Грозному. В предшествующих грамотах, изданных Толстым, мы не встречаем никаких

указаний на такие сношения; но в более поздней по времени грамоте содержится

некоторое разъяснение этих слов царя. Грозный считал предложение Елизаветы о

предоставлении ему убежища (вместо взаимной гарантии права убежища) результатом

«козней изменников, перетолковавших по своему мысль нашу нашей сестре, коей

ответ...был как нельзя более противен нашему желанию» (Толстой, №39, стр. 182; в той

же грамоте Грозный высказывал предположение, что «некоторые подданные сестры

нашей...тайно сносятся с некоторыми из наших непокорливых подданных»). Следует

отметить, что слух о переговорах Грозного с Елизаветой, действительно,

распространился в это время на Руси и притом, как справедливо заметил царь, в

чрезвычайно «перетолкованном» виде: в Псковской летописи под 7078 (1570) г. мы

читаем рассказ о «лютом волхве» Елисее (речь идет о немце-враче Елисее Бомелии,

бывшем подданном Елизаветы), который «много множества роду боярского взусти

[подучил] убить цареви, последи же исамого привел на конец, еже бежати в Аглинскую

землю и тамо женитися, а свои было бояре оставите побити» (ПСРЛ, IV, ст. изд., стр.

318).).

И раз так, то мы те дела отставим в сторону. Пусть те мужики, которые

пренебрегли нашими государскимн головами и государской честью и

выгодами для страны, а заботятся о торговых делах, посмотрят, как они

будут торговать! А Московское государство пока и без английских товаров

не бедно было. А торговую грамоту, которую мы к тебе послали, ты

329

прислала бы к нам. Даже если ты и не пришлешь эту грамоту, мы все равно

по ней ничего делать не будем. Да и все наши грамоты, которые до сего

дня мы давали о торговых делах, мы отныне за грамоты не считаем.

Писана в нашем Московском государстве, в году от создания мира 7079,

24 октября [24 октября 1570 г.].

330

ПЕРВОЕ ПОСЛАНИЕ ШВЕДСКОМУ КОРОЛЮ ИОГАННУ III (1572)

Божьей [следует перечисление атрибутов] милостью, властью и

хотением скипетродержателя Российского царства, великого государя, царя

и великого князя Ивана Васильевича всея Руси [следует полный титул],

(Божественнаго...и наследника. - Первое послание Иоганну III начинается с обычного в

дипломатических грамотах Грозного титула (в дальнейших дипломатических

посланиях мы его опускаем, оговаривая этот пропуск в прямых скобках). Грозный

весьма усложнил традиционный титул своих предков [ср. титул Ивана III и Василия III

в «Памятниках дипломатических сношений древней России», т. I (СПб., 1851, стлб. 15,

242, 316, 409)], вставив в него (вместо простого «Божьей милостью») перечисление

атрибутов Божества [заимствованное, по мнению И. Н. Жданова (Сочинения царя

Ивана Васильевича, стр. 115, прим. 1), из Дионисия Ареопагита], добавив (после 1552 -

1555 гг.) к перечислению владений царство Казанское и Астраханское, а также (до

Ермака!) «Сибирскую и Сиверную страну» и Ливонию.)) от нашего высочайшего

царсцого порога (высочайшего нашего царского порога, честные нашия степени

величества. - Выражение «степени величества», часто употребляемое Грозным в этом и

следующем послании, означает «ранг», «сан». Грозный подчеркивает, что он монарх

значительно более высокой «степени», чем шведский король (выражение «степень

величества» мы оставляем без перевода). Выражение «порог» можно понимать двояко:

иногда оно представляет собой указание на то величественное место, откуда царь

«глаголет» к менее высокопоставленным лицам и куда они к нему обращаются

(аналогично фразеологии в грамотах к султану - «к высоким вратам», откуда

произошло название «Порта»); иногда же Грозный употребляет этот термин в таком

контексте, где ничего не говорится ни о каком общении с менее высокопоставленными

лицами («нашего порога степени величества был в Новгороде») - очевидно в том же

смысле, что и «степень» ) грозное повеление и наставление.

