я) Staroz. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 314,—Latop. Jerlicza, 123.

4)

Annal. Polon. Сииш., 1, 282.—Он назван Манерою; но в современном

дневнике говорят, что отряд его был Корсунский полк, а ворсунским полковником был

тогда Лукьян Мозыра. й) Летоп. Самов., 17.

6)

Histor. belli cosac. polon., 186.

7)

Staroz. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 317. a) Летоп. Самов., 17.

9)

Staroz. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 313.—Histor. belli cosac. polon., 186.—

Дневн. Освец. Киевск. Стар. 1882 г. Ноябрь, 334.

10)

Ibid.

441

«Умоляем,—писали они,—сжалиться пад нами и нашими детьми, и пощадить иас.

Мы выдадим всех паробков, которые пришли для соединения с Небабою ’).

Радзивилл остановился лагерем в Любече, а часть войска послал на Чернигов.

Неизвестно, выдали ли ему черниговцы Козаков, только литовцы, по-неприятельски,

опустошили черниговский край, грабили, убивали русских без разбора и истребили

множество жителей в самом городе 2). Другой отряд литовского войска, под

начальством Гонсевского, перешел Днепр н разбил Горкушу на реке Ирпени;

Жданович, выступивши против литовцев, шедших на Киев, за пятнадцать верст от

этого города, вступил-было с нпми в бой, но митрополит Сильвестр н печерский

архимандрит послали к нему убеждение отступить, не входя в расправу с ЛИТОВСКИМ

ВОЙСКОМ: они извещали, что гетман литовский, высылая против него отряд

Гонсевского,. дал приказание, разбивши киевского полковника с его полчанами,

вступить в Киев, разорить в нем церкви и дома и перебить всех киевлян, каких застанут

в городе. Митрополит и архимандрит изъявляли намерение, если Жданович их

послушается и отступит, послать к Радзивпллу просьбу о пощаде, надеясь этим путем

скорее спасти Киев от разорения. Жданович по такому письму духовных властей

отступил 3). Гонсевский дошел почти до Киева и, воротившись, донес, что Украину

обнял всеобщий страх н что в Киеве войско незначительное *). Тогда ЛИТОВСКИЙ

гетман подвинулся к Киеву.

Как только услышали киевляне, что литовцы идут к русской столице, в испуге

собрали какие успели пожитки, сели на байдаки и поплыли вниз по Днепру, к Каневу и

Черкасам 5). Козаки также оставили Киев, предав огню предместье °). Митрополит,

архимандрит печерского монастыря Иосиф Тризна, духовенство и члены-городового

магистрата остались в городе и предались на волю Божию, хотя, по замечанию

украинского.историка, жизнь их была не в безопасности 7). Они боялись попасть в руки

поляков и надеялись более на великодушие литовцев 8). Не доходя до города, Радзивилл

получил следующее письмо:

«Сиятельнейшему, ясневельможному нану-гетману войска его королевской милости

литовского и всему рыцарскому сословию нижайший поклонъ».

«Со слезами просим вас, милостивые паны, оказать сострадание над нами и

сжалиться над церквами Божиими и всем нашим городом Киевом: не допускайте своих

воинов до разорения. Мы никогда не поднимали рук против помазанника Божия, но

всегда молили всемогущего Бога о счастливом ему царствовании, а во время смут

укрывали многих благородных дворян и дворянок, которые сами подтвердят это. Давно

бы мы принесли покорность

’) Ibid.

-’) Памяти, киевск. ком., П, 399.—Annal. Polon. Сииш., I, '281.

3)

А. ИО. и 3. Р., Ш, 472.

4)

Histor. belli coSac. polon., 130.

“) Летоп. Самов., 18.

°l Latop. Jerlicza, 124.

7)

Летоп. Самов., 17.

8)

Annal. Polon. Clim., I, 281.

442

вашим милостям, панове, еслиб нам был вольный проезд. Просим ваших милостей

избавить нас от военного разорения. Июля 29, у св. Софии» 1).

Радзивилл отвечал:

«Верные подданные могут спокойно сидеть в домах своих, не опасаясь никаких

враждебных поступковъ» 2).

