — Ты почему молчала?

Эльмира затряслась от рыданий:

— Саида за Расула не хотела, она за Исмаила хотела.

— Вай, дир ракI[33]! — воскликнул Хабиб и выбежал, хлопнул дверью.

Муху посмотрел, как Хабиб, неловко переваливаясь, идет к роднику умываться и тоже вышел, грозно оглянувшись на девушек.

— Ну, ты даешь, — выдохнула Бика. — Саида знала все-таки, что за ней приедут?

— Н-не знала, — всхлипнула Эльмира. — Исмаил ей говорил, что украдет. Она хотела, но отца боялась. И мне говорила, что его любит, но лучше уж за Расула выйдет, раз он ей такие подарки надарил, и платье уже куплено.

— Она так про платье рассказывала! Я думаю, ей не хотелось, чтобы ее крали, — вставила Наида.

— Откуда ты знаешь, что не хотелось? — истерично взвизгнула Эльмира — Очень даже хотелось. Они вообще встречались, в кафе вместе ходили. Все равно бы Расул узнал и слово бы забрал. Так что я все по справедливости сделала.

— Какой ужас, — залепетала Бика. — Эльмира, зачем ты призналась хоть? Теперь тебя убьют.

— А я тут причем?

— Как причем? Ты этому Исмаилу помогала, ты нам предложила через магазин возвращаться.

— Да, точно, — вспомнила Наида, — это ведь Эльмира предложила…

В окно автомобиля заглянул Муху.

— Номер этого героя давай сюда, — приказал он Эльмире.

Та достала телефон и, всхлипывая, продиктовала одиннадцать цифр. Голова Муху исчезла. Через лобовое стекло было видно, что турнир на майдане продолжается и борец в красном трико, кажется, побеждает. Уллубий и чиновники куда-то исчезли. Милиционеры, которые начали, было, разгонять толпу, тоже втянулись в созерцание зрелища и пристально следили за поединком.

Хабиб и Муху вернулись в салон.

— Едем в Леваши. Они никях пока не сделали, — сказал Хабиб железным тоном. — Если мы до заката успеем ее забрать, она чиста. Если нет — придется оставлять этому даргинцу.

Он плюнул в спущенное окно. Потом нахмурился и добавил:

— Да все равно заберу. Лучше пусть до конца старой девой остается, чем вот так замуж выходить, как хIайван!

— К Уллубию заходить не будем? — спросил Муху.

— Как я ему в глаза посмотрю? — с болью произнес Хабиб. — Я после того, что случилось, месяц из дома не выйду!

Муху хмыкнул и завел мотор.

— Ле! — заглянул к нему проходящий сельчанин, сидевший на годекане, и спросил, мол, почему они так быстро уезжают и почему не зайдут к нему на хинкал подкрепиться. Муху и Хабиб сейчас же заулыбались и объяснили, что им срочно понадобилось уехать раньше времени. Сельчанин долго уговаривал их все-таки задержаться и зайти к нему, но, в конце концов, сдался и отпустил с напутствиями.

На окраине райцентра Муху затормозил.

— Их нельзя с собой брать, — сказал он Хабибу, кивнув на заднее сидение.

— Пускай идут к Аминат, сестре Халилбека, это здесь, за поворотом. Пусть спросят у людей. А потом их кто-нибудь заберет, — монотонным голосом ответил Хабиб.

— Понятно, — кивнула Эльмира и открыла дверцу.

Все три вышли из машины и какое-то время, молча, смотрели, как она набирает скорость и исчезает на спуске.

— А Саида тебе не звонила? — спросила Бика Эльмиру.

— У нее же телефона нет с собой.

— А что этот Исмаил такой красавчик, да?

— Получше, чем Расул.

— Вая, Расул — нормальный пацан.

— А где Аминат живет, Халилбека сестра? — спросила Эльмира у проходящего мальчика.

Тот не понял.

— Газиезул Аминат кий югай? — повторила Наида.

Мальчик объяснил им дорогу.

Вскоре они наткнулись на длинный террасный огород, где наверху белела одноэтажная постройка из дикого пиленого камня. Аминат была бездетна и жила одна. Но на веранде, расставив ноги, сидел ее племянник, Хаджик. Наида заметила, что, увидев Хаджика, Бика сделала томный взгляд и слегка выпятила губы.

После расспросов и приветствий Аминат угостила их черной кашей из проросшего ячменя. Бика вызвалась подавать тарелки и капнула себе на блестящую кофту. Про Саиду ничего не сказали. Хаджик с достоинством ел, а потом хитро сказал Бике:

— Я твои фотки в интернете видел.

— Да, мы же на форуме общались, — подтвердила Бика жеманно. — Вы там тему еще такую подняли, нужно ли жену закрывать.

— Это не я, это Арип обсуждал, мой брат, — усмехнулся Хаджик.

— А я недавно в маршртуке ехала, — воодушевилась Бика, — и такая телка вся из себя заходит, в мусульманской одежде дорогой, я даже знаю, в каком ателье она заказала. Все из шелка. Садится, достает шикарную трубку, почти как нокия 8800 сапфир. Эксклюзив! И начинает с понтом разговаривать. Але, туда-сюда, давай в «Хазаре» встретимся. И тут, короче, трубка начинает звонить. Такие ха-ха.

Бика засмеялась.

— Отвечаю, она маршрутку остановила и пулей выскочила!