штаб фронта. В беседе с начальником штаба он выяснил, что штаб нуждается в разведке, и он уверен, что при
помощи «муромцев» удастся уточнить общее положение на фронте. Кроме того, его беспокоят непроверенные
сведения о действиях противника на станции Троян и прилегающих железнодорожных станциях. Нижевский
решил сначала произвести разведку, познакомиться с обстановкой и в случае встречи с истребителями
испытать свою хвостовую установку пулемета.
20/4. Готовясь к полету, корабль имел на борту: бензина и масла на три часа полета, 10 пудовых
фугасных бомб, 6 пулеметов (в хвосте установлен «Виккерс»), запас патронов и фотоаппарат. Экипаж корабля
состоял: командир корабля — капитан Нижевский, помощник — военлет поручик Пошехонов, артофицер —
прапорщик Федоров, механик — прапорщик Таллако, пулеметчики — старшие унтер-офицеры Золотарев и
Якимович.
В семь часов утра корабль вылетел по маршруту: аэродром Болгарийка, Измаил — Тульча — Исакча
— Лунгави- ца — Тульча и обратно Болгарийка. Погода была хорошая и видимость прекрасная. Пролетели
Измаил и не обнаружили ничего интересного. В 7.45 были над портом Тульча, засняли портовые сооружения
и, заметив какие-то барки и скопление людей на йричалах, сбросили пять бомб, из которых две попали в рараи
на берегу, а тремя промахнулись. Пролетев дальше, не обнаружили интересных объектов и на обратном пути
^бросили оставшиеся пять бомб по причалам Тульчи. По возвращении послали донесение в штарм с
приложением фотоснимков.
В середине апреля обстановка на Галицийском и Румынском фронтах усложнилась, участились
встречи с немецкими истребителями преимущественно типа «Фоккер», и при пролете над неприятельскими
позициями корабли попадали под сильный зенитный огонь. Кроме того, внутри отряда было не совсем
спокойно — были случаи подметных писем примерно с таким содержанием: «Не советуем вылетать в боевой
полет — вы не вернетесь». Эти письма, конечно, нервировали летный остав, но, несмотря на это, боевые
полеты продолжались.
27/3 из Станькова (из 3-го боевого отряда) прилетели в Колодзиевку «Илья Муромец-4» под командой
штабс-ка- питана Шарова и «Илья Муромец-15» — штабс-капитана Клембовского. В течение апреля были
боевые вылеты отдельных кораблей с заданиями подавления артиллерии противника на различных участках
фронта и разведка с фотографированием этих участков. Были встречи с немецкими и австрийскими
истребителями, но они не отваживались вступать в бой с кораблями и не походили близко, но зенитная
артиллерия зачастую свирепствовала, и молодые экипажи не выдерживали этого огня, поворачивали и уле-
тали.
24/4 было получено задание из штаба армии: согласно агентурным разведкам, в фольварке Хуциско
находится штаб 22-й турецкой дивизии — необходимо его уничтожить.
Для этой операции был выделен «Илья Муромец-15» военлета штабс-капитана Клембовского при
экипаже: помощник — военлет поручик Демичев-Иванов, 2-й пилот — военлет штабс-капитан Федоров и
моторист — ст. унтер- офицер Голубец.
На корабле было взято бензина и масла на 4 часа полета, 6 пудовых фугасных бомб и 4 пулемета (1
«Виккерс», 1 «Льюис» и 2 «Мадсена»).
