Ленин продолжал скрываться, посаженные в тюрьму «Кресты» видные партийцы Луначарский, Коллонтай, Каменев, Раскольников, Дыбенко успешно отражали нападения следователей, не располагавших вескими уликами против них. А тут еще возник и пока не вступивший в партию большевиков Троцкий, ловко разыгравший обиду на власти за то, что его оставили на свободе. Он даже обратился с письмом к министрам, заявляя о солидарности с партийным руководством, и быст{ю также оказался на нарах.
Уличить «изменника» постарались и англичане. 4 сентября
1917 г. их военная миссия во Франции напрямую адресовала французскому военному министру просьбу получить доступ к досье секции обобщения сведений Генеральною штаба (контрразведки), содержащих сведения о Троцком, Урицком, Мануиль-ском, Антонове, Лозовском и др., дабы получить доказательства «поддержания отношений, с такими лицами, как Гримм, при-зншшмми агентами Германии». Подобные сведения, дескать, крайне важно поскорее сообщить в Петроград, предварительно направив в Лондон для фотокопирования. Федеральный советник швейцарец Р. Гримм являлся пацифистом, пытался безуспешно содействовать возвращению Ленина на родину, затем по официальной просьбе Германии посетил Петроград в стремлении посредничать для заключения мира между воюющими державами, но не имел успеха в своей миссии. Как председатель социал-демократической партии своей страша, занимал центристскую позицию. В отличие от Парвуса, он никогда не уличался в прислужничестве немцам. 27 сентября 1917 г. французы уведомили
союзников, что запрашиваемые досье состоят главным образом из перехваченных различными почтовыми органами писем, копии которых уже посланы военному атташе в Россию. Имеются там и открытки Троцкого Гримму. Содержание их не раскрывалось. Фотокопии каждого документа были переданы британской военной миссии в Париж1.
К тому времени Троцкий уже был освобожден по требованию Петроградского совета под залог в три тысячи рублей и в дальнейшем судебными органами не преследовался. Очевидно, полученные властями материалы не содержали никаких улик против него. Еще раньше группа межрайонцев была принята в РСДРП (б), причем Троцкого и ряд его сторонников VI партсъезд, проходивший под руководством Сталина, избрал в члены Центрального Комитета, что, понятно, упрочило авторитет нашего героя среди большевиков и населения вообще. Не забывали Троцкого и американские менторы, миссии которых что-то зачастили в Россию. В начале лета 1917 г. в Петрограде побывали миссии сенатора Рута, вице-председателя Американской федерации труда Дункана, руководителя Союза христианской молодежи Мотта, имевшие в своем составе представителей спецслужб, с целью поддержки Временного правительства и стимулирования вооруженной борьбы против внешних врагов. Их сменила в июле миссия Красного Креста США во главе с профессором Биллингсом. Из 24 ее членов только пятеро являлись медиками, остальные финансистами и адвокатами. Негласным шефом прибывших оказался полковник У. Томпсон, «специальный уполномоченный и управляющий делами, директор Федерального резервного банка в Нью-Иорке>>. Значительную активность проявлял в миссии промышленник и политик Р. Робинс. В основном миссия представляла интересы крупного капитала США, ориентировалась на республиканскую партию, противостоявшую президенту-демократу Вильсону. Миссия установила тесные контакты с Керенским, очевидно, зная о его масонстве, с главной задачей удержания России в лагере Антанты. Среди собеседников Томпсона и Робинса находился также Троцкий.
Когда мятеж Корнилова был сорван при помощи большеви-
о. саювьЕБ
ков, Керенский снова перетасовал правительство, удалив оттуда Некрасова и Савинкова и пополнив команду рядом кадетов — не масонов. По свидетельству Гальперина, формирование власти уже «не шло но линии масон — не масон; масоны с охотой искали подходящих людей из буржуазных кругов вне братства»247. Последний же состав временщиков из 14 министров насчитывал всего 6 масонов: Керенского, Вердеревского, Коновалова, Ливе-ровского, Терещенко и Карташева. Все они были хорошо осведомлены о подготовке ленинцами вооруженного восстания, о чем, впрочем, публично оповестили Каменев и Зиновьев к великому негодованию вождя, потребовавшего даже их исключения из партии. Однако этому решительно воспротивился Сталин, а Троцкий предпочел остаться в тени.
