Речь шла о намерении американских Верховных Советов организовать при негласном содействии французов аналогичный центр шотландского обряда в Германии, где масонство отличалось склонностью к национализму и предпочитало игнорировать советы заокеанских братьев, что, понятно, их беспокоило. Короче говоря, планируемое послушание с участием влиятельных деятелей должно было превратиться в канал соответствующих ваз-действий и на правящие элиты, которых беспокоил заметный рост влияния национал-социалистов.

Поскольку немцы не питали должного доверия к победившим их французам, великий командор Верховного Совета Реймон решил подключить к прощупыванию желаемых подходов к масонам Германии Кандаурова и его соратников. Тот сообщил первую информацию письмом от 2 апреля 1927 г. со ссылкой на беседы при частых посещениях Берлина для участия в работах известной нам ложи «Великий Свет Севера». По его словам, немецкие адепты по социальному составу, материальному благополучию и общей культуре превосходят французов. Правое крыло масонства занимают три прусские Великие Ложи, наименее реакционна федерация «К Трем Земным Шарам», возможно, из-за значительного участия интеллигентов. Противоположное «левое крыло» представлено Великой Ложей Гамбурга и «Эклектическим Союзом» во Франкфурте-на-Майне. Между двумя ветвями посвященных возникли разногласия по вопросам отношения к Лиге

Наций и Версальскому договору. Среди масонов усиливается тяга к миру и европейскому согласию. Сторонники введения шотландского устава наличествуют в «Эклектическом Союзе», отчасти в федерации «К Трем Земным Шарам», но начинать действия в намеченном направлении следует, мол, весьма осторожно³⁰². Очевидно, Кандауров предпринимал и личные зондажи немцев. В результате многих демаршей был основан Верховный Совет Германии под эгидой американцев, управлявший несколькими братствами. В силу объективных и субъективных причин они оказались малочислешпыми и не оказали скалько-нибудь существенного влияния на развитие событий как внутри страны, так и за ее пределами. Позитивным фактором были только установленные связи.

Серьезную значимость приобрела подготовка русских «вольных каменщиков» к международной конференции верховных советов шотландского устава в Париже, задачи которого ВСФ определил в обращении к родственным федерациям 10 сентября 1928 г. «В то время, когда нации земного шара через свои правительства пактом Келлога-Бриана³⁰³ утверждают идеал мира и братства между людьми, шотландские верховные советы должны на предстоящей конференции своей численностью и единодушием утвердить также Масонский идеал, реализуемый ими терпеливо и упорно». Повестка дня форума предусматривала обмен мнениями и по политическим аспектам ситуации, причем особый пункт назывался «О деятельности русского масонства во Франции и русской организации»³⁰⁴.

Как обычно, отдельные пункты заранее прорабатывались узким составом специалистов. В нашем случае одним из предметов будущих обсуждений явилась неоднократно цитируемая ранее «Записка о русском франкмасонстве», подписанная теперь Кан-дауровым и Слиозбергом. К документу прилагался уже известный нам регламент Консистории «Россия». Общая численность Консистории, капитула «Астрея» и ложи совершенствования «Друзья

Любомудрия» определялась 100 членами, символических братств «Астреи» (104), «Северного Сияния» (49), «Гермес» (53) и «Юпитер» (59). С учетом ассоциаций Великого Востока и русских адептов французских лож насчитывалось свыше 400 адептов. Масонами объединений других стран было еще до 100 соотечественников¹.

