усами, с грубым мужественным лицом и отрывистою козацкою речью. Тимош не имел

тех качеств светского аристократа, которыми мог похвастать его соперник;

воспитанный среди грубой козацкой ватаги, Тимош не знал гостинпого обращения,

зато никто лучше его не умел рубиться саблею никто так метко не попадал в цель из

рузкья и из лука; все изумлялись, когда он садился на степного татарского коня и, как

молния, вертелся на всем скаку 8). Тимош обладал выразкением мужества и

воинственной силы,, а это в тот век пленяло зкешцин больше комплиментов и лести.

Он нравился и матери Розанды. Желая угодить Хмельницкому, теща приготовляла

свадебное пиршество по украинскому обычаю, а невеста в вечер расплетания, косы

приказала себе петь козацкия думы '*).

Когда зкеннх подъехал к Яссам, узке многочисленная толпа народа ожидала его у

ворот города; вышел навстречу гофмаршал, а за ним Лупул с знатнейшими боярами.

Тимош соскочил с коня, припал к ногам тестя и обнял его колени, а господарь поднял и

поцеловал в голову нареченного зятя. Господарь,—говорит летописец 5),—-сказал ему

тогда какой-то комплимент, «но дурень Тимошка не умел отвечать на него и стоял как

столбъ», поглядывая на Выговекого, зато писарь не проронил слова и рассыпался в

изъявлениях любви. Потом господарь сел на коня и поехалъ

1)

Annal. Polon. Olim., I, 348.

2)

Histor. ab. exc. Wlad. IY, 121. — Шайноха. Домна Розанда. Русск. игерев. Русск.

Мысль. 1881 г. Июнь, 280.

3)

Иетор. Мал. Марк., I, стр. 317.—Из архид. Павла.

4) Woyna dom. Ч. 2, 77.—Истор. о нрез. бр.—Раш. о wojn. koz. za Chm., 111.

5)

Pam. о wojn. koz. za Chm., 110.

503

позади Тимоша. Жених был одет в атласный жупан кармазинного цвета, а сверх

него накинута была бархатная ферезея. Он был малого роста, со следами оспы на лице,

и в своей фигуре казался каким-то разинею; и платье на нем сидело так, как будто было

не на него скроено. За ним везли повозки, наполненные и подарками, и товарами для

продажи. Толпа повалила за ними с восклицаниями и, при пушечной пальбе, при звоне

колоколов, звуке бубен, труб, барабанов, гости въехали во дворец. Гостя поместили во

дворце с ассистенциею, состоявшею из Выговского, Тетери и еще нескольких лиц;

прочим козацким чинамъ—полковникам, асаулам и сотникамъ—отвели помещения в

городе, назначив к каждому пристава и определив содержание; разместили также

приехавших вслед за женихом козацких свашек и всего им вдоволь отпустили. В тот же

день у господаря был парадный обеденный стол и Тимош, переодетый в другое платье

на польский образец, сидел рядом с будущим тестем и изумил всех своим незнанием

обращения. Все гости ели, пили за здоровье, говорили как обычно за пирами, а Тимош

молчал: ни бе, ни ме—выражается о нем очевидец. После обеда до поздней ночи гости

веселились, играла турецкая музыка, а турки показывали разные фокусы. 31-го августа

совершилось бракосочетание. Свадебное торжество представляло смешение

украинских обычаев с молдавскими; козаки играли роль бояр украинской свадьбы, а

молдавские боярышни были одеты дружками; весь дворец был усыпан розмаринами;

множество знатных и простых пировали па великолепном обеде при звуках

невыносимой, но замечанию современника, сербской и турецкой музыки. Жених

попрежнему долго оставался неразговорчивым; господарь беспрестанно упрашивал его

есть, пить и веселиться, и Тимош, наклонившись к одному из придворных, произпес:

«дьякую очень его милости господарю—всего доволи. Чего-ж бильше треба!» Это

были первые слова, которые пришлось от него услышать. Потом Тимош вдруг

развеселился, послал за своими музыкантами, с ним приехавшими—-органистом,

виолончелистом, тремя скрипачами и бубенщиком; они заиграли попольски и Тимош

приказал пуститься в пляс своим козакам, которые лезли в комнаты. Пир продолжался

