Нам оппонирует газета Diario de la Marina, и стоит её процитировать ещё раз. К сожалению, я не принес самой интересной ста

931 март 1960 года

тьи, в которой приводятся пять, шесть или семь причин, по которым этот договор им кажется плохим. Все они лживы, естественно. Но они лживы не только в интерпретации, что уже плохо. Они лгут даже в фактах. Они лгут, например, когда говорят, что договор означает обязательство Кубы поддерживать советские действия в ООН. Это совершенно не так. В декларации, которая является приложением к этому договору и которая была отредактирована при обоюдном согласии, Куба обязуется бороться за мир в рамках ООН. То есть, как уже разъяснил Фидель, Кубу обвиняют как раз в том, для чего была создана ООН—согласно её учредительным документам. А освещение всех прочих экономических вопросов страдает крупными ошибками и грубой ложью, которые уже были опровергнуты нашим Министерством торговли. Самая большая ложь относится к вопросу о ценах. Вы знаете, что цена сахара естественным образом устанавливается на мировом рынке через спрос и предложение. Diario de la Marina утверждает, что если этот продаваемый Кубой миллион тонн Советский Союз, в свою очередь, выбросит на мировой рынок, Куба ничего не выиграет. Это ложь просто потому, что в договоре твёрдо закреплено, что Советский Союз может вывозить сахар только в те страны, которые обычно покупали у него сахар и раньше. Советский Союз—импортер сахара, но он также экспортирует рафинированный сахар в некоторые пограничные страны, которые не обладают сахароперерабатывающей промышленностью, как, например, Иран, Ирак, Афганистан. И естественно, Советский Союз будет продолжать экспортировать сахар в те страны, в которые он обычно его экспортировал, но наш сахар будет потребляться полностью в рамках планов увеличения народного потребления в самом СССР.

Если североамериканцы так сильно озабочены, заявляя даже в Конгрессе, что Советский Союз их догоняет, и если они верят Советскому Союзу, почему мы не должны ему верить? Когда Советский Союз говорит нам, и, кроме того, подписывает договор, а не просто говорит на словах, что этот сахар—для внутреннего потребления, ни одна газета здесь не должна сеять сомнения, которые подхватываются на международном уровне и которые действительно могут повредить ценам на сахар. Это не что иное, как контрреволюционное действие. Это действия тех, кто не может примириться с потерей своих привилегий.

Другой вопрос—о ценах на кубинский сахар: вопрос, заслуживший незаслуженное упоминание со стороны одного из глашата

941 политический суверенитет и экономическая независимость

ев контрреволюции (речь шла о т.н. цене Линкольна): в связи со сделанным нами несколько дней назад заявлением они настаивают на том, что эти сто или сто пятьдесят миллионов лишних песо, которые США платят за наш сахар, представляют собой их подарок Кубе. Это не так. В связи с данной ценой Куба подписала тарифное обязательство, согласно которому за каждый песо, который североамериканцы тратят на Кубе, Куба должна была тратить примерно песо и пятнадцать сентаво. Это значит, что за десять лет из рук кубинского народа в руки североамериканских монополий перешёл миллиард долларов. У нас нет причин дарить что-либо кому-либо, но если бы эти деньги перешли из рук кубинского народа в руки североамериканского народа, мы бы ещё могли быть довольны. Однако они перешли в сундуки монополий, которые являются не чем иным, как инструментом подавления, и видят свою цель в том, чтобы помешать угнетённым народам мира пойти по пути освобождения. Кредиты, которые Соединённые Штаты давали Кубе, стоили Кубе шестьдесят один сентаво процентов за каждый песо. И это краткосрочные займы. Не будем говорить, во что бы это обошлось нам в рамках долгосрочного займа, такого, какой предоставляет нам Советский Союз. Поэтому мы продолжаем постоянно следовать заповеди Марти, а во внешней торговле настаиваем на как можно большей её диверсификации, на том, чтобы не ставить себя в зависимость от одного покупателя и диверсифицировать не только нашу внешнюю торговлю, но и наше внутреннее производство, чтобы иметь возможность продавать на большем числе рынков.