Когда ты получишь это наше государево послание, тебе, Иоганну,

королю Шведскому, Готскому и Вендийскому, будет уже известно и другое

наставление, данное нами прежде, в январе месяце. В этом наставлении

было подробно описано, как ты присылал к стопам нашего владычества

бить челом Павла, епископа Абовского, когда наше высокое величество

было в своей вотчине, в Великом Новгороде, как о приезде твоих послов

было донесено нам в Великий Новгород, как мы по прежнему обычаю

дали твоим послам наставление, как твои послы раздражили наше

величество своим нелепым поведением и мы на них разгневались, как мы,

находясь в Великом Новгороде, хотели за твое малоумие обратить свой

гнев на твою Шведскую землю, и по какой причине наше величество,

надеясь, что ты образумишься, отложило свой гнев, снисходя к челобитию

твоих послов нашей государевой думе - Михаилу Кайбуловичу

Астраханскому с товарищами, к ходатайству наших детей и к челобитью

нашей думы, и как мы, отпустив твоих послов, послали с ними к тебе

наставление и повеление, как тебе заслужить прощение нашего высокого

331

величества (повеление к тебе послали есмя, как тебе нашие степени величества

умолити.- Послы шведского короля Иоганна III - Павел, епископ Абов-ский, Антон

«Оловеев» (Тоне Ольсон) и другие - приехали на Русь в сентябре 1569 г. Их приезду

предшествовали события, весьма осложнившие русско-шведские отношения: в 1567 -

1568 гг. между Иваном Грозным и шведским королем Эриком XIV был заключен

договор о союзе (см. ниже, прим. 8), но в конце 1568 г. Эрик был свергнут, и к власти

пришел его брат Иоганн III, противник этого союза, подвергший оскорблениям русских

послов, находившихся в Швеции. Отношения между Швецией и Русью сразу

обострились, но Иоганн, ведший в то время войну с Данией, не хотел пока воевать с

Грозным. Павел Абовский, посланный им к Ивану IV, должен был уладить возникшие

уже пограничные инциденты и урегулировать отношения. Шведские послы не были

приняты царем, и летом 1570 г. их сослали в город Муром. Обеспокоенный этим,

Иоганн III дважды посылал к Грозному гонцов - в сентябре 1570 г. Янса и Шеферидова

(Сиффридсона) (см. ниже комментарий ко второму посланию к Иоганну III, прим. 7) и в

августе 1571 г. «легкого гончика» Ирика (Эрика). Осенью 1571 г. (до начала сентября,

так как она помечена 7079 годом от сотворения мира - год кончался 31 августа) Иван IV

послал Иоганну грамоту, уже содержащую ряд мотивов, повторенных потом в обоих

комментируемых посланиях (о «неразсудном обычае» Густава Вазы, воевавшего с

русскими, о знатном происхождении оскорбленных шведами русских послов и т. д.)

Грамота эта, не занесенная в русские «Шведские дела», сохранилась в шведских

архивах в списке XVII в. - на русском языке и в шведском переводе. Она издана Ернэ

(Н. Hjarne) в его статье «Ur brefvexlingen emellen Johan III och Ivan Vasilievitj» (Historiskt

Bibliotek, 1880, VII). О Павле Абовском Грозный писал: «И послы твои, пришедши к

нашим боярам, уродственным обычаем стали что болваны, и сказали, что с ними к

боярам никоторого приказу нет, а прежнего обычея позабывши, ино над ними по их

уродству потому так и сталось...И ты б ныне прислал своих послов наскоре, чтоб послы

твои были в нашего порога величества октября в первый день. И толко послы твои к

тому сроку не будут, и мы взяв твоих первых послов, хотим своего царьского

величества двором в свеских островев [!] витати, о том и тебя от своих уст хотим

въспросити, которым обычаем такие непотребства в твоей земле учинилися» (русское