Вообще первое занятие было даже покруче пары "теормага" — столько новой информации еще предстоит осмыслить. Лисса сидела с таким уморительным лицом, что я невольно рассмеялся, за что тут же получил женским кулачком в бок.

На следующей паре артефакторики у нас была практика, но декан все же не удержался и прочел нам небольшую лекцию по магозрению и зачарованию. Сказать, что я был удивлен, значит, ничего не сказать. Вот где собственные способности сыграли со мной злую шутку: для всех остальных студентов это являлось настолько очевидным, что преподаватель об этом упомянул лишь вскользь. Оказывается, магозрением одаренный видит хорошо только те стихии, которые у него развиты лучше всего. У меня же ни одна стихия выделяться никак не хотела, поэтому и видел я их все одинаково.

То, что мы видим магозрением, как и сказал Сэф — магическое излучение, оставляемое энергией. Эрр Мортиус не забыл упомянуть, что для артефактора это является одним из основных рабочих инструментов.

Зачарование — это плетение заклинание внутри твердого материального предмета. Воду или воздух (рассматривая их как материальный объект, а не как стихию), например, зачаровать не получится.

— А сейчас мы с вами проведем, кхе–кхе, небольшой тест, который определит ваши способности к магозрению, — преподаватель начал подробно рассказывать о том, как активировать магическое зрение, и какие меры безопасности следует соблюдать. — Сейчас прошу всех подойти вон к тому стеллажу позади класса.

— Хорошо! Перед вами пять артефактов. Первая работа слева, кхе–кхе — самая грубая, и маголинии там очень легко рассмотреть. Та работа, что находится справа — один из последних артефактов, над которым работал мой коллега Стерри. Внимательно осмотрите предметы и скажите, какой самый правый артефакт вы можете разглядеть в мельчайших деталях. Я, конечно, запишу результаты, но эта проверка нужна вам в первую очередь, так что лгать не имеет смысла. Помните, что магозрение будет развиваться с развитием вашего дара.

В основном студенты могли рассмотреть второй и третий артефакты, четвертый назвал лишь один молодой парень. Я не стал говорить декану, что я в совершенстве вижу творение самого Видфорда, и тоже остановился на четвертом. Пятая работа была даже немного грубее, чем тот управляющий амулет с "Траверсы". Ну, это и понятно: прошло уж более пятнадцати лет с его смерти, а наука никогда не стоит на месте.

Магистр выдал нам по железной болванке, идеально подходящей для тренировочных целей. Этот металл имел малое магическое сопротивление, а энергии излучал немного. На практике зачарование оказалось гораздо проще, чем я предполагал. Всю пару мы только и делали, что лепили различные маголинии, представляющие собой тонкие трубки какой‑либо стихии. Вскоре я приметил одну деталь — окружающие делали линии немного неровными и шероховатыми и не замечали этого. Видимо, магозрением такие детали не видны. Получается, что мои маголинии тоже не идеально ровные, как мне до этого казалось. Думаю, ничего страшного не случится, если я спрошу об этом преподавателя.

— А–а, молодой человек, не мудрено, что с четвертой группой по магозрению вы заметили это. Не торопитесь — это как раз будет темой нашего следующего занятия, — старик уже поделил нас на группы, в то время, как сам заявлял, что нужно это в первую очередь нам.

Наша компания расположилась за столом, ставшим уже обычным место сбора в столовой. Находился он далековато от прилавка, где выдавали пищу, зато был почти всегда незанят. Мы тут же обсудили и препода, и прошедшие пары. Симон как всегда пожаловался, что половины слов вообще не понимает. После перешли на вчерашние события.

— Я так и знал, что опять ко мне пристанете! — раздраженно выпалил мой сосед по комнате.

— Ну, Сэфи! Ну, пожааалуйста! — томно промурлыкала Лисса.

— Да не знаю я, как они так маскировались! И что за артефакт в нас кинули, я тоже не знаю! Лучше Ниру спросите.

— Извините, но я поклялась всеми силами защищать секреты клана, — в холодном голосе эльфийки послышалась толика раскаяния.