Если же говорить о роли масонского ядра ВВНР, то по отрывочным данным можно заключить о его политической активности в собственной среде, не оказывавшей существенного влияния на все убыстряющийся ход событий. Так, Верховный Совет несколько раз обсуждал вопрос о войне, и большинство склонялось к мысли о необходимости формировать заключение мира, но ничего реального не последовало. Последнее же заседание тайного органа в конце сентября или в начале октября 1917 г. свелось к обсуждению положения дел на Украине. Все члены признали, как отмечалось, необходимость выступления Временного правительства против местного сепаратизма. Было в этом духе принято и решение248, оставшееся на бумаге, ибо время было упущено.
Базируясь на данных энциклопедического словаря А.И. Сер-кова и других исследований, можно утверждать, что масоны в период с февраля по октябрь 1917 г. занимали доминирующее положение лишь во втором коалшцюнном правительстве Керенского, после чего стали утрачивать влияние. Министрами за все то время было 15 человек, председателем Петросовета оставался Чхеидзе. Более или менее ответственные государственные должности в центре и на местах занимало еще 27 «вольных каменщиков». Среди министров не нашлось ни одного места для еврея, было 14 великороссов и один украинец (Терещенко). Среди ос-
тальных назначенцев имелось семь иудеев, в том числе управляющий делами правительства Гальперин. ВВНР так и не стал самостоятельным организационным центром, не пытался легализоваться и не получил признания ни от одного из зарубежных масонских центров. В решающие часы перед вооруженной схваткой с противниками Керенский бросил на произвол судьбы свое правительство, бежав на автомобиле американского посольства в расположение казачьих частей генерала Краснова. Мнения многих наших и зарубежных ученых о том, будто Россия тогда находилась под властью масонов, не отвечают действительности, их несостоятельность очевидна.
Однако позволим себе не согласиться и со слишком пессимистической оценкой главы эмигрантского масонства Л .Д. Кандау-рова, который указывает в не раз цитированной записке: «После Февральской революции описываемые масонские организации стали приходить в быстрый упадок; действительно, политическая цель была достигнута, а новой цели руководители организации создать не умели или не могли, будучи поглощены к тому же повседневными вопросами и будучи масонами только по названию, ими принятому. Это вовсе не мешало тому, что составлена была организация из людей, заслуживающих в отношении нравственном полного уважения»1. Приведенное суждение страдает заметными проблемами.
Во-первых, продолжал функционировать Верховный Совет. В его состав входило 24 человека, кроме известных нам деятелей, и относительно мало известные либералы Ф.А. Головин, Д.Н. Григорович-Барский, И.П. Демидов, П.М. Макаров, Г.Д. Сидамон-Эристов, Н.Д. Соколов, С.Н. Чебаков и др. Евреями были лишь А.И. Браудо и А.Я. Гальперин. Названный орган по-прежнему осуществлял руководство ложами, которых в октябре 1917 г. насчитывалось 29 против 40 в 1916 г.
Во-вторых, вхождение во власть позволило масонам несколько активизировать деятельность близких им партий, чтобы создавать принципиально новые для страны демократические институты, упрочить отношения с Западом, а также получить закалку в
противодействии большевизму, обретя опыт государственного управления в сложнейших условиях.
В-третьих, незначительная по численности группа «вольных каменщиков» сумела, пусть и на короткий исторический срок и анонимно, обрести значительное влияние на судьбы России в духе своих принципов, доказать востребованность обществом и тем не только сохранить, но и развить дальше орденские традиции.