25/4 в 5 ч 30 мин утра корабль вылетел по маршруту Ягельница — Монастыржиско — перелет линии
фронта — Липеца — Дольная — ф. Хуциско — (два или три захода со сбрасыванием бомб) — Липеца —
Дольная — Монастыржиско — Ягельница. В р-не аэродрома корабль набрал высоту 2600 м и, взяв курс на
Монастыржиско, скрылся из вида. Уже прошло 2,5 часа — корабля нет, и, наконец, на высоте 400—500 м
показался корабль и прямо с ходу произвел посадку. Еще корабль не сел, а уже были видны пробоины в рулях,
стабилизаторе, среди которых была видна фигура штабс-капитана Федорова, стоящего с пулеметом и при-
держивающего его при посадке. Когда аппарат остановился, встречавшие бросились к нему, желая помочь
раненым. Но раненых не оказалось, только у моториста Голубца была перевязана голова, но он сам выскочил
из корабля и полез к мотору. Оказалось, что все винты избиты пулями, у двух моторов пробиты карбюраторы,
а из картеров течет масло. На одном моторе пробито магнето, и последнюю сотню метров Клембовский тянул
на одном моторе. Федоров рассказывал, что после бомбардировки Хуциско он видел начало пожара в трех или
четырех домах. «Две бомбы разорвались в поле, но дальше наблюдать результаты бомбометания было
невозможно, т.к. приближались немецкие истребители. Я насчитал их четыре, но не уверен, что их было
больше. Первый самолет, привлекший внимание, открыл огонь с очень близкого расстояния. Я тщательно вы-
целивал его, но огня не открывал. Немец осмелел и, не видя противодействия, пошел в атаку. Я его подпустил
шагов на 50 и, рассмотрев пилота, дал короткую очередь. Оказалось, для него довольно, он взмыл, повернулся
на крыло и исчез где-то внизу. Некогда было смотреть за ним, подходил второй и так нахально просто лез на
пулемет, что я не выдержал и немного раньше срока открыл огонь. Немец тотчас перевернулся через крыло и
рухнул вниз. Пока я отбивал атаку второго немца, слышу, с левой стороны трещит немецкий пулемет и что-то
случилось с моторами — они заглохли. Я моментально перекинул пулемет и, как говорят, «влет» ударил немца
почти в упор, и немец исчез. В это время вижу, четвертый истребитель выбирает позицию для атаки. Я решил
его пугнуть и дал две или три коротких очереди с большого расстояния. Не знаю, попал ли я в него или нет, а
может, он сам испугался результатов атак своих товарищей, но повернул и скрылся, быстро снижаясь. Из-за
этого немчуры я так и не видел своих трофеев — жалко! Говорили, что первый упал в лес километров за 10 до
передовых позиций, второй упал в районе окопов, а третий, самый злой, причинивший нам много вреда, упал
в нашем расположении — летчик был убит».
При осмотре корабля приходилось удивляться, как Клембовский дотянул на одном моторе до своего
аэродрома. Трудно себе представить, что молодой командир корабля, так доблестно выполнивший свою
задачу, так мастерски справился с кораблем.
Из штаба фронта нам сообщили, что на штабс-капитана Клембовского послано представление о
награждении его Георгиевским крестом 4-й степени. Штабс-капитан Федоров, поручик Демичев-Иванов,
капитан Ивановский были награждены Золотым оружием, а унтер-офицер Голубец — Георгиевским крестом
4-й степени.
При осмотре корабля обнаружилось, что не только моторы пострадали в этом бою, но и корабль был
изрядно избит, а главное, были пробиты в нескольких местах лонжероны правого крыла и продольный
лонжерон фюзеляжа с левого борта. После тщательного осмотра командир отряда признал корабль негодным
для боевых полетов без капитального ремонта. Корабль был разобран и отправлен в Винницу.
28 апреля 1917 г. — один из наиболее печальных дней Эскадры. Погиб над своим аэродромом (м.
Микулинцы) военно-морской летчик-командир «Муромца-1», участник знаменитого перелета Сикорского С.-
Петербург — Киев и обратно, старший лейтенант Георгий Иванович Лавров и с ним помощник — военлет
поручик Витковский, штурман — лейтенант Шокальский, артофицер — подъесаул Отрешко, пулеметчик —
прапорщик Балашов и ст. моторист — ст. унтер-офицер Сафронов.Обстоятельства катастрофы были
следующие: получив задание штаба армии подвергнуть бомбардированию резервы противника в р-не Галича
28 апреля утром, имея на борту 10 25-фунтовых осколочных бомб, 4 пулемета, 2 ящика стрел, запас горючего
на 4 часа полета, Лавров вылетел на задание. Ввиду большого количества немецких батарей, которые
усиленно обстреливали корабли, приходилось набирать высоту более 3000 м над расположением наших войск.
В частности, Лавров набирал высоту вблизи своего аэродрома. Мотористы, наблюдавшие за полетом корабля,
