Грозному: «ныне, государь, при Ягане короле в Свел великое заворожну [?] стало:

браты противу брата, а зять их Магнус против их же» (Сб. РИО, т. 129, стр. 198).). А

опосле того учинилось ведомо про послов твоих, будто идут, а ты будто на

своем государьстве. А ныне про послов твоих слуху нет, а ты, сказывают,

сидишь в Стеколне в осаде, а брат твой Ирик к тебе приступает. И то уже

ваше воровство все наруже: опрометываетеся, как бы гад, розными виды.

И коли уже так лето прошло, а ты бити челом не прислал, а земли своей и

людей тебе не жаль (надеешся на деньги, что еси богат!), и мы много

писати не хотим: положили есмя упование на Бога. А что Крымскому без

нас от наших воевод учинилось, о том спрося уведаешь! (А что Крымскому

без нас от наших воевод учинилось, о том спрося уведаешь. - Речь идет о победе над

крымским ханом, одержанной в июле 1572 г. на р. Лопасне (в Молодях) русскими

войсками под командованием М. И. Воротынского. 6 августа известие об этой победе

пришло к царю в Новгород (ПСРЛ, III, 173). По мнению акад. С. Б. Веселовского, это

известие (наряду с вестью о смерти опаснейшего врага Ивана IV - польского короля

Сигизмунда II Августа) было непосредственным толчком к написанию

комментируемой грамоты: «Немедленно после получения вестей о победе

Воротынского царь продиктовал и 11 августа послал давно известную историкам и

обращавшую на себя внимание грамоту к шведскому королю» (С. Б. Веселовский.

Духовное завещание Ивана Грозного. Изв. АН СССР, сер. истории и философии, т. IV,

№ 6, 1947, стр. 520).).

А мы ныне поехали на свое царство на Москву, а опять будем в своей

вотчине в Великом Новегороде декабря месяца, и ты толды посмотришь,

как мы и люди наши учнем у тебя миру просить! И похошь бранную

лютость утолити и пришлешь послов с нашею заповедию, и мы, смотря по

твоему покорению, также пожалуем.

Дана честная сия заповедь в нашей отчине в Великом Новегороде лета

7080-го, месяца августа в И, индикта 15, государьства нашего 39, а царств

наших Российскаго 26, Казанского 2,0, Астороханскаго 18 (Казанского 20,

Астраханского 18. - Грозный считает от года взятия Казани (155~2 г.) и Астрахани (1554

г.) Следует отметить, что отсчет годов Казанского и Астраханского «царств» в грамотах

Ивана IV часто расходится: даты взятия Казани и Астрахани считаются в разных

138

грамотах по-разному. Напр., согласно заключительной фразе во втором послании

Иоганну III (стр. 147) начало «Астраханского царства» приходится на 1555 г.; согласно

посланию Полубенскому (стр. 204), начало того же «царства» приходится на 1553 г.;

согласно посланию Баторию (стр. 238), начало «Казанского царства» приходится на

1553 г., а «Астраханского царства» на 1554 г.).

ВТОРОЕ ПОСЛАНИЕ ШВЕДСКОМУ КОРОЛЮ ИОГАННУ III (1573)

139

Божественнаго и пречестнаго, троичнаго, единственнаго, препетаго,

трисоставнаго, нераздельнаго существа, Отца и Сына и Святаго Духа, вся

содержащаго милостью и властию и хотеньем скифетродержателя

Российскаго царствия, великого государя царя и великого князя Ивана

Васильевича всея Русии [полный титул до слова наследника] честный

нашия степени величества слово наше то Ягану, королю Свойскому и

Готцкому и Вендийскому.