Итак, Куба идёт вперёд. Мы переживаем действительно звездный момент нашей истории, когда взгляды всех стран Америки устремлены на этот маленький остров, а реакционные правительства обвиняют Кубу во вспышках народного негодования, которые происходят во всех уголках Америки. Уже не раз было ясно подчеркнуто, что Куба не экспортирует революцию; революцию нельзя экспортировать. Революции происходят тогда, когда внутри страны возникает ряд неразрешимых противоречий. Куба экспортирует только свой пример, тот самый «плохой пример», о котором я уже говорил. Это пример маленького народа, который опровергает законы лженауки, именуемой «геополитика», и перед самой пастью монстра, о котором говорил Марти, бросает клич свободы. Вот то преступление, вот тот пример, которого боятся североамериканские империалисты и колониалисты. Они хотят раздавить нас, потому что мы

951 март 1960 года

поднимаем знамя Латинской Америки, они хотят применить к нам доктрину Монро, и уже существует новая редакция этой доктрины, представленная в Сенат Соединённых Штатов; думаю, что, к счастью для них самих, её не приняли или она не прошла одной из комиссий.

Мне представилась возможность прочитать констатирующую часть этой версии, и она отражает такой пещерный, такой крайне колониалистский менталитет, что, думаю, её принятие стало бы позором североамериканского народа. Этот проект возрождал доктрину Монро, но в ещё более откровенном виде, один из параграфов гласил, я точно это помню: «Поскольку доктрина Монро ясно устанавливает, что ни одна страна, находящаяся за пределами Америки, не может порабощать американские страны». То есть страна, находящаяся в пределах Америки, может это делать. И дальше следовало: «... эта редакция (доктрины Монро), более чем прежняя, даёт основания для вмешательства без обращения в ОАГ» с тем, чтобы потом поставить ОАГ перед свершившимся фактом. Ну что ж, это политические опасности, производные от нашей экономической кампании за освобождение. У нас сейчас... прежде всего у нас мало времени, но... мы должны рассмотреть последнюю проблему—как инвестировать нашу валюту, как инвестировать усилия нации, чтобы ускорить реализацию наших экономических планов. 24 февраля, выступая перед трудящимися при получении символического четырёхпроцентного взноса1, Фидель Кастро сказал: «... но когда Революция пришла к власти, уже нельзя было больше снижать наши резервы, а народ привык к более высокому уровню потребления импорта по сравнению с экспортом».

Вот в такой ситуации страна должна инвестировать, должна экономить или же должна получать капитал из-за границы... Каким был наш тезис об экономии, прежде всего экономии валюты для развития нашей собственной промышленности? Было выдвинуто положение о ввозе частного капитала. Когда речь идёт о национальном частном капитале, капитал находится внутри страны. Но когда речь идёт об импорте капитала—а нам требуются капиталы и предлагаемая нам формула решения заключается во вложении частного капи

1) На многочисленных собраниях, прошедших «зимой» 1960-1961 гт. на предприятиях Кубы, трудящиеся принимали решения об отчислении 4 % заработка на нужды индустриализации страны.

961 политический суверенитет и экономическая независимость

тала,—мы находимся в следующей ситуации. Иностранный частный капитал не перемещается из благородства, он не движим актом благородного милосердия, не мобилизуется желанием прийти к народам. Иностранный капитал движется из желания помочь себе самому. Частный иностранный капитал—это капитал, который становится излишним в одной стране и переводится в другую, где зарплаты ниже, условия жизни, сырьё дешевле, что даёт большие прибыли. То, что движет иностранным частным капиталом,—это не щедрость, а прибыль, а нам здесь всегда предлагалось дать гарантии частным инвесторам, чтобы решить проблемы индустриализации.