Олимпийский Рудольф Абель безнаказанно крал и пересылал смертным все, что попадалось ему на глаза, до тех пор, пока не стало известно о подробностях проклятия Кроноса. Папа Зевса, пролетая с небесных высот в мрачные подземные казематы, по дороге успел проклясть сына, но что именно он там кричал, Зевс не расслышал. Понял, что ругался чего-то, а вот что именно и как – не дошло до слуха. Но нашлись и те, кто стоял поближе к траектории падения и на глухоту не жаловался. Поэтому хоть и не сразу, но властителю донесли, что Кронос предрек Зевсу гибель – аналогичную собственной – от руки своего же сына. В развернутом виде предсказание представляло из себя примерно следующее: когда-нибудь появится женщина, сын которой обязательно будет могущественней своего отца, и ставка, что похотливый Зевс вляпается в эту лужу, 1 к 1,03. Примерно, как в матче «Челси» (Лондон) – «Реал» (Зайцевогородск) на команду Романа Абрамовича.

Понятно, что Зевса, который действительно был очень неравнодушен к прекрасной половине человечества, это сообщение повергло в шок. «Прямо хоть всерьез на мальчиков переключайся», – сказал олимпиец в отчаянии, но вовремя сообразил, что выход не так уж и сложен. Нужно всего лишь выяснить, кто именно будет эта роковая женщина, и не подходить к ней ближе, чем на двадцать тысяч километров.

– Выяснить же наверняка, – нашептывали Зевсу, – можно у Прометея, который всегда все знает, хотя и молчит.

«Наш греческий Штирлиц», – охарактеризовали титана властителю мира.

Прометей действительно знал, кто будет эта женщина, и втайне надеялся, что Зевс и впрямь влипнет в историю. И тогда страдания его родственников-титанов, репрессированных вместе с Кроносом, будут отомщены. А может, они смогут еще и к власти вернуться. Надо же будет новому герою на кого-то опираться.

Самое удивительное в этой истории то, как безропотно все восприняли предсказание. «Да, родится от неизвестной бабы неизвестный смертный, который превзойдет своего папашу, будь тот даже хоть шесть раз всемогущий властитель мира». Обозленный старик чего-то пробормотал под нос по дороге в свое Шушенское, и все ему тут же поверили. А поверив, тут же примерили это событие на шею главного босса, как будто, кроме него, в Элладе и превосходить больше было некого. Как мы уже говорили, очень своеобразная страна была Греция в те времена.

Но поскольку на кону в результате этих умствований оказалась вроде как верховная власть, то и страсти вокруг Прометея и предсказания Кроноса разгорелись нешуточные. После того, как Зевсу не удалось исподволь выведать у титана имя красотки, небожитель пошел на крайние меры. Хозяина Олимпа тоже можно было понять: вокруг столько отличных девиц, а ты ни с того, ни с сего обречен на вечное воздержание. Даже хуже того: на вечное самовоздержание.

– Этот парень держит меня за яйца! – сказал Зевс фразу, так полюбившуюся впоследствии ковбоям Дикого Запада, и приказал арестовать титана.

Расследование олимпиец вел лично, вытащив на свет весь лежавший у него под сукном компромат. Прометею инкриминировали государственную измену, пришив передачу людям огня и иных секретных сведений. А учитывая, что преступник цинично отказался сотрудничать со следствием и не пожелал чистосердечно раскаяться и встать на путь исправления, суд был к нему безжалостно строг. Греческие источники расходятся в том, на какой срок заключения был осужден титан, но большинство называет цифру в тридцать тысяч лет.

Прометея приковали к скале где-то на Кавказе, подальше от любопытных глаз, но и в таком незавидном положении он отказался поделиться с Зевсом секретом. Олимпиец опустил скалу вместе с кавказским пленником в беспросветные глубины гор и долго мариновал титана в темноте, но трудно сказать, кто из двоих участников конфликта томился все это время сильнее. Во всяком случае, Прометей и во глубине кавказских руд продолжал хранить гордое терпенье. И после извлечения из горной «одиночки» сговорчивей не стал.