Что прислал еси свою грамоту с полоняником и которая твоя лая, и тому

заповедь опосле (Что прислал еси свою грамоту с полоняником и которая твоя лая, и

тому заповедь опосле. - В конце 1572 г. - начале 1573 г. Грозный предпринял очередной

поход в северную Ливонию, в результате которого им был отвоеван город Пайда

(Вайсенштейн, ныне г. Пайде Эстонской ССР). Во время этого дохода Грозный получил

через одного из пленников грамоту Иоганна III, написанную в ответ на первое из

комментируемых посланий и давшую повод к написанию второго послания. Текст этой

грамоты не приведен в русских «Шведских делах» - здесь содержится только краткое

указание на то, что грамота Иоганна была написана «не по пригожею» (Сб. РИО, т. 129,

стр. 230). Грамота эта не сохранилась, повидимому, и в шведском подлиннике: она не

попала ни в публикацию переписки Иоганна III и Ивана IV, сделанную Ернэ (Н. Нarne,

ук. соч.), ни в издание Sverges Traktater Ридберга и Баллендорфа (т. V - VI, 1903).

Содержание ее, однако, может быть довольна ясно представлено из комментируемого

послания (представляющего собою ответ на нее), так как царь считал необходимым

пространна ответить на все доводы шведского короля. Грамота Грозного

демонстративно адресована из отвоеванной Пайды, хотя в «Шведских делах», где она

помещена, указано, что она писана из дороги, идучи из Ливонские земли» (Сб. РИО, т.

129, стр. 230).). А ныне своим государьским высокодостойнейшия чести

величества обычаем подлинную заповедь со смирением даем.

Первое, что ты пишешь свое имя наперед нашего, и то не по пригожю,

потому что нам цысарь Римский брат и иныя велики я государи, а тебе тем

братом назватись не возможно, потому что Свейская земля тех государств

честию ниже, якоже напреди явленно будет. А сказываешь отца своего

вотчину Свейскую землю, и ты б нам известил, чей сын отец твой Густав,

и как деда твоего имянем звали, и на королевстве был ли (чей сын отец твой

Густав и как деда твоего имянем звали, и на королевстве был ли. - Густав Ваза, отец

Иоганна III, вступил на престол в 1523 г. в результате свержения датской власти над

Швецией. Он происходил из старинного шведского дворянского, но не королевского

рода. Грозный считал поэтому шведских королей не равными себе - «прирожденному

государю»; в грамоте, посланной Иоганну III в феврале1569 г., Иван IV называл его,

хотя и неправильно, «избранным» королем что было в его глазах лишним выражением

неполноценности шведских королей (ср. эту грамоту в русском приложении к

указанной статье Ернэ). Насмешки над «мужичьим родом» Ваз составляют, если можно

так выразиться, первый лейтмотив комментируемого второго послания к Иоганну III.

Сами Вазы тоже считали некоролевское происхождение своим серьезным недостатком

и пытались с большими натяжками доказать родство своего рода с древними королями,

некогда правившими Швецией (ср.: Г. В. Форстен. Борьба на Балтийском море. СПб.,

1884, стр. 256, прим. 2).), и с которыми цари братство ему и дружба была,

укажи нам то имянно и грамоты пришли, и мы по тому уразумеем.

140

А что присылал еси гонца своего Петрушу толмача просити опасной

грамоты на своих послов, и мы чаяли, что по прежнему, как преж того

бывал вам мир с намесники Ноугородцивми (как преж того бывал вам мир с

намесники Ноугородцкими. - Вопрос о необходимости для «Свейской земли»,

поскольку она «честью ниже» Руси, сноситься не с царем, а лишь с его новгородскими

наместниками, является как бы вторым лейтмотивом комментируемого послания.

Сношения Швеции с Новгородом начались значительно раньше, чем с Москвой: владея

Финляндией, Швеция была непосредственным соседом Новгородской земли. С конца

XIV в. Швеция находилась под властью датских королей (Кальмарская уния), так что,

когда в конце XV в. московский государь Иван III присоединил Новгород и взял в свои

руки его дипломатические сношения, Швеция не была самостоятельным государством.

Как Иван III, так и его потомки относились с явной враждебностью к многочисленным

попыткам шведских правителей освободиться от датской власти: датские короли были

традиционными союзниками Руси, и Иван III даже помогал в 1497 г. датскому королю в