— О! А что за заклинание маг в нас в конце кинул? — тут же набросился я.

— Это даже я знаю! — с превосходством сказала Лисса. — Заклинание, что разрушило щит Сэфа, называется двойным, оно состоит из двух стихий.

— Такие разве бывают? — спросил Симон.

— Точно, я слышал о таком. Бывают еще тройные и заклинания–четверки, — добавил Трош.

— Я уже близко подошел к созданию двойного плетения, но какая‑то мелочь всегда мешает мне, — расстроено молвил Сэф.

— Ого, — протянул я. — Эти заклинание настолько круты?

— Разумеется, но самое главное, что за них выплачивают пособие. Необходимо иметь гражданство Иллории и проживать здесь не менее полугода, а также сдать экзамен на плетение двойных заклинаний, — просветил нас второкурсник.

— И сколько платят? — тут же спросил Торвин.

— Золотой и два серебряных в месяц.

— Нехило! Я бы тоже как следует старался. Ну‑ка расскажи нам про эти заклинания поподробнее.

— Такой предмет и на первом семестре есть, так что скоро узнаете.

Гном достал тетрадку с записанным расписанием, и мы принялись искать этот предмет. Дисциплин на первом семестре было много, и некоторые преподавались лишь раз в две недели. За полгода нас знакомят со всеми факультетами и большей частью специальностей. Плюс в расписании были и немагические дисциплины: математика, что стояла у нас следующей парой, история, география, ОБМЖ — основы безопасности магической жизнедеятельности.

— Надрываться на всех занятиях необязательно: на экзамене будут смотреть лишь на оценки по предметам, которые важны для их факультета. А, вот! На следующей неделе у вас будет "слияние стихий", — эта информация, безусловно, заслуживала внимания. Знакомое название… Ну конечно! Магистра Дэйрена энн Риэнна назвала лучшим мастером по слиянию стихий в Академии. Интересно, будет ли он у нас преподавать?

— Все то ты знаешь!

— Ну так, третий год уже учусь.

— Слушай, Сэф, а за тройные тоже платят пособие? — похоже, Торвина, эта тема задело за живое.

— Ага, восемь золотых в месяц.

— Сколько?! — хором воскликнули мы.

— И что тебе платят просто за то, что ты умеешь создавать тройные заклинания? — такое как‑то не укладывалось в голове.

— Ну, в принципе да, хотя в случае войны ты обязан будешь при надобности отправиться на передовую. Кстати, четверкам, насколько я слышал, платят девяносто золотых в месяц.

Мы потрясенно молчали, даже не в состоянии представить, на что можно за месяц потратить подобную сумму. И ведь считай делать то ничего не надо — больших войн то давно не случалось. Передо мной открываются очень заманчивые перспективы: если слияние заклинаний у меня получится также легко, как и с одновременным поглощением маны разных стихий, то вопрос с деньгами решится как нельзя лучше. От тех двух золотых у меня остались пять серебряных монет — на всякие нужные вещи я сильно потратился.

— Но почему им платят такие деньжищи?! — не выдержал гном.

— Да кто его знает. Про Корренсона и Тиямбу слышали? — ответил вопросом Сэф.

— Ну да, про них в газете часто пишут. Они что эти, как их… четверки?

— Ага, я слышал, что у нас их всего четверо. Четверо четверок… забавно.

Математика нагоняла всепоглощающую скуку. Монотонный голос препода даже самых стойких вгонял в сон. Когда занятие закончилось, вся группа дружно облегченно вздохнула.

Следующей парой шел классный час с нашим куратором.

— Тааак! И где вы уже умудрились? И почему мне об этом никто не сообщил? — тут же набросился наблюдательный маг, заметивший наши метки.

Большая часть группы переглянулась в недоумении, мы же — смущенно.

— Недалеко от Академии мы пользовались магией. Возмущение получилось слишком высоким, — за всех ответила Нира.

— Похоже, подробностей вы сообщить мне не собираетесь?

Группа молчала. Куратор потер переносицу и высказал надежду, что это послужит нам уроком.