Ручьись, весна! Летит к тебе, летит Июнь, твой принц, бессмертник неболикий!
Юлят цветы, его гоньбы улики...
Божит земля, и все на ней божит.
Рука моя тебе, собрат — титан!
Юнись душой, плескучий океан! Самодержавный! мудрый! вечный гордо!
О близкий мне! Мой окрылитель! Ты - Ваятель мой! И царство красоты - У нас в
руках. Мне жизненно! мне бодро!
1912. Октябрь
Игорь-Северянин
7
20 ноября 1912 г.
Мне дорогой Валерий Яковлевич!
Только третьего дня я встал с постели, в которой пролежал около двух недель:
инфлюэнца, осложнившаяся ветрооспой. Теперь я чувствую себя очень слабым.
В бытность Вашу в Петербурге поджидал Вас еще раз к себе, и весьма сожалел, что,
по постоянной своей рассеянности, не узнал от Вас Вашего невского адреса: был
лишен удовольствия отдать Вам ласковый визит. Но я надеюсь, что Вы, когда вновь
будете в Петербурге, - доставите мне новую радость, заехав ко мне. Забастовки и
49
небрежность наших типографий сделали то, что альм<анах> «Орлы над пропастью»
вышел в свет только на днях, а мой «Эпилог» выйдет на две недели позднее
назначенного срока. После выхода упомянутого альманаха я вышел из состава
Дирекции и больше не сотрудничаю в изданиях «Петербургского глашатая».
Я мотивирую свой уход желанием одиночества и баснословной добротой И. В.
Игнатьева, пропагандирующего людей, отстоящих на «почтительном» от Поэзии
расстоянии...
Покончив все дела с «Петерб<ургским> глашатаем», я выражаю Вам,
душевноценимый Валерий Яковлевич, свою горячую благодарность за Ваше
могущественное сотрудничество в альманахах. Вы сделали этим для меня очень и
очень многое, и я бессмертно с Вами душой и мыслью.
Мама просит Вас принять ее уважение, сердечный привет и искреннюю
признательность.
Любящий и уважающий Вас
Игорь
Р- 5. Пользуясь Вашим любезным разрешением, я доставлю Вам вскоре 15—20
избранных пьес. Быть может, Вы найдете среди них подходящие для Вашей «Русской
мысли».
20-го ноября 1912 г.
10 декабря 1912 г.
Мне дорогой Валерий Яковлевич!
Я очень признателен Вам за честь, мне оказанную, и с истинным удовольствием,
теперь же принимаю первое из Ваших любезных предложений: читать поэзы в
«Обществе Свободной Эстетики». Гонорар, Вами означенный, я, конечно, нахожу
достаточным, но Вы простите меня за откровенность, я хотел бы просить половину его
авансом — для дороги в Москву: у меня постоянное безденежье.
Если аванс возможен, я каждый день в Вашем распоряжении, ожидая указания
Вами свободного четверга.
О втором Вашем предложении мне хочется переговорить с Вами лично: считаю
радостною обязанностью быть у Вас.
От всего сердца благодарю Вас за Вашу ко мне сердечность.
Любящий и уважающий Вас
Игорь-Северянин
1912. XII, 10.
9
17
декабря 1912 г.
Мне дорогой Валерий Яковлевич!
Я очень благодарю Вас за аванс и за любезное приглашение завтракать у Вас в
среду, которым - к искреннему моему сожалению - воспользоваться не смогу, так как по
важным причинам, я сообщу их Вам лично, приеду в Москву в четверг, около двух дня.
С вокзала я еду к двоюродной сестре, откуда позвоню Вам по телефону, и, если Вы
будете дома, попрошу разрешения Вас посетить. Билет я уже купил, — трудно было
получить: масса публики. Итак, до ясной встречи. Любящий и уважающий Вас Игорь-
17 дек. 1912.
10
1
января 1913 г.
1 янв. 1913 г. Петербург
Глубокоуважаемый и дорогой Валерий Яковлевич!
Приветствую Вас с годом, новым и радостным, уже чувствуя новую весну — новые
упоения и восторги.
50
Передайте, пожалуйста, Иоанне Матвеевне, светлой и ласковой, мои сердечные
поздравления, воспоминания.
Я светло обрадован Москвой, и Вам, светозарный и близкий, - моя пламенная
благодарность.
За последние дни мне нездоровилось; <и> я написал в них «Поэму моего
отрочества», которая будет помещена вскоре в «Современнике».
Новогодье я встречал у милого Федора Кузьмича, где было всего семь человек -
интересных; его зовы к себе так магниты.
Еще не удалось достать «Орлов над пропастью», — высылаю завтра Вам свой
экземпляр.
Осолнечный, крылю к Вам душу свою.
Бессмертно Ваш
Игорь-
11
12
марта 1913 г.
<ОТКРЫТОЕ письмо с видом: «ОДЕССА. БЕРЕГ БОЛЬШОГО ФОНТАНА»>
ТОСКА О СКАНДЕ
На память Валерию Брюсову
У побережья моря Черного Шумит Балтийская волна,
Как символ вечно непокорного,
В лиловый берег влюблена.
На море шумно, и гигантские Оякорены в нем суда, - Но слышу шелесты
Эстляндские,
Чья фьоль атласится сюда.
И вот опять в душе лазорие,
И вновь душа моя поет Морей Альдонсу - Черноморие И Скальду — Дульцинею
вод!
Одесса, 12 марта 1913 г.
Игорь-Северянин
12
7 июня 1913 г.
ст. Веймарн, Балт. ж. д., мыза кн. Л. А. Оболенской — «Пустомержа»
Мне дорогой Валерий Яковлевич!
Я переехал сюда 10-го мая, окончив свое турнэ с Ф. К. Сологубом 12 апреля. Мы с
ним выступили в 11 городах, но из Кутаиса я уже уехал в Петерб<ург>, желая провести
Пасху дома. Он же с Ан<астаси- ей> Ник<олаевной> ездил еще в Батум; вернулись они
на третий день Пасхи. Я писал Вам стихи из Одессы, а из Симферополя послал свою
книгу, но не знаю, получили ли Вы и то и другое.
В настоящее время печатается второе издание моей книги, так как первое уже почти
разошлось. Приготовляю к осени 2-й сборник. Много пишу вновь, и эта работа
доставляет мне истинное наслаждение. Давно не имел от Вас писем, что мне очень
грустно. В Москве ли Вы, Валерий Яковлевич? Я рад возвращению Бальмонта,
которому, если его увидите, будьте добры, передайте искренний привет. Думаю
пробыть здесь до 15 сент<ября>, и буду рад, если бы Вы написали мне сюда. Живу
здесь «отшельником», никого не вижу; на днях приезжал только Сологуб с женой.
Любящий и уважающий Вас Игорь-
Р. Б. Пленительно Ваше стихотворение «В том же парке», помещенное в № 3
«Русской мысли»; особенно близка мне последняя строфа... Мой сердечный привет
Иоанне Матвеевне.
13
51
3
или до 3 ноября 1913 г.
Мне дорогой Валерий Яковлевич!
Давно я Вам не писал, - все откладывал со дня на день, хотя в сердце моем Вы
ежедневно, всегда. Вы простите меня, Вы поймете. Светло и властно. Неизменно.
Много перемен у меня, много завоеваний, но душа нестерпимо скорбит, стремясь в
неизведанное. Многое — позади: впереди — большее. Твердо перо мое, - дали
сладостно-туманны. Они вновь туманны! И опять предгрозье волнует меня, Будет ли
это третий том? Может быть, четвертый? пятый?.. Теперь печатается в «Г)эифе» второй
— «Златолира». Он — многострадальный, он — былой. (?) Гйев и скорбь в
нем. Жизни жажда. Но все же это — отдых мой. И, как отдых, томителен. Страшусь
я отдыха: в нем - застой. Все, что вновь создал, - летом. Трудно — в городе. Какая тяга
в лес! невосполнимая вот сейчас. И это больно.
Какое отчаяние вокруг! какая безнадежность! Возможность процесса Бейлиса,
ежедневные катастрофы, Балканская гнусность, чума в Новочеркасске, кубо-
футуристы, угасание милых девушек! какое отчаяние мне! И какая жажда жить зато!..
Жажда ли это?
Посылаю Вам стихи, написанные еще в августе, ответ на открытку Вашу. Простите,
что только теперь. Душевно Вас любящий.
Игорь-
ОТКРЫТКА ВАЛЕРИЮ БРЮСОВУ
Вы поселились весной в Нидерландах, Бодро и жизненно пишете мне.