В итоге природа все же взяла свое: Зевс вновь принялся на свой страх и риск ухлестывать за девицами, хотя и очень нервничал каждый раз. Прометея же достали из недр и начали истязать уже без дураков, надеясь пытками вырвать заветное имя. Ежедневно в три часа дня вместе с шестым сигналом к скале подлетал специально нанятый орел и принимался клевать печень титана. Улетал пернатый палач, лишь когда доедал орган до конца. За ночь печень бессмертного регенерировала, и днем болезненная операция проводилась снова.

Это повторялось так долго, что смертельно надоело даже орлу, у которого от каждодневной печенки на обед сделались оскомина и изжога. В конце концов, титан был освобожден Гераклом, но это уже другая история, и раньше пятнадцатой главы она вряд ли начнется. Наша же история закончилась тем, что Прометей, уже обретя свободу, по доброте душевной все же открыл Зевсу имя роковой дамы. Ею оказалась морская нимфа Фетида. И, хотя сама Фетида была категорически против, глава олимпийской семьи повелел срочно организовать ее свадьбу с правителем Фессалии Пелеем, не приведшую, кстати сказать, ни к чему хорошему, а если точнее, то приведшую к Троянской войне. От этого брака родился Ахиллес, на той самой войне прославившийся и погибший.

По счастью, Гераклу не суждено было пасть жертвой парадоксов высшей логики. В тот момент, когда герой уже совсем отчаялся, на камне по соседству возник Гермес с извинениями за некондиционный меч:

– Сам, веришь, сам не знал, что такое низкое качество. Ну не умеем пока еще делать. Но научимся, обязательно научимся.

В виде компенсации морального ущерба, причиненного низкопробным подарком, Гермес подсказал, как решить проблему обдирания льва, посоветовав вышибить клин клином. Нужно было лечить, что называется, подобное подобным, использовав против непробиваемой шкуры всепробивающие зубы самого хищника.

По части хирургической стоматологии Геракл был большой специалист еще с детства: многие в Фивах и их окрестностях лишились зубов, познакомившись с кулаками героя. Через минуту обе челюсти льва были извлечены из пасти, пущены в дело, и к вечеру Геракл уже щеголял обновкой. Порядком износившаяся шкура Киферонского льва была заменена на усовершенствованную модель.

Спустившись с гор, Геракл застал возле хижины Малорка ту же самую картину, что и в свой первый визит. Хозяин дома разводил костер, грустный баран лежал неподалеку. Селянин готовился принести жертву Гераклу и крайне удивился, увидев спустившегося с небес героя. Оказалось, что охота на льва заняла ровно месяц, оговоренный в договоре о жертвоприношении, и Малорк уже зачислил Геракла в ряды бойцов, павших в борьбе задело освобождения Греции от чудовищ.

В виде компромиссного варианта гость вместе с хозяином дома принесли барана в жертву Зевсу. Празднование как-то само затянулось, заняв целую неделю и одним бараном не ограничившись. На четвертый день друзьям надоело сидеть в одиночестве. Им захотелось разделить радость с кем-то еще, и они пошли искать этого самого кого-то, или, как выразился Геракл, «гонять местных». Местные жители, уцелевшие во время львиного террора, стойко переносили требования Геракла состязаться с ним в борьбе, кулачном бою и битве на копьях. Кто-то пытался бежать или скрыться на колеснице, но не всем это удавалось, многих настигали плоские камни, брошенные меткой рукой героя.

Все эти развлечения настолько понравились Гераклу, что он велел организовывать подобные игры ежегодно, но после продолжительных просьб жителей смилостивился и, согласился на двухлетний цикл. С тех пор каждые два года в Немее проводились соревнования, долгие годы стоявшие по значимости сразу после Олимпиад и включавшие в себя такие дисциплины, как борьба, бокс, метание дисков и копий, бег и скачки на колесницах. Ветераны, пострадавшие от Геракла при проведении самых первых Немейских игр, пользовались общим почетом и уважением, а в память жертв тех событий по всей стране на период игр объявлялся общий мир.

Когда все запасы бодрящей жидкости в Немее были исчерпаны, Геракл не без сожаления, но все же простился со своими новыми знакомыми. Возможно, Эврисфей и держал в уме вариант, при котором усланный им на погибель герой вернется, но известие о приближении подчиненного с надетой на плечи шкурой чудовища повергло правителя Микен в шок.