люди разных политических убеждений, разного писательского

темперамента, занимавшие самое различное общественное положение. С

наставлениями и проектами обращаются к Грозному и митрополит

Макарий, и протопоп Благовещенского собора Сильвестр, и псковский

старец Филофей, и Иван Пересветов, и скромный монах Еразм, и

родовитый князь Андрей Курбский.

Вера в силу убеждения, в силу мысли, в возможность построения

лучшего государства на разумных началах была в этих посланиях

выражена с предельной силой. Этой верой поддерживалось в XVI в.

чрезвычайное развитие публицистической мысли. Вместе с тем в

обстановке все укрепляющейся централизованной монархии многим

современникам казалось, что весь ход русской истории зависит от

убеждений только одного человека, во власти которого было якобы

возможно направить ее по наилучшему пути.

Деятельность Грозного, отражавшая интересы широких кругов

дворянства, очутилась, таким образом, в центре внимания русской

литературы. Она подвергалась страстному обсуждению. Грозного

осуждали одни, одобряли другие, стремились подсказать новые реформы

третьи. Сам царь спешит поддержать переписку со своими друзьями и

врагами. Переубедить его невозможно, он горячо отстаивает свои

убеждения и всю свою политическую деятельность, но и в его посланиях

444

чувствуется та же вера в силу убеждения, в силу мысли, которая отличала

и его корреспондентов. Грозный - политический деятель, тщательно

доказывающий разумность и правильность своих поступков, стремящийся

действовать силой убеждения не в меньшей степени, чем силой закона и

приказа. И в его писательской деятельности не меньше, чем в его

деятельности государственной, сказалась его исключительная

талантливость.

Вряд ли существует в средневековье еще другой писатель, который бы

так мало сознавал себя писателем, как Грозный и, вместе с тем, каждое

литературное выступление которого обладало бы с самого начала таким

властным авторитетом. Все написанное Грозным написано по случаю, по

конкретному поводу, вызвано живой необходимостью современной ему

политической действительности. И именно это наложило сильнейший

отпечаток на его произведения. Он нарушает все литературные жанры, все

литературные традиции, как только они становятся ему помехой. Он

заботится о стиле своих произведений лишь постольку, поскольку это

нужно ему, чтобы высмеять или убедить своих противников, доказать то

или иное положение. Он политик, государственный человек прежде всего,

и он вносит политическую запальчивость и в свои произведения. Все

написанное им стоит на грани литературы и деловых документов, на грани

частных писем и законодательных актов. И всюду он резко проявляет себя:

в стиле, в языке, в темпераментной аргументации и, самое главное, в

непрерывно дающих себя знать политических убеждениях.

Во всех областях своей кипучей деятельности Грозный был новатором,

человеком, стремящимся сбросить груз многовековых традиций

«удельной» Руси, остро видящим будущее и сознающим интересы

централизованного государства. В дипломатической практике, дерзко

нарушая условные формы посольских обычаев своего времени, Грозный

впервые стал лично вести переговоры с иностранными послами. Грозный

непосредственно сам, а не через своих дьяков или бояр, обращался и к

литовскому послу Ходкевичу в 1563 г. и к польским послам

Кротошевскому и Роките в 1570 г. Речь его к польским послам была столь

обширна, что секретарь польских послов сказал Грозному: «Милостивый

государь! таких великих дел запомнить невозможно: твой государский от

Бога дарованный разум выше человеческого разума». Минуя обычаи

своего времени, Грозный сам непосредственно вел споры о вере с Яном

Рокитой и Поссевином. По свидетельству англичанина Горсея, царь

отличался в этих выступлениях «большим красноречием», «употреблял

смелые выражения». Неудивительно, что и в своих литературных

произведениях Грозный дерзко нарушал стилистические традиции.

Нельзя думать, что Грозный нарушал современные ему литературные

каноны «по невежеству», как изображал это его противник князь

445

Курбский. Грозный был одним из образованнейших людей своего времени.

По свидетельству венецианца Фоскарини, Грозный читал «много историю

Римского и других государств...и взял себе в образец великих римлян».

Грозный заказывал перевести Историю Тита Ливия, биографии цезарей

Светония, кодекс Юстиниана. В его сочинениях встречается множество

ссылок на произведения древней русской литературы. Он приводил

наизусть библейские тексты, места из хронографов и из русских

летописей, знал летописи польские и литовские. Он цитировал наизусть

целыми «паремиями и посланиями», как выразился о нем Курбский. Он

читал «Хронику» Мартина Вельского (данными которой он, повидимому,

пользуется в своем послании к Курбскому). По списку Библии,

сообщенному Грозным через Михаила Гарабурду князю Острожскому,

была напечатана так называемая Острожская библия - первый в славянских

странах полный перевод Библии. Он знал «Повесть о разорении

Иерусалима» Иосифа Флавия, философскую «Диоптру» и др.

Книги и отдельные сочинения присылали Ивану Грозному из Англии

(доктор Яков - изложение учения англиканской церкви), из Польши

(Стефан Баторий - книги о Грозном), из Константинополя (архидиакон

Геннадий - сочинения Паламы), из Рима (сочинения о Флорентийском

соборе), из Троицкого монастыря, из Суздаля и т. д. Каспар Эберфельд

представлял царю изложение в защиту протестантского учения, и царь

охотно говорил с ним о вере. Отправляя архидиакона Геннадия на Ближний

Восток, Грозный приказывал «обычаи в странах тех писати ему». Он

заботился о составлении тех или иных новых сочинений и принимал

участие в литературных трудах своего сына, царевича Ивана Ивановича. К

нему обращались со своими литературными произведениями Максим Грек,

князь Курбский, митрополит Макарий, архимандрит Феодосии, игумен

Артемий, Иван Пересветов и многие другие.

Грозный знал цену слову и широко пользовался пропагандой в своей

политической деятельности. В 1572 г. литовский посол жаловался, что

Грозный распространяет глумливые письма на немецком языке против

короля Сигизмунда-Августа, и русские не отрицали этого. Если Грозный и

не был непосредственным автором этих листков, то, во всяком случае, он

был их инициатором и редактором.

Грозный вмешивался во всю литературную деятельность своего времени

и оставил в ней заметный след, далеко еще не учтенный ни в

историческом, ни в чисто литературном отношении.

Наиболее ярко литературный талант Грозного сказался в его письме к

своему любимцу - «Васютке» Грязному, в письмах к Курбскому и в

послании игумену Козьме 1573 г.

446

Переписка Ивана Грозного и Василия Грязного относится к 1574 - 1576

гг. В прошлом Василий Грязной - ближайший царский опричник, верный

его слуга. В 1573 г. он был направлен на южные границы России - в заслон

против крымцев.. Грязной должен был отправиться в глубь степи с отрядом

в несколько сот человек и добыть языков. Но крымцы «подстерегли» отряд

Грязного и настигли его. Поваленный наземь Грязной отчаянно

сопротивлялся, до смерти перекусав «над собою» шесть человек и

двадцать два ранив, о чем не только писал впоследствии Василий Грязной

Грозному, но что подтверждали и очевидцы. Грязного «чють жива» отвезли

в Крым к хану, и здесь, «лежа» перед ним, юн вынужден был признаться,

что он у Грозного человек «Беременный» - его любимец. Узнав об этом,

крымцы решили выменять его на Дивея-Мурзу - знатного крымского