Как явствует далее из документа, целью масонского сообщества является «объединение и организация интеллектуальных сил русской эмиграции», формирование молодых членов в духе идеалов Ордена, «филантропическая и образовательная работа среди эмигрантов, насколько это позволяют материальные средства, подготовка кадров для шотландского устава в России». Отмечался высокий уровень отечественных адептов, 80% которых имеют высшее образование. Работа лож начинается и оканчивается во славу Великого Архитектора Вселенной. Библия всегда лежит на алтаре, и здесь приносятся традиционные клятвы. Вместе с тем масонство сохранило некоторую окраску, чуждую «всякому религиозному догматизму без .проведения различий между верами и расами». При посвящении мусульманина около Библии клали Коран. В числе членов находились представители почти всех наций и вероисповеданий России. Их отличало стремление к моральному совершенствованию и взаимной поддержке, всестороннее признание личной свободы, свободы совести и равенства. Отсутствие у большинства капиталов заставляло соглашаться на «тяжелую физическую работу», что фактически касалось преимущественно молодых неофитов. Указывалось на преобладание самофинансирования путем взносов и добровольных пожертвований, поскольку иные источники якобы полностью отсутствовали. С момента появления организация потратила на себя до 1 млн. франков.

По словам авторов документа, адепты строго придерживаются правил шотландского устава о запрещении обсуждать в ложах, даже на частных совещаниях, политические и религиозные вопросы. Несмотря на разные убеждения, «все они объединены оппозиционностью к большевистскому строю как основанному на насилии и отрицании всякой морали», придерживаются твердого мнения, что «нормальная жизнь народов России может быть восстановлена лишь подлинно демократической конституцией, гарантирующей гражданскую свободу и равенство перед законом, принятой свободно избранным Учредительным собранием». Вопрос же о форме правления является второстепенным, причем возвращение к прежнему режиму не только невозможно, но и нежелательно. «Они учитывают результаты революции и убеждены, что в будущем не может быть и речи о привилегиях для одной категории граждан или о возвращении к помещичьей собственности. Русское масонство не намерено нарушать народную волю, а, напротив, желает оказать поддержку установлению здравого строя на принципах нашего Ордена и в соответствии с народным волеизъявлением под знаком полной правовой свободы»¹. Следовательно, революция была не следствием заговора узкой группы большевиков. Их действия признавались отражением народных интересов и главные результаты не подлежали пересмотру. Речь в данном случае шла о компромиссе между эсе-ро-меньшевистскими установками и либеральными ценностями кадетов.

Заключительная часть документа гласила: «Русские масоны надеются, что придет время, когда они смогут вернуться на родину для развития своей деятельности, прекрасно отдавая себе отчет, что решение этой проблемы представляет огромную трудность». Предлагалось вести борьбу с «плачевными результатами» господства большевиков, а пока же надо заменить идеи насилия, преобладающего в СССР, идеей свободы с соответствующим замещением материальных инстинктов моральными принципами. «Чтобы добиться этой полезной и великой цели, русское масонство будет нуждаться намного более, чем сейчас, в поддержке международною масонства, которое придает моральную силу, необходимую для выполнения его задач. Оно убеждено, что в союзе масонства различных народов лежит залог человеческого прогресса. Когда оно получит в освобожденной России огромное ноле деятельности, то сохранит связь с мировым масонством, наве-ни будет питать чувство признательности к шотландскому масонству, которое оказало ему помощь при создании, и особенно Верховному Совету и Великой Ложе Франции, благодаря чему стало возможным его образование». Каких-либо реформ для себя Консистория «Россия» не предлагала.

Делегаты конференции верховных советов 29 апреля — 4 мая 1929 г. тепло отнеслись к русским собратьям, всецело одобрили их усилия и несколько подкорректировали постановление предшествующего форума в Лозанне, заявив: «Верховный Совет Франции сохраняет специальные полномочия в деле организации Верховного Совета, который начнет действовать на русской территории, как только позволят обстоятельства. В этой связи в рамках Верховного Совета для Франции и ее владений функционирует Консистория («Россия»), работающая на русском языке при участии русских, будучи фактически ядром проектируемого Верховного Совета»¹. Результаты конферешщи свидетельствовали о растущем понимании участниками опасности прихода к власти в ряде государств сил крайней реакции, олицетворяемых в первую очередь фашизмом, что требовало от демократической общественности ответных контрмер, в том числе усиления политизации масонских послушаний, их повороту к переоценке международных тенденций, сводившихся к опасности коммунистической угрозы, без отклонения, впрочем, от официальных курсов своих правительств в мировых делах.