Литовское войско подвинулось к Киеву и обоз сначала расположился на равнине

под Подолом. Сам Радзивилл поместился в покоях митрополита, близ собора св. Софии

3), известил об этом Потоцкого и приглашал идти скорее, чтобы взаимными действиями

уничтожить неприятеля.

Итак, Украина была наводнена врагами с двух сторон, и они готовились уничтожить

в ней всякий зародыш русской независимости. Где-ж был он, Хмельницкий, когда, по

выражению народной песни, его кованые возы стояли в лозах под Берестечком, его

кони достались польному гетману, его битые талеры расхватали ляхи?

Темные слухи носились о козацком гетмане. Говорили, будто хан держит его в

цепях и бьет нагайками; говорили также, что ои собрал против поляков новые силы.

Долго не знали о нем ни поляки, ни козаки. Покинув свое несчастное войско,

осудившее его на выдачу полякам, Хмельницкий думал воротить Ислам-Гирея. По

известию, сообщенному одним из сподвижников Хмельницкого, полковником Семеном

Савичем, Хмельницкому сперва удалось-было уговорить хана и мурз его воротиться к

козацкомѵ обозу и продолжать войну с поляками. В воскресенье гетман из-под Ямполя,

верст за двадцать от Верестечка, где остановился хан, отправил в козацкий обоз

универсал о том, чтоб войско было готово выступить на бой во вторник, так как к этому

дшо должны будут, как уверял гетман, воротиться на поле битвы татары. Но вслед

затем полились дожди и в назначенный день во вторник путь до такой.степени

испортился, что татары, выступивши в поход с своим ханом на прежнее место к

Верестечку, подняли шум и ропот. Мурзы говорили хану: «видишь, Бог не велит идти.

—-дождь послал. Куда нам биться с поляками, когда мы все промокли и забрызганы

грязью! Да и лошади у нас перетомлены и голодны». Они уговорили хана оставить

предприятие. Не было средств принудить татар к послушанию, так как многие тогда

уже, не дождавшись ханского приказа, бежали, покинувши свои «набытки». И хан со

всем своим полчищем бежал, не останавливаясь, двенадцать миль до Константинова. С

ним бежали и Богдан Хмельницкий и писарь его Иван Выговский *). Хан укорял

гетмана за то, что он уверял его, будто у поляков немного сил, а на деле оказалось

противное. «Вот, — говорил хан,—поляки взяли в плен моих мурз: чем мне выкупать

их?» Выло заметно, что хан намеревался отдать Хмельницкого и Выговского полякам

за своих, взятых поляками в битве. Выговский, если верить тому, чтй он сам

рассказывал, говорил тогда повелителю Крыма так: «ваше ханское величество думаете

отдать нас польскому королю, но мало вам будет пользы от нашей

1)

Staroz. Pols., I. Wojna z koz. i tat., 338.

2)

Ibid., 337.

3)

Latop. Jerl., 125.

4)

Акты Юяш. и Зап. Росс., ИИ, 479.

443

крови; Бог вас накажет за нарушение присяги, а войско запорожское будет вам

мстить за насъ». «Я не нарушаю присяги,—отвечал хан,—иначе бы я не пришел сюда с

своим войском. Я сам не знаю, как это сделалось, что на моих людей нашел страх; вы

сами видалп, как они, покидав свои наметы, разбежались. Я и вперед не нарушу

присяги и буду вам помогать». Он отпустил Выговского, а Хмельницкого задержал. Он

дал Выговскому двадцать тысяч татар, с четырьмя мурзами, но, прошедши с ним верст

двадцать, эти татары ушли, оставив писаря с двумя татарами и тремя козаками.

Выговскому нечего было идти к козацкому войску п он уехал в Украину. Там он увидал,

что татары забирают в плен русских людей и оповестил козакам, чтоб они отбивали

своих едпноземцев. Так рассказывал сам Выговский 1). Польские источники

показывают, напротив, что хан, удержав у себя Хмельницкого, отпустил Выговского в

Чигирин за деньгами, которых требовал в качестве окупа за Хмельницкого, и

Хмельницкий сидел у него под стражею, пока Выговский не доставил хану восьмисот

тысяч талеров 3). Польское сказание правдоподобно, хотя, вероятно, сумма окупа