до часу ночи. Козацкия свашки так нагрузились, что завздорили с молдавскими

боярынями, которые оскорбляли их, выставляя им на вид, что сами они приличнее

умеют вести себя, чем их гостьи. Одна из свашек, Карпинская, говорила: «чи на

блазенетво мы до вас прыихали. Коли вы приличнее насъ—зачем же вашу дочку за

козака отдаете?» Спускаясь с лестницы, она упала, будучи очень тучна и притом пьяна,

после чего ее с трудом довели до кареты. В один из следующих дней после

торжественного обеда и танцев, последовавших за обедом, дарили гостей: господарь,

не считая приданого, дал зятю 2.000 талеров, четырех лошадей с седельным прибором,

два аргамака, а после окончания танцев — кусок златоглаву, за что зять и поклониться

ему не умел. Собственной дочери, новобрачной, господарь подарил 2.000 червонцев,

карету, повозки, нагруженные разными дорогими вещами, Выговскому и полковникам

тканей и денег (писарю 300, полковникам по 150 талеров); асаулов и сотников дарили

деньгами. Тимош отдаривал тестя и тещу мехами, молдавских бояр деньгами, по сту

талеров; это для них не было важным подарком. Из чужих послов был только посол

мультанского (валахского) господаря и тот пред-

504

явил в подарок господарю турецкую лошадь с седельным прибором, а жениху ковер

и кусок златоглава. 6-го сентября господарь с господаршею и с придворными обоего

пола проводили зятя с дочерью за город до того места, где происходила встреча

Тимоша. Новобрачная, прощаясь с матерью, заливалась слезами. Отец, целуя дочь

прощальным поцелуем, старался придать себе веселый вид, но заметно было, что ему

не легко было на душе. Он чуял, что этот вынужденный брак не принесет в будущем

счастья семье его и всему роду *).

Во время бракосочетания сына Хмельницкий пошел за ним с войском и снова

обратился на Каменец, на который, по замечанию поляков, у него был большой

аппетит. Он писал: «Господам региментарам войтам, бурмистрам и всем мещанам

привет от войска запорожского. По воле Божьей мы разгромили польское войско и по

следам бежавших пришли под Каменец; не упрямьтесь, иначе мы, прося Бога, будем

искать способов взять вас, и не отступим, пока Божья воля не совершится. Если же вы

покоритесь, то потерпите меньше вреда; мы, видя ваше смирение, не допустим

кровопролития и отойдем от вас с своим войском. Вы окружены нашими силами; не

надейтесь на польские войска; их много погиблоСегодня же дайте нам решение, чтоб

мы знали вашу волю. Поручаем себя вашей дружбе и желаем всякого благополучия».

Ему отвечали: «Получив от вашей милости известие о погублении вами

христианских войск, к утешению врагов св. креста, мы принимаем с любовью эту

праведную кару, которую Бог ниспослал нам за грехи, гордыню и пороки наши. Но мы

не отчаиваемся в его милосердии, и так как вы искуплены кровью Христа и веруете в

него, то мы просим вашу милость: не посягайте без причины на христианскую кровь н

отступите от города, который вам ничего не сделал. Помните, что Бог справедлив и

милосерд, а жребий войны выпадает неодинаково. Остаемся 'доброжелательны к вам и

к войску запорожскому» 2).

Хмельницкий осадил город и готовился взять его штурмом, но в войске

распространилась моровая болезнь; татары требовали, чтоб им позволили грабить

города и села, и подняли такой ропот, что предводитель мог опасаться междоусобной

войны с козаками. Он в другой раз отступил от Каменца, «и тогда, говорит польский

историк, он сделал престранный поступок: не в силах будучи укротить своевольство

татар, он позволил им пуститься загонами по Украиве и в то же время распустил ию

соседству универсалы, которыми возбуждал Козаков и народ на этих союзниковъ» 3).

Столь же оригинально казалось и то, что Хмельницкий в одно